– Чего голову ломать, – хлопнул Гуров ладонью по подлокотнику дивана. – Сделаем запрос, узнаем подробности. Всего-то несколько дней прошло. – Ну да, – согласился Крячко, заложил руки за спину и отошел к окну, глядя на высотки. – Ну да… – задумчиво повторил он. Глава 4 К вечеру основная часть ответов на запросы была отработана. Родственников у отставного генерала Бурунова не было. Жена умерла давно и покоится на Троекуровском кладбище. Сын погиб молодым офицером во 2-ю чеченскую кампанию. Больше Бурунов не женился, других детей у него не было. Старик был еще крепок, но вот сердце подводило. Перенес инсульт, два инфаркта, но по внушительному внешнему виду старика нельзя было подумать, что со здоровьем у него не очень хорошо. Держался Иван Васильевич уверенно, слабости не показывал, хотя соседи прекрасно знали, как ему было в последние годы тяжело подниматься в квартиру, если не работал лифт. А около года он уже и не выходил из дома совсем. Когда и в какой момент появился тот парень, который стал носить генералу продукты и лекарства, соседи вспомнить не смогли. Сам Бурунов на вопросы не отвечал. Предполагали, что это сын или внук сослуживца, кто-то придумал, что старика навещает его сын от любовницы. Много чего на этот счет беззлобно плели языками соседи, но у самого Бурунова спрашивать никто не решался, суров был старик. Одна только женщина знала, что Бурунов с теплом и нежностью смотрел на парня. Когда-то ей доводилось видеть фото сына Бурунова в военной форме, говорила, похож, потому генерал и принимает помощь от парня, что тот его сына напоминает. Пришли ответы и на запросы в органы социальной защиты. Никто из соответствующих организаций к отставному генералу своих сотрудников не направлял. На учете в этих органах Бурунов не стоял и с заявлениями о помощи не обращался. Гуров держал в руках текст последнего ответа и думал, глядя куда-то поверх листа бумаги. Потом он неожиданно спросил Крячко: – Так во сколько это примерно было? – Что? – не понял Стас. – Во сколько нашли тело Бурунова? – А? – Гуров как будто стряхнул с себя задумчивое оцепенение. – Нет. Во сколько ты на дороге видел ДТП, в котором погиб старик? Ну, тот, о котором ты сегодня нам с Петром рассказывал. – Спектакль уже шел, – стал прикидывать Крячко. – Начался он в одиннадцать, а в это время я еще был в цветочном магазине. Маша ногу подвернула в самом конце первого акта. Пока дежурный электрик добежал до щитка, пока включил «автомат», прошло минут пять. Потом Машу отнесли в гримерку, ты пришел к ней. Это еще минут пять. В любом случае было уже больше двенадцати ночи. – Поехали! – решительно поднялся из-за стола Лев. – Пока доедем, будет уже двенадцать. Завтра узнаем у дознавателя в отделении полиции все данные на того водителя и о личности погибшего старика, а сейчас посмотрим на место происшествия именно в то время, когда там все и случилось. Улица была пустынной, как и в ту ночь, когда Стас проезжал здесь в прошлый раз. Притормозив, он покрутил головой, увидел вывеску аптеки, стеклянный павильон автобусной остановки, остановил машину и, заглушив мотор, заявил: – Вот здесь. А тело лежало вон у того столба, который стоит сразу за остановкой. Обрати внимание, что со стороны проезжей части совсем не видно, есть там кто за столбом или нет. – Да, ты прав, – согласился Лев, вылезая из машины. – Один балл в копилку водителя. Сыщики подошли к остановке и осмотрелись. Тротуар как тротуар. От остановки до стены ближайшего дома – метров шесть. Остановочный пункт обклеен различного рода рекламой, и стекло почти непрозрачно. Да еще в ночное время. Крячко вышел на проезжую часть, примерился, а потом носком ботинка показал, как лежало тело. – Вот здесь у него были ноги, вот здесь голова. Его отбросило вперед по ходу машины от удара о капот. Судя по тому, как стояла машина, а стояла она вот здесь, старик отлетел на пару метров. Думаю, что водитель ехал все же не больше шестидесяти километров в час. – Это мы узнаем из протокола осмотра места происшествия, – сказал Гуров, осматриваясь, – там должны быть все замеры и вычисления. Но если машина ехала прямо, а она так и должна была ехать, то столкновение с телом должно было произойти примерно вот в этой точке. Правильно? С этими словами он встал на проезжей части и развел руки в стороны. Получалось, что старик и правда выскочил на дорогу именно из-за столба. Смущало как раз то, что он именно «выскочил». Как-то с образом пенсионера не вязалось это слово или действие. Хотя пенсионер мог быть крепок, моложав, мог вообще все еще заниматься спортом, а старым у него выглядело только лицо, да и то искаженное гримасой смерти. – Стас, – позвал Гуров. – А с чего ты вообще взял, что погибший в ДТП был стариком, пенсионером? Ты что, наклонялся к нему, разглядывал его лицо? – Я сужу по разговорам инспекторов ГИБДД и того водителя, который его сбил. – Ладно, разберемся, когда его личность установим, – кивнул Лев, прикидывая расстояние, которое преодолел пенсионер от столба до точки столкновения с капотом автомобиля. – Но только его прыжок меня немного смущает. Пробежать с большой скоростью почти три метра, чтобы появиться перед капотом машины неожиданно для водителя? – Водитель мог в этот момент прикуривать. А мог по телефону разговаривать, – начал предполагать Крячко. – Мог, – согласился Гуров. – Но что повлекло старика на проезжую часть? В любом случае он двигался очень быстро. Куда он так рванул? Суицид? Что-то тут не так, Стас. Давай-ка поговорим с прохожими. Их тут не так много, но ведь определенный процент людей ходит по своим делам одним и тем же маршрутом и часто в одно и то же время. С работы, на работу, в магазин, проведать старушку мать. Много причин существует для этого. – Ну, давай, – охотно согласился Крячко, и они разошлись в разные стороны. Прохожих было мало. Но и из тех, к кому обращались сыщики, не все с готовностью старались поделиться своими воспоминаниями. Гуров понимал, что в гражданской одежде в первом часу ночи, пусть и со служебным удостоверением в руках, они с Крячко не вызовут доверия у встречных людей, но тем не менее рассчитывал на собственное обаяние, убедительность и на такие же качества своего напарника. За час им удалось поговорить с двумя десятками прохожих. Одна женщина именно в прошлую пятницу проходила здесь в такое же время, видела «Скорую» и полицейскую машину, но не стала подходить и выяснять, что произошло. Другой мужчина слышал визг тормозов, но не понял, что там кого-то сбили. Он был уже далеко от места происшествия и решил, что молодежь на машине развлекается резким торможением. У него возле дома есть асфальтированная площадка, и там часто по ночам парни дурака валяют на старых машинах, резину жгут до дыма, пробуя тормозить разными способами и трогаясь с места с пробуксовкой. Но больше в показаниях свидетеля сыщиков заинтересовало другое. – А вы, когда мимо вот этой остановки проходили, не обратили внимания, там люди были? – спросил Гуров. – Если честно, то не помню точно, – пожал плечами мужчина. Потом подумал и добавил: – А вообще-то, как мне показалось, за остановкой или на остановке кто-то был. Вы же видите, освещение здесь не очень, а стекла павильона заклеены всякой рекламой. – Значит, вы различили силуэт человека за стеклом? – Наверное, да, – неуверенно ответил свидетель. – Теперь припоминаю, что да. Точно, я еще мельком подумал, когда быстрым шагом проходил, что в такое время ждать транспорт бесполезно. А еще… Что сейчас на всех подъездах домофоны, просто так не войдешь в любой дом. А мы в их возрасте в подъездах тискались и целовались. – Так вы разглядели, что там были парень и девушка? – удивился Гуров. – Н-нет, – задумчиво покачал мужчина головой. – Наверное, просто подумал так, что-то вспомнилось из своей молодости. Нет, я не разглядел, кто там был, но мне почему-то показалось, что их там было двое. Или два силуэта, или один широкий. Ну, когда двое рядом стоят, то и кажется, что широкий силуэт. Записав данные мужчины, сыщики остались одни на улице. Теперь стоило хорошенько подумать. Это уже была подсказка. Двое за стеклом остановки, спустя менее минуты проезжающая машина сбивает человека, который резко бросается на дорогу из-за столба. Один! Второго нет, никто из остановки не бросился к сбитому старику. Это только потом подошли свидетели из числа прохожих, когда водитель уже сам вызвал «Скорую помощь». – Предъявите ваши документы, пожалуйста! – раздался вдруг строгий голос за спиной. Лев обернулся и увидел перед собой полицейского с майорскими погонами и хмурым подозрительным лицом. – Вы кто? – удивился сыщик. – Участковый? – Я, кажется, попросил вас предъявить документы! – настаивал майор. – Извольте представиться, товарищ майор! – строго прервал его Гуров. – Вас что, не учили, как нужно обращаться к гражданам? Или вы тут на своем участке царь, бог и отец? – И святой дух, – добавил Крячко и сунул под нос майору свое удостоверение. – Виноват, товарищ полковник, – сразу подобрался майор, вскинув руку к форменной фуражке. – Майор полиции Савченко! Просто вы без формы, говорят, какие-то удостоверения показываете, вопросы задаете прохожим. Бывают, знаете ли, всякие аферисты, которые незнакомых людей разводят на деньги, пользуясь фальшивыми документами. Бывает и похуже. – Как бывает, мы знаем прекрасно, – остановил оправдания участкового Лев. – Скажите, вы в курсе, что в пятницу здесь машина сбила человека на проезжей части? Вот возле этой самой остановки. – Честно говоря, нет, – пожал плечами майор, и лицо его стало напряженным. – Но я как бы и не должен в такие вещи вникать. Это служба ГИБДД, участковые не следят за тем, кто и как переходит проезжую часть. – Как вы любите оправдываться, Савченко, – покачал Гуров головой. – Вам сделали только одно замечание, что вы не выполнили инструкцию и обратились, не представившись как положено. Вы теперь весь вечер будете нам объяснять, что ни в чем больше не виноваты? Давайте еще раз начнем наш разговор и без посторонних эмоций. Профессионально! Итак, здесь произошел несчастный случай. Есть основания полагать, что этот человек погиб не по своей оплошности, что его под машину толкнули. – Вы думаете, что он мог быть с территории нашего участка? – сразу спросил майор. – Вот, теперь мне нравится, как вы думаете, – похвалил Лев. – К вам не поступали сообщения о том, что пропал пенсионер? Или что квартиру одинокого пенсионера хотят захватить какие-то люди? – Нет, таких заявлений не поступало, – ответил Савченко. – Ни письменных, ни устных. За то время, что я работаю старшим участковым на этой территории, у нас не было фактов попыток захвата чужих квартир, афер с квартирами. Никаких черных риелторов. Утром я поставлю задачу своим подчиненным, и мы проработаем этот вопрос. Вполне может быть, что заявление еще не поступило, но пенсионер уже пропал. Или его просто не хватились родственники, живущие отдельно. – Или если у него нет родственников, – подсказал Крячко. – Завтра, Савченко, в ваше распоряжение прибудут офицеры из других подразделений, подключатся оперативники. Нужно будет сделать поквартирный обход вот в этих многоэтажках. – Гуров показал рукой на дома, окна которых выходили на проезжую часть и из которых было видно место, где машина сбила пенсионера. – Срочно нужны свидетели этого несчастного случая. – Есть! – кивнул майор. – Сейчас вам моя помощь еще нужна? Только на следующее утро около десяти утра Крячко показал Гурову распечатанные на принтере фотографии пенсионера, которые прислали из отделения полиции. Рассмотрев их, сыщики остановились на двух фотографиях, на которых старик был снят на какой-то выставке. Выглядел он там естественно, не портретно. – Сделай еще комплект, – протянул напарнику отобранные фотографии Лев. Они приехали на 2-й Интернациональный проезд, когда поквартирный обход был в полном разгаре. Около двадцати офицеров – участковых и оперативников – обходили квартиры в домах и расспрашивали, не видел ли кто, как произошел под окнами несчастный случай в пятницу, примерно в полночь. Большей частью люди просто пожимали плечами, ссылаясь на то, что уже спали в это время или просто не смотрели в окно. Трое жильцов видели стоявшую на дороге полицейскую машину с включенными проблесковыми маячками и машину «Скорой помощи». Никаких важных подробностей они рассказать не смогли. Посетовали на то, что кто-то попал в беду, и пошли спать. Гуров и Крячко занялись другим делом. Они стали обходить организации, расположенные в соседних домах. Их было немного. Диспетчерская управляющей компании, в которой круглосуточно находился сотрудник на телефоне, студия звукозаписи, круглосуточная аптека и маленький круглосуточный продовольственный магазинчик. В диспетчерской в ту ночь, когда под колесами автомобиля погиб пенсионер, дежурила женщина. Помещение запиралось изнутри, диспетчер у телефона читала, дремала, в окно не смотрела и на улицу не выходила. Дежурство было спокойное, без происшествий, но в помещении диспетчерской было плохо слышно, что происходит на улице. В студии с десяти часов вечера молодая вокалистка со своими музыкантами записывала конкурсную песню. Они работали там примерно до четырех утра и на улицу не выходили. Да и в студии была прекрасная звукоизоляция. Наверное, музыканты не услышали бы даже взрыва. В магазинчик последний посетитель заходил около одиннадцати вечера, а потом до двух ночи никого не было. В два заезжали аварийщики из Водоканала, взяли консервов и хлеба. И снова до утра никого из покупателей не было. Всюду, где сыщики показывали фотографию погибшего пенсионера, его никто из потенциальных свидетелей не узнавал. Этого человека они не видели. Повезло им только в аптеке. Женщина-провизор посмотрела в предъявленное ей удостоверение Гурова и испуганно прикрыла рот рукой. – А что случилось? – Не пугайтесь, Ольга Ивановна, – глянув на ее бейджик, поспешил успокоить Крячко. – Ничего такого, что могло бы повредить вам или коснуться вашей аптеки. Речь совсем о другом. Скажите, в прошлую пятницу в районе полуночи вы не слышали ни о каком происшествии на улице? – А что там случилось? – Женщина понемногу стала успокаиваться, но в ее взгляде все равно была тревога. – На проезжей части машина сбила насмерть человека, – заговорил Гуров. – Водитель, который это сделал, сам вызвал и полицию, и «Скорую помощь». Видите ли, Ольга Ивановна, нам просто нужно установить кое-какие факты, очень много различных мелочей, как и в любом деле, помогут понять причины произошедшего. – Так ведь вы сказали, что… – Подождите, – улыбнулся Лев, останавливая женщину. – Мы сейчас не о том говорим. Нам нужна ваша помощь, мы хотим задать вам несколько вопросов. Будьте добры, ответьте нам. Хорошо? – Да, конечно, – спохватилась провизор. – Вот и хорошо, – кивнул Лев. – Скажите, вам ночью улица хорошо видна через окна помещения? – Да, у нас ведь освещение большей частью для витрины и работы провизора за кассой. А сам торговый зал освещен меньше. Особенно в ночное время. Через стекло видно улицу, проезжающие машины. Но в ту ночь я, наверное, была занята покупателем или уходила на склад за лекарством. Честно говоря, я не помню, чтобы слышала о случившемся. – Ни полицейской сирены, ни сирены «Скорой помощи» вы не слышали? – удивился Крячко. – Хорошо, а кто к вам заходил в аптеку около полуночи? Было много покупателей? – Нет, часов до десяти люди еще шли, а потом было пусто. В районе полуночи был только один дедушка… Пожилой мужчина, – поправилась провизор.