Хозяин дома почти разлегся в кресле, раскинув в стороны руки. Но в его позе не было вольготной расслабленности, которая приходит вместе со сном – шея была напряжена, а пальцы время от времени непроизвольно царапали воздух. После Хэзервуд-хауса с его лечебными травами, тремя способами их заваривания и ежедневными чаепитиями Уинифред смотреть не могла на чай. Она поднесла чашку ко рту, притворившись, что пьет, и опустила ее на блюдце. – Вам, должно быть, интересна причина нашего неожиданного визита, лорд Келлингтон, – обронила она. Юноша заметил: – Признаться, я был несколько удивлен, узнав, что у меня гости. – Мы не стали бы тревожить покой вашей милости без веской причины. Дело в том, что у нас есть к вам пара вопросов. – Что за вопросы? – Они касаются супруга миссис Акли. Он исчез около недели назад. Вы что-нибудь об этом знаете? Келлингтон поглядел на Уинифред поверх чашки. По тому, как он сосредоточил на ней все свое скудное внимание, стало ясно, что он быстро понял, кто здесь играет первую скрипку. – Так вот кто вы такая, – протянул он. – Любопытно. – Что вы имеете в виду, милорд? – подражая его ленивой, размеренной манере речи, уточнила Уинифред. Келлингтон повернулся к ней в профиль, прикрыв глаза. Его нельзя было назвать красивым – крупный длинный нос, ленивые веки, сильно опущенные уголки глаз, выдающаяся вперед нижняя челюсть, – но что-то в его внешности наводило Уинифред на мысль о портретах королевских особ. – Мною уже интересовались после пропажи Акли около недели назад, – ответил он. – В клуб пришли двое мужчин, спрашивали, как близко я с ним знаком. Замечал ли в последнее время в его окружении юную белокурую леди с задранным носом и растерянного вида джентльмена, следующего за ней по пятам. – Похоже, они имели в виду нас, – произнес сбитый с толку Теодор. – Но почему это я растерянный? Келлингтон обратил на него спокойный взгляд. – Понятия не имею, мистер Дарлинг. – И что вы им сказали? – вмешалась Уинифред. Фраза про «задранный нос» ее позабавила, но также и натолкнула на кое-какие мысли. Так отрекомендовать Уинифред могли только люди, знающие ее с определенной стороны. Келлингтон нарочито избегал смотреть на Эвелин. Разговаривая с Уинифред и Теодором, он сидел к ним в профиль, чтобы даже ненароком не взглянуть на нее. – Я сказал, что изредка встречаюсь с Акли в клубе, но о его жизни ничего не знаю, – ответил он. – Полагаете, мне стоит сообщить им о вашем визите? Значит, вот в чем дело. Опасения Эвелин подтвердились – Уинифред и Теодора действительно кто-то разыскивает. А вот Стеллан – не более чем предлог, чтобы напроситься на разговор с Келлингтоном. Воспользовавшись тем, что лорд старательно отводит от Эвелин глаза, Уинифред пихнула ее локтем. – Я б-была бы очень тебе благодарна, если бы ты этого не д-делал, – кротко попросила она. Уинифред с удовольствием пронаблюдала, как от звука ее голоса Келлингтон вздрогнул и вцепился пальцами в подлокотник. – Конечно, миссис Акли, – пробормотал он. – Прошу прощения. Похоже, и у невозмутимого Келлингтона есть настоящая слабость. Эвелин замолчала. Уинифред снова подтолкнула ее и на сей раз получила тычок в ответ. – Б-благодарю. Я надеюсь, ты… – Так вы сказали правду тем джентльменам? – перебил ее Теодор. – Вы правда не знаете, где сейчас Стеллан? Келлингтон с явным облегчением перевел на него взгляд, и Уинифред захотелось стукнуть юношей головами. – Это были не джентльмены. И да, я сообщил им то же, что и вам. Я понятия не имею, куда подевался Акли. Тем вечером он ненадолго вышел из клуба, пообещав, что вернется. Больше я его не видел. – Должно быть, вы действительно плохо его знаете, – холодно заметила Уинифред. – Принимать на веру слова мистера Акли – идея не из разумных. Келлингтон пожал плечами. – Должно быть, его друзьям лучше знать. Но я был уверен, что он вернется. Уинифред с неудовольствием отметила, что он равнодушно снес ее шпильку. Его тон оставался безразличным, и даже веки с густыми светлыми ресницами не дрогнули. – Почему вы были так в этом уверены? Он оставил что-то в клубе? Словно вдруг что-то вспомнив, Келлингтон вскинул голову и с мгновение глядел Уинифред прямо в лицо. Его зрачки слегка расширились, будто от испуга. – Ему некуда было идти, – после короткой паузы произнес он, не отводя взгляд. – Акли сказал мне, что в Лондоне у него теперь нет дома. Уинифред сразу поняла, что он лжет или изначально собирался сказать совсем не это. – Но у него есть дом! – возразил Теодор. – Здесь все еще живут его родители, так? – Насчет этого я ничего не знаю. Приезжая, Акли всегда остается на ночь в клубе. – Келлингтон, не отдавая себе отчета, взглянул на Эвелин. – Только там. Но Эвелин не поднимала головы. – Должно б-быть, Стеллан окончательно рассорился с мистером Акли, – пробормотала она. – Насколько я знаю, в этом году они не покидали город. – А ваши друзья могут что-то об этом знать? – поинтересовалась у Келлингтона Уинифред. – Мистер Додж и мистер Лоусон, если мне не изменяет память. С выражением смертельной скуки юноша прикрыл глаза и тут же раскрыл их снова. Было похоже на то, что он чудовищно медленно моргнул. – Они мне не друзья, мисс Бейл. И насколько я знаю, они пребывают в таком же недоумении относительно Акли, что и я. – Строго говоря, вы ничего не знаете. И ничем не в состоянии помочь миссис Акли, – холодно подытожила Уинифред. Келлингтон поглядел на Уинифред с такой враждебностью, что Теодор рядом с ней беспокойно зашевелился. Нет, Келлингтон не притворялся равнодушным, и его безразличие не было напускным, но, выходя из себя, скрывать собственные чувства он не умел. Если хорошенько поддеть его, он будет сидеть у Уинифред на ладони беззащитный, словно ощипанный птенец. – Ничем не могу помочь, – процедил Келлингтон. – Если с Акли действительно что-то случилось, советую вам обратиться к констеблю. Уинифред сумела сохранить хладнокровие, но Эвелин и Теодор озадаченно переглянулись. К несчастью, Келлингтон заметил это. – Я что-то не так сказал? – Нет-нет, вы правы, – заверила его Уинифред. – Мы так и поступим. Келлингтон стиснул подлокотники и вдруг посмотрел прямо в глаза Эвелин. Его челюсть была напряжена так, что на скулах выступили желваки. – Что происходит? – сквозь стиснутые зубы спросил он. Эвелин побледнела и поглядела на Уинифред, ища помощи. Черт. Ей стоило отправиться одной! Уинифред рассмеялась, стараясь подражать мелодичному смеху Эвелин, и взяла со стола чашку. Дарлингу и Эвелин хватило ума тоже выдавить по улыбке. – Зачем же вы ее пугаете, милорд! – шутливо укорила лорда Уинифред. – Конечно, миссис Акли беспокоится о супруге, но нет причин полагать, что ему угрожает опасность. Изображая смущение пополам с проницательной понятливостью, она на миг опустила ресницы, а затем как бы невзначай взглянула на Эвелин. – Я пойму, если вы не желаете делиться некими… деликатными подробностями касаемо мистера Акли. Все-таки его не назовешь образцом добродетели. Ресницы Уинифред вновь вспорхнули вверх. Она была на высоте. Если бы перед ней сейчас стояло зеркало, она сама поверила бы хитрому, все понимающему и все прощающему блеску в своих глазах. Ее виноватая улыбка так и говорила: «Все мы знаем, как дела обстоят на самом деле. Нет нужды для ложной скромности». Да, Уинифред была великолепна, вот только Келлингтон ей не поверил. Он с шумом выпустил воздух через нос и смерил ее внимательным взглядом. Ей почему-то пришла в голову мысль о молотке, которым могильщики забивают гвозди в крышку гроба. – Я немедленно иду к констеблю, – разомкнув губы, произнес он. Зная, что уже не успеет остановить Теодора, Уинифред лишь устало смежила веки. – Погодите, милорд! – испуганно вклинился Дарлинг. – Не нужно! – Почему? – Мы бы не хотели предавать дело огласке, – быстро пояснила Уинифред. Окончательно убедившись, что ее спектакль не удался, она сбросила с лица хитрое проницательное выражение. – Если выяснится, что супруг миссис Акли позволяет себе распутство и пьянство, это тяжело ударит по репутации нашей дорогой подруги. Мы не можем этого допустить. Эвелин съежилась, и Келлингтон лениво прищурился. – Вы считаете меня идиотом. Но я вам не верю, мисс Бейл. – Это ваше право, милорд. Спасибо, что уделили нам время.