– В клуб, – решила она. – С семьей мы поговорить всегда успеем, а вот у швейцаров память может оказаться короткой. Особенно если в деле замешаны деньги. – Отлично! – просиял Теодор. – Эви, ты ведь знаешь адрес? – Т-точного не знаю, но он должен н-находиться на Сент-Джеймс-стрит. К-конечно, их там довольно много, но, думаю, ты б-быстро найдешь нужный. – Погоди-ка… я? – растерянно переспросил он. – Я пойду один? – Конечно! – фыркнула Эвелин. – Это ведь д-джентльменские клубы. Туда не пускают дам. Теодор перевел умоляющий взгляд на Уинифред. – Мисс Дарлинг сказала, что тебе полезно время от времени брать на себя ответственность, – спокойно сказала она. Назвав извозчику адрес, Уинифред помахала вслед ошеломленному Теодору и обернулась к кованой решетке забора небольшого особняка на Керзон-стрит. Красивый дом ничуть не изменился, лишь сад отцвел и потемнел. Зеленели только поросшие нежными кустиками табака лужайки по обе стороны от дорожки. В окнах первого этажа было темно, но на втором ставни были распахнуты. Уинифред откинула засов и открыла низкую калитку, но сильный порыв ветра с оглушительным ржавым лязгом захлопнул ее. Помедли она хоть секунду – и осталась бы с раздробленными пальцами. Снова. – Неужели Теодор не предупредил прислугу о нашем возвращении? – с неудовольствием спросила Уинифред. Лаура покачала головой. – Я лично им написала. Она тоже взялась за засов. Ее тоненькие руки, выглядывающие из широких рукавов платья, были похожи на две веточки. Уинифред с ужасом представила, как захлопывающаяся калитка переламывает их пополам. – Не трогай! – запретила она, и Лаура испуганно отдернула руки. – Давай-ка лучше поднимем с земли вещи – промокнут ведь. Лаура подхватила четыре шляпные коробки разом, а Уинифред, пыхтя от натуги, подняла саквояж. Эвелин единственная стояла без вещей. Поймав сердитый взгляд Уинифред, она фыркнула и вдруг с силой дернула ограждение на себя. – Я не собираюсь утруждаться б-без нужды, – заявила она, распахнув калитку и навалившись на нее всем телом, чтобы та не захлопнулась вновь. – Лаура, милая, позови Т-томаса, чтобы он забрал вещи. Лаура с благоговением уставилась на Эвелин. Уинифред опустила на влажную землю саквояж и, бормоча ругательства, принялась по одной забирать у девочки картонные коробки, как вдруг дверь дома распахнулась. На крыльцо вышел старик Миллард, дворецкий Дарлингов. Увидев девушек, окруженных коробками, саквояжами и кофрами, он на секунду раскрыл рот. В окне первого этажа показались две темноволосые горничные, с любопытством выглядывавшие из-за раздвинутых занавесок. – Добрый день, Миллард, – с вялым добродушием поприветствовала его Уинифред. Одна из коробок выскользнула из их с Лаурой рук, и по земле покатился цилиндр Теодора. – Не поможете нам донести багаж? Дарлинг вернулся через три часа, едва они закончили разбирать вещи и спустились в Малый кабинет. Уинифред заняла гостевую комнату, которую Теодор отвел ей в прошлый раз, а Эвелин поселилась в расположенной точно напротив. Лаура снова вошла в свою должность экономки и порхала туда-сюда по лестнице с бельевыми корзинами, тазами и кувшинами с водой. Горничные еле поспевали за ней. – Я нашел нужный клуб! – ворвавшись в комнату, с порога заявил Теодор. От влажного городского воздуха его волосы пошли кудрями. – Он оказался четвертым по счету. Правда, во второй меня не впустили без приглашения, и я все опасался, что он и был тот самый, но потом извозчик… – Тедди! – Извини! Швейцар сказал, что в последний раз, когда Стеллан был у них, он играл с приятелями. – Теодор вынул из кармана листок бумаги. – Я на всякий случай записал их имена. Додж, Келлингтон и Лоусон. – Келлингтон? – рассеянно переспросила Эвелин. – Да, лорд Джон Келлингтон, барон. Ты его знаешь? К удивлению Уинифред, Эвелин порозовела. – Мы давно знакомы. Он когда-то делал мне п-предложение. – Есть хоть кто-нибудь в этом городе, кто не делал тебе предложение? – сердито спросила Уинифред. – Я не делал! – влез Дарлинг. – Замолчи! Ты тоже делал, идиот! – П-послушайте, какая разница! – возразила смущенная Эвелин и помахала перед их лицами рукой с кольцами. – Это было давно. Теперь я з-замужем. Келлингтон – всего лишь знакомый, который может оказаться полезным! Наведаемся к нему и узнаем, что п-произошло со Стелланом. – В таком случае лучше нам отправиться без тебя, – торжествуя, заметила Уинифред. – Если в деле замешан разврат, лорд Келлингтон тебе и слова не скажет. Теодор потянулся, чтобы снова прикрыть Лауре уши, и она, поморщившись, качнулась в сторону. – А с вами он и вовсе не знаком! – парировала Эвелин и поднялась с кресла. – Нечего терять время в разговорах. П-поедем сейчас же. – Ты права, – кивнул Дарлинг. – Чем скорее мы разыщем Стеллана, тем раньше сможем вернуться домой, верно? Делая вид, что не замечает внимательного взгляда Лауры, Уинифред молча стянула со стола ридикюль и перчатки. Ей не хотелось говорить Теодору, что при упоминании слова «дом» она подумала вовсе не о Хэзервуд-хаусе. Особняк лорда Келлингтона располагался в Белгравии – очень тихом, дорогом и безукоризненно стильном районе. Здесь селились сливки английского общества: бароны, виконты или те, у кого было достаточно денег, чтобы обойтись без титула. По словам Эвелин, лорд Келлингтон принадлежал к первым. Когда она отказала ему два года назад, мистер Саттон едва ли на стену не полез от огорчения. Его упрямица-дочь упустила такую блестящую партию! Весь свой пыл Эвелин растеряла уже в экипаже. Когда лошади остановились у огромного белого особняка с мраморными колоннами, резными карнизами и эркерами, она, бросая беспокойные взгляды в окно, принялась медленно перевязывать ленты на шляпке. Было очевидно, что она тянет время. – Мы передадим лорду Келлингтону, что ты просила засвидетельствовать свое почтение, – насмешливо пообещала Уинифред. – Ну уж нет! – гневно вспыхнула Эвелин. Не заметив протянутой Дарлингом руки, она изящно соскользнула с мокрой от дождя подножки и перекинула распущенные волосы на спину. – Но я п-поразмыслила… Пускай лучше Теодор попросит о визите. Вдруг Келлингтон не пожелает меня в‑видеть? – Неужели он способен на такую грубость? – поразился Дарлинг. – Нет, но… Я н-недостаточно хорошо его знаю, чтобы утверждать наверняка, – пробормотала Эвелин. – Вдруг мой отказ его оскорбил? – О, не стоит беспокоиться на этот счет, – безжалостно заявила Уинифред. – Судя по опыту, он скорее попытается снова сделать тебе предложение. Открывший гостям дворецкий сразу же препоручил их заботам горничной – высокой женщины в строгом платье с воротником и в переднике. На закутавшуюся в серую шелковую накидку Эвелин она даже не взглянула, будто та стала вдруг невидимой, а вот на Уинифред и Теодора глядела сверху вниз, в худшей манере прислуги из богатого дома. Принимая их верхнюю одежду, горничная несколько раз уточнила: – Вы уверены, что вам нужен именно лорд Келлингтон? – Вы уверены, что вам нужна ваша работа? – наконец не стерпела Уинифред. Обернувшись к Дарлингу, она кокетливо тронула его за лацкан сюртука. – Милый, неужели Джон в самом деле держит у себя такую прислугу? – протянула она достаточно громко, чтобы горничная могла расслышать. Теодор залился краской. Немилосердная горничная, напротив, побледнела так, что цветом лица почти сравнялась с собственным накрахмаленным воротничком. Она сейчас же согласилась доложить о визите «мистера Дарлинга и его друзей» и ушла, попросив их подождать в коридоре. Вернулась она с кислым выражением лица, но довольно скоро. – Его милость примет вас, – сообщила она, строго поджимая губы. Видно было, что это решение она не одобряет, но противиться ему не смеет. – Прошу, пройдите за мной. Женщина повела их по широкому коридору с высокими деревянными потолками. На стенах в хаотичном порядке были развешаны картины: всадники на белых и вороных конях, портреты светлоглазых дам с завитыми у висков по старой моде кудрями, совсем крошечные черные портреты с Мадоннами и младенцами, античные сюжеты. Дарлинг, который обычно болтал без умолку, сейчас молчал, пришибленный тревожной роскошью дома. Эвелин тоже помалкивала, но по другой, хорошо понятной Уинифред причине. Наверняка Эвелин непросто было напрашиваться на визит к тому, кто получил от нее отказ в предложении руки и сердца. Горничная остановилась у двери в конце коридора и, постучавшись, вдруг приникла ухом к двери. Лоб ее разгладился, и она кивнула гостям. – Он вас ожидает, – сказала она, распахивая дверь. Большие эркерные окна в гостиной были занавешены, и недостаток естественного освещения возмещался множеством свечей и настенных светильников на газу, которые разливали по комнате теплый оранжевый свет. Обтянутые бирюзовым шелком стены так же, как и в коридоре, были щедро увешаны картинами, но с гораздо более красочными сюжетами: цветы и корзины с фруктами, женщины в пышных платьях и мужчины с прилизанными прическами. Камин был облицован темно-зеленой изразцовой плиткой, на столиках блестели начищенные вазы с желтыми тюльпанами. В кресле у окна сидел юноша лет двадцати с небольшим – ровесник Стеллана и Эвелин. Он выглядел так, будто приход гостей выдернул его из постели: сонно прищуренные глаза, измятый воротник и растрепанные волосы светлого оттенка, который с возрастом часто появляется у людей, в детстве бывших белокурыми. Увидев вошедших, хозяин дома встал и поклонился. Едва выпрямившись, он встретился взглядом с Эвелин и замер. Его выцветшие зеленые глаза широко раскрылись. – Миссис Акли, – степенно поздоровался он и вдруг снова поклонился – только это и выдало его волнение. Оттеснив Уинифред и Теодора, Эвелин прошла к юноше и с улыбкой протянула ему руку. – Джон! Как п-поживаешь? Джон? Похоже, Эвелин знакома с ним куда ближе, чем описывала. Уинифред заметила, как Келлингтон едва заметно сглотнул. – Благодарю вас, прекрасно, – пробормотал он. Взгляд его скользнул к Уинифред и Дарлингу. – Рад, что вы решили навестить меня, миссис Акли. – Позволь представить тебе моих д-друзей – мистера Теодора Дарлинга и мисс Уинифред Бейл, его невесту. Это лорд Джон К-келлингтон, мой давний друг. Взгляд Келлингтона без интереса миновал Уинифред и на мгновение задержался на Теодоре. – Рад знакомству, – совершенно безрадостно ответил он. – Могу я предложить вам присесть? Они расположились на обитых темно-зеленым бархатом диванах, Келлингтон дернул за сонетку, и горничная принесла чай.