– Не могу, Петр Николаевич, – признался Гуров. – Вот и я не могу. Да чтобы моя королева и так с собой поступила? – голос Орлова взлетел к потолку, настолько он был возмущен. – И что же это значит, они нас и не любят вовсе? – Это значит, что мы их любим, – просто ответил Гуров. – Поэтому и не предлагаем доказывать свою любовь. – Вот и я о том же, – немного успокоился генерал и окончание рассказа выслушал уже совершенно спокойно. Узнав, что Демьян собирается отправить Алину в Псков, Орлов велел сегодня же связаться с псковской полицией, чтобы те готовились к приезду столичных гостей. О беременности Алина рассказала Демьяну после того, как он сообщил ей, что разработка плана идет своим ходом. Известие его не удивило, но и не остановило, на что втайне надеялась Алина. Он выслушал новость, нежно обнял подругу и долго ворковал о том, как он счастлив стать отцом. А спустя всего день возобновил разговоры о дренажных системах. Правда, сообщил, что случится это не раньше осени, то есть примерно через три месяца. Гуров подсчитал, что к тому времени срок у Алины подберется к концу седьмого месяца. Срок, когда роды могут начаться в любой момент. С Алиной он этого обсудить не успел, не хватило времени, но был уверен, что девушка наверняка тоже об этом думала. – Сколько же цинизма в этом Бороткове! – возмущался Крячко. – Ничего святого! Ведь младенца риску подвергает. Ладно баба, в конце концов, она сама свой путь выбирает, никто ее силком ни в мусоропровод, ни в товарный вагон не запихивает, но младенец! Он вступиться за себя не может, неужели не жалко? – Никого ему не жалко, Стас. Он женщин как расходный материал использует, а про младенцев и вовсе не думает, – высказался Гуров. – Но наша задача состоит не в том, чтобы анализировать психологический аспект преступления, а в том, чтобы предотвратить его повторение. Вот и давайте подумаем, что мы можем предпринять. Разработкой плана занимались до тех пор, пока Гуров не отправился за Алиной. По их возвращении снова засели в кабинете, на этот раз у генерала. Алина слегка растерялась под таким количеством мужских взглядов, которые, по ее мнению, были явно неодобрительные, но потом успокоилась и отвечала на все вопросы четко и лаконично. Просидеть пришлось часа два, полковники все никак не могли найти компромисс между своими планами и предпочтениями генерала. Орлов хотел взять Бороткова уже сегодня, тем более что место его пребывания всем было хорошо известно. Гуров же настаивал на том, чтобы дождаться, пока Алина не уедет в Псков и не встретится там с подельником Демьяна. – Три месяца ждать, Лева? Да ты с ума сошел! – возмущался Орлов. – Зачем ждать? Нужно просто создать такую ситуацию, которая заставит Демьяна перенести сроки, вот и все, – заявлял Гуров, и на этот раз Крячко его полностью поддерживал. – Если возьмем сейчас, замучаемся доказывать его вину. Что у нас на Бороткова есть на настоящий момент? Да ничего, – рассуждал Стас. – Показания девушки в положении? Так любой мало-мальски толковый адвокат камня на камне от ее показаний не оставит. Наговор обиженной девицы, вот как представят слова Алины в суде. И ты это знаешь не хуже меня, Петр Николаевич. – А что даст ее поездка в Псков? – Доказательства. Мы практически с поличным Бороткова возьмем. В случае, если Алина доедет до Пскова и встретится с человеком Демьяна, конечно. – С поличным? Ты надеешься, что Демьян поедет с ней? – Алина, у вас с Демьяном был разговор о том, что он собирается сопровождать вас в Псков? – повернувшись к девушке, спросил Стас. – Нет, туда я должна поехать одна. Таков уговор, – ответила Алина. – Почему, не объяснял? – Потому что у него вообще все засекречено. Любит оставаться в тени, так он это объяснял. Не желает зависеть от мнения окружающих, когда речь идет о чувствах. Он ведь всегда настаивал на секретности отношений. Ни с моими друзьями не знакомился, ни меня к своим не приглашал. – И вас это устраивало? – не удержался от вопроса Орлов. – Представьте себе, да, – с вызовом проговорила Алина, но все же сочла нужным объясниться: – Вы хоть представляете себе, как сложно в наши дни встретить нормального мужика? Такого, чтобы ты рядом с ним себя женщиной почувствовала. Чтобы при одном воспоминании о встрече кожа горела, и я сейчас не про секс говорю, не скальтесь, товарищ полковник! Последнюю фразу она адресовала Крячко, который от ее замечания смутился и стер с лица невольную усмешку. Гуров осуждающе покачал головой, Орлов недовольно поморщился, а Алина продолжила: – Вы думаете, Демьян первый в моей жизни мужчина? Нет, нет и еще раз нет! Возможно, у меня старомодные взгляды, но я хочу иметь семью. Настоящую, на всю жизнь! И детей хочу. А знаете, чего хотят современные парни? Развлечений они хотят, пива попить, нажраться от пуза за чужой счет, бабу в постель, да чтобы без комплексов. А детей они не хотят. Сейчас ведь даже залететь от парня еще умудриться надо, так старательно они предохраняются. Что глаза опустили, тему неудобную девушка подняла? Так не провоцируйте. Не осуждайте человека, пока всей ситуации не видите. – Не стоит так волноваться, – остановил распалившуюся девушку Гуров. – Вам это вредно, да и нам пользы не принесет. Давайте больше не будем возвращаться к теме осуждения. Никто никого не осуждает, никто никого не учит. Каждый сам проживает свою жизнь, а перед нами стоит задача остановить Демьяна, чтобы больше ни одна девушка, ни хорошая, ни плохая, от его афер не пострадала. Против такой постановки вопроса вы возражать не станете? – Простите, – вдруг смутилась Алина. – Что-то я и правда разнервничалась. Вы говорили о том, что Демьяна нужно спровоцировать на то, чтобы он сдвинул сроки. Как это сделать? Щекотливая тема осталась позади, и Гуров начал посвящать собравшихся в свои планы. Алина успокоилась окончательно, остальные с головой ушли в разработку гуровского плана, так что в целом встречу можно было назвать плодотворной и дружественной. Домой Алина попала только к одиннадцати. Гуров сам отвез девушку, проследил, пока она войдет в квартиру и закроет за собой дверь, и только после этого поехал домой. Перед уходом он снова повторил наказ: с Демьяном не общаться ни под каким предлогом, вплоть до следующего вечера, благо встреча происходила в пятницу и наутро Алина могла остаться дома. Гуров надеялся, что суток на подготовку ему хватит. Связаться с Псковом, выставить усиленную слежку у дома Бороткова, подготовить материалы для прокурора и получить от него подписанный ордер на арест. Сам план состоял в следующем: после того как получит добро, Алина должна была сообщить Демьяну, что уезжает к тетке в Кореновск. Мол, родня узнала о ее положении, забила во все колокола, и на общем совете было принято решение отправить Алину в теплые края до окончания срока беременности. Почему в Кореновск? Да потому что тетка ее считается лучшим в России врачом-акушером, куда же еще отправлять девицу на сносях, если не к акушерке? Отказать родне никак нельзя, только хуже сделаешь, приедут и насильно увезут. А так хоть будет время с любимым проститься. Чтобы не оттолкнуть Демьяна, Алина должна была убедить его, что уезжает не насовсем, что все еще у них сложится после ее возвращения. А если он захочет, то может поехать вместе с ней. Гуров не знал, как отреагирует Боротков на известие о том, что его жертва вот-вот сорвется с крючка. В одном он был уверен: на предложение поехать вместе Боротков ответит отказом. Это лишний раз докажет Алине, что она приняла правильное решение. Но дальнейшие действия Демьяна с точностью до одного процента просчитать Гуров не мог, самое большее – предположить несколько вариантов. Самый худший из них – Демьян бросит затею на полпути и отпустит Алину с миром. Что в этом случае будут делать они с Крячко, Лев старался не думать. Глава 13 Железнодорожный состав Москва – Псков остановился на перроне Пскова в восемь ноль пять. Алина вышла на платформу и огляделась. В руках она несла дорожную сумку, в которой лежала смена белья, пуховое одеяло и сухой паек на три дня. Лямка с перемычкой оттягивала плечо, сумка получилась увесистой, но поставить на грязное покрытие новенькую сумку девушка не решалась. «Где же этот Бумер, холера его забери, – озираясь по сторонам, ворчала она про себя. – И что за имя такое, Бумер. Не иначе, уголовник. Нормальный человек на такую авантюру наверняка не подписался бы». Переезд девушку утомил больше, чем она ожидала, а хлопоты и волнение, ему предшествовавшие, убили остатки хорошего настроения. Встреча с Демьяном прошла довольно сухо. Как только она сообщила ему новость про тетку, он замкнулся в себе, стал просто каменным. Два часа девушка пыталась его расшевелить, но только время зря потратила. Пришлось сдаться и идти домой ни с чем. Почему ни с чем? Да потому, что по плану Гурова ей нужно было записать их с Демьяном разговор, где он проговаривает все, что она должна сделать в Пскове. Но расстраивалась Алина напрасно. Не прошло и суток, как Демьян снова вызвал ее на свидание. В этот раз он был самим собой. Много шутил, говорил приятные слова, беспокоился о ее самочувствии и только под конец встречи выдал ей новый план. В Псков она должна выехать не позднее среды. Там ее ждет человек по имени Бумер. Он откроет ей доступ в дренажную систему, он же будет следить за ее самочувствием. Алина еле-еле успела включить диктофон, настолько внезапно Демьян перешел от нежностей к инструктажу. И все же запись получилась шикарная. Самое главное, что Демьян буквально настаивал на том, что Алина ни в коем случае не должна покидать дренажную систему раньше, чем истекут третьи сутки. «Даже если роды начнутся?» – не выдержав, спросила она. И получила положительный ответ. Вот вам и любовь. После разговора с Демьяном Алина написала на работе заявление на отпуск за свой счет с открытой датой. Начальница закипела, начала кричать и ругаться, что никакого отпуска давать не собирается. Мол, либо увольняйся, либо работай. Заменить тебя мне некем. Алина сначала поплакала, потом разозлилась, а подумав, нашла выход. Принесла справку от врача, что в ее положении рекомендуется постельный режим, ткнула начальнице под нос и снова заявление на стол положила. Той деваться уже было некуда, подписала. Но предупредила, что финт этот Алине обязательно припомнит. Короче, нервы потрепала себе девушка изрядно. С билетом пришлось побегать, так как в летний период с местами на железной дороге всегда проблема, а трястись двенадцать часов на верхней полке в ее положении совсем невыносимое испытание. В итоге помог Гуров, позвонил кому надо, и билет на имя Алины Розговцевой ждал девушку в кассе. И вот теперь, преодолев столько трудностей, дойдя до конечной точки пути, Алина злилась, что ее освобождение снова откладывается. А все оттого, что какой-то идиотский Бумер не сумел прийти на вокзал вовремя. Она дошла до входа в вокзал, когда к ней приблизился какой-то мужичок в домашнем трико и старой заношенной олимпийке восьмидесятого года выпуска. – Вы, что ли, Алина будете? – негромко спросил он. – А вы тот самый Бумер? – в тон ему спросила Алина. – Чего опаздываете? Не знаете разве, что Демьян зациклен на пунктуальности? – А мне на твоего Демьяна класть, – осклабился Бумер, выставляя напоказ гнилые обломки зубов. – А будешь ругаться, пошлю подальше. Сами со своими тараканами тогда разбирайтесь. Усекла? – Усекла. – Алина не стала лезть в бутылку. В конце концов, ей всего лишь пару часов потерпеть присутствие Бумера, дальше с ним будет полковник Гуров разбираться. – Куда идти? – Шагай следом, не ошибешься. – Бумер развернулся и почапал по перрону в сторону пешеходного моста. – Сумку, может, возьмешь? – не особо надеясь на положительный ответ, попросила Алина. – Сама допрешь, – буркнул тот и прибавил шаг. Бумер тащил Алину пешком километра полтора, пока впереди не показались заросли камыша. Вот тогда Алина по-настоящему испугалась. Идет по безлюдной дороге за каким-то бомжом, а куда идет, и сама не знает. И Гурова нигде не видно. Обещал приехать в Псков вместе с ней, подстраховать на вокзале, а когда появится Бумер, взять дело в свои руки. Пообещал и не сдержал обещание. Минут сорок она за Бумером плетется, а Гуров так и не появился. Теперь еще и болото какое-то впереди, и что делать дальше, непонятно. Бумер будто мысли Алины прочитал. Оглянулся, осклабился мерзко и тихонько так проговорил: – Что, в штаны наложила, экстремалка хренова? Ничего, вот в трубу говенную попадешь, еще сильнее испугаешься. – Зачем вы меня тогда туда ведете, если настолько против эксперимента? – не удержалась от вопроса Алина. – Деньги, они не пахнут, красавица моя. Зачем ты на эту хрень подписалась, вот вопрос, – задумчиво глядя на нее, спросил Бумер. – Вроде приличная женщина, не из психопатов, что по городу в черных рубахах да с черными зенками бегают. И чего вам, бабам, не хватает? Или тебе тоже куш за это обломится? – А вы, значит, исключительно ради денег ему помогаете? – чтобы только не молчать, спросила Алина. – Нет, ради спортивного интереса, мать твою! – Бумер грязно выругался, сплюнул и ухмыльнулся. И тут к горлу Алины неожиданно подкатил комок, она едва успела сложиться пополам, и ее вырвало прямо в дорожную пыль. Она выдохнуть не успела, как новый приступ рвоты снова сложил ее пополам. Рвало девушку жестоко, до боли в животе. Горло драло, точно туда стекла насыпали, по щекам текли обильные слезы. Волосы запачкались рвотными массами, как ни старалась она убрать их за спину. Сумка упала на пыльную дорогу, и вид этой чудесной новенькой вещицы, валяющейся в грязи, стал последней каплей, переполнившей чашу терпения. Алина с шумом втянула воздух, затем выдохнула, издала слабый стон и рухнула в придорожную траву. Очнулась она оттого, что кто-то вытирал ей лицо влажной тканью. Глаза смогла разлепить не сразу. То ли ресницы от слез склеились, то ли усталость на веки давила, но открываться они никак не хотели. – Лей еще, нечего жмотиться, – услышала девушка знакомый голос, и на сердце сразу потеплело. Полковник Гуров ее все-таки нашел. Не бросил на произвол судьбы. А Гуров продолжал командовать: – Поищи в сумке, там одеяло должно быть. Доставай и на траве расстилай. – Без тебя разберусь, – огрызнулся Бумер. – Ишь, принц-спаситель явился. – Видел я, как ты без меня разбираешься. Девчонка в обморок упала, а ты стоишь над ней и как курица-пеструшка крыльями машешь. Много ты ей этим помог? – Да я бы все сделал, если бы ты не налетел, как коршун. И откуда ты только взялся на мою голову? – Придет время – узнаешь, – пообещал Лев. – С одеялом поторопись. Алина открыла глаза, одарила полковника благодарным взглядом и прошептала: – Не нужно одеяла, я в порядке. – Очухалась? Вот умничка девочка! – радостно заулыбался Бумер. – Ну и напугала ты нас, аж до чертиков. Это ж надо, взять и хлопнуться посреди дороги. – Не все же вам меня пугать. – Алина слабо улыбнулась и начала подниматься. – Помогите мне встать, – чувствуя в ногах слабость, попросила она. – Лежи, тебе сейчас резких движений делать нельзя, – остановил ее Гуров. – Да пошел ты, спаситель, знаешь куда? – Бумер отпихнул Гурова и подал Алине руку. – Вставай, девочка. Это у них, у белых и пушистых, принято бока отлеживать, а нам с тобой валяться некогда. Время – деньги. Алина встала, отряхнула брюки, поправила блузку и вопросительно взглянула на Гурова. Взгляд ее говорил: неужели вы заставите меня дойти до конца пути только ради того, чтобы увидеть эту злополучную дренажную систему? Испытывать девушку на прочность Гуров больше не собирался. Незаметно вытащив из кармана брюк наручники, подозвал Бумера и проговорил, склонившись над сумкой: – Эй, приятель, помоги-ка мне, подержи вот здесь. Бумер доверчиво протянул руку. Лев тут же щелкнул наручниками, и через секунду Бумер стоял пристегнутый к левой руке полковника.