– Эм, – попыталась разбить тишину я. Сет снова смотрел в пол, продолжая все также подпирать стену. – Прости. Знаю, ты все равно не перестанешь ненавидеть меня, но… – Ненавидеть тебя? – ахнул Сет. – Я не ненавижу тебя. – Ложь! Ты даже не смотришь на меня! Сет глянул так, что мне стало стыдно за свои эмоции. – Потому что я не могу видеть тебя в таком состоянии! – закричал в ответ он и, упав на пол, еле слышно прошептал: – Я обещал, что ты в безопасности… а посмотри на себя. – Да, посмотри на меня. Я в безопасности, – сказала я, надеясь, что моя улыбка успокоит его. Но этого не произошло. – Ты знаешь, что я имею в виду. – Но в этом нет твоей вины. Ты ведь не знал, какая я упрямая дура, когда обещал это. К тому же, ты помог мне. Если бы ты в последний момент не предупредил меня о детективе Пирсе, все могло закончиться куда хуже. Я идиотка, так как мне понадобилось много времени, чтобы понять это. Идиотка, которая поверила словам Пирса. И которая подумала, что ты способен… Как ты можешь не ненавидеть меня? – Этот коп проделал отличную работу, подставив меня, Элли. Но я не виню тебя за то, что ты поверила ему и захотела защитить себя. На самом деле, я горжусь тобой. Вау. Ну разве мы не парочка дурканутых? – Ладно, значит, ты ни в чем не винишь меня, а я – тебя, – сказала я. – Хватит уже переживать. Согласись, мои шрамы будут выглядеть куда более впечатляюще, чем твои крошечные рубцы на груди? Несколько секунд Сет не мог вымолвить ни слова, а потом подошел к моей кровати и со странным выражением печали и радости в глазах произнес: – Хорошо. Но ты не ответила на мой вопрос. – Какой вопрос? – Ты все еще хочешь быть моей девушкой? – У него дрожал голос, будто он до смерти боялся услышать мой ответ. – Вчера вечером ты несколько раз повторила, что ненавидишь меня. Я улыбнулась потому, что ответ был совершенно очевиден. Именно об этом я мечтала. О Сете – нежном, ранимом Сете, который смотрел на меня так, будто я его Вселенная. В нем все еще чувствовалась опасность, но теперь мне не нужно было чувствовать вину за свою влюбленность. – Да, – сказала я. – Но вместе с этим я призналась, что влюбилась в тебя. Сет попытался скрыть свою реакцию, но ему это не удалось, и он полез в карман. Я думала, что он вытащит нож, но Сет достал цепочку, которую пытался подарить мне в среду. – В этот раз ты возьмешь ее? Не дожидаясь ответа, он застегнул цепочку на моей шее. Когда Сет сократил расстояние между нами, меня начало лихорадить: сердце бешено заколотилось, дыхание перехватило, а по телу прошла дрожь… Эм, да, этот парень подмечал все… Восхищенно выдохнув свое: «О, Элли», он отодвинулся и уже с уверенной улыбкой поинтересовался: – Так ты любишь меня или ненавидишь? – Я… Поняв, что он пытается заставить меня произнести слово на букву «Л», – и не просто одно слово, а всю фразу – я закрыла рот и прищурилась. – Хорошая попытка, дружок. – Тебе не удастся так просто заставить меня произнести: «Я люблю тебя», даже если это правда. Сет сложил руки на груди и попытался сдержать улыбку. – Ты в курсе, что сказала это вслух? ЧЕРТ! БОНУС ПОИСК ДОМА (Первое впечатление Сета об Элли) Это будет самое длинное лето в моей жизни. Я пробыл в Мичигане шесть часов и двадцать три минуты и уже ненавижу это место. Воздух такой густой, что его можно практически пить, и слишком много деревьев. Куда ни посмотри – везде они. Деревья и тротуар. Мысль о том, чтобы жить среди не блещущих культурой, простых американцев, принадлежащих к среднему классу, убивала меня. Пока мы катались по окрестностям Детройта в поисках дома, я понял, что для этих людей спортивная машина означала либо «Мустанг», либо «Камаро», а «Эпплбис» и «Аутбэк Стейкхаус» приравнивались к ресторану. Я больше никогда не поем приличных роллов! И неужели они не могут слушать что-то помимо хип-хопа? Мы только что проехали мимо очередного убогого торгового центра и повернули в район под названием «Брукхерст». – Он вам точно понравится, – заявила агент по недвижимости с переднего сиденья. – Этот район такой характерный! – Что думаешь, Сет? – поинтересовалась тетя Джанис, глядя на меня в зеркало заднего вида. У меня на уме было лишь одно слово. Ад. Ну, или что-то близкое к нему. Естественно, я не мог сказать об это тете, потому как именно я выбрал этот чертов городишко. И о чем я только думал? – Не Беверли Хиллз, – неопределенно пожал плечами я. – Но это ведь как приключение! Кажется, тетя Джанис пыталась убедить в этом скорее себя, чем меня. Судя по лицу, последние пять домов, которые мы посмотрели, впечатлили ее так же, как меня. – Ну, вот мы и на месте! Эта агент была слишком бойкая. Наверное, подсознательно мне хотелось прирезать ее, потому что, когда мы подошли к входной двери, нож сам собой оказался у меня в руке. Зная, что тете это не понравится, я засунул его обратно в карман джинсов. Когда женщина пошла показывать тете Джанис кухню, я поднялся наверх, чтобы не слышать больше ее голос. Спальни оказались вполне приличных размеров, но тот, кто занимался дизайном этого места – навскидку, в году этак 1972 – был любителем ужасных ворсистых ковров, деревянной обивки, обоев цвета переспелых апельсинов и золота. Такое ощущение, что в этом доме наступила осень. С меня достаточно. Наплевать, если я выгляжу как испорченный богатенький мажор из Беверли Хиллз. Идея о том, чтобы пожить, как средний класс, изначально была идиотской. Я уже практически вышел из комнаты, намереваясь спуститься вниз и потребовать, чтобы тетя Джанис забыла о своем безумном плане и вернула меня домой, как кто-то решил послушать «Social Distortion». Мне стало любопытно, и я подошел к окну. Музыка доносилась из раскрытого окна из дома напротив. Я стал ждать, чтобы увидеть соседа. Может, у него и хороший вкус в музыке, но мне не хотелось бы жить рядом с каким-нибудь придурком. Признаться, я терпеть не мог людей своего возраста. Особенно парней. Из окна вылетел тяжелый рюкзак и приземлился на крышу гаража, следом вылезла высокая рыжеволосая девушка в растянутой майке не по размеру. У меня перехватило дыхание. Она была прекрасна и из тех девушек, которые даже не подозревают об этом. Ее длинные огненные волосы были собраны в кривой хвост, обнажая длинную тонкую шею. Я не видел глаз, но даже отсюда мог сказать, что ее полные розовые губы идеально подходят для поцелуев. Фигуру скрывала мешковатая одежда, но, когда он села и оперлась спиной о стену дома, я понял, что девушка занимается спортом. Она делала домашнюю работу, слушала рок и ела мятное шоколадное мороженое. Рядом стояли взбитые сливки, но она не выдавливала их на мороженое, как это делал бы любой нормальный человек, а вместо этого клала мороженое в рот, а следом прыскала сливки. Я был очарован этой странной девушкой и… внезапно захотел стать баллончиком взбитых сливок… Неожиданно на лестнице раздались голоса. Когда тетя Джанис и агент по недвижимости зашли в комнату, я сделал вид, что рассматриваю шкаф. – Ну как? – поинтересовалась тетя. В ее голосе слышалась надежда. Она знала, что я не в восторге от переезда и от того, что придется отказаться от привычного роскошного образа жизни. Бедная женщина так отчаянно хотела, чтобы мне хоть что-то понравилось. И мне понравилось. Только не этот убогий домишко. – Ну, этот вполне не плох, – как можно безразличнее произнес я. У тети загорелись глаза. – Вот и отлично, – воскликнула она, пытаясь сдержать вздох облегчения. – Тогда ты пока изучай дом, а мы быстро пройдемся по улице. – Хорошо. – Я так рада. – Тетя Джанис подскочила ко мне и крепко обняла. – Я люблю тебя, Сет. Ты замечательный ребенок. Я постарался не закатывать глаза. И даже не улыбнулся. Иногда тетя вела себя смешно и нелепо, но это от большой любви ко мне. Я никогда не признаюсь в этом, но мне нравятся ее проявления чувств и меня уже не смущает это. Я тоже люблю тебя, тетя Джанис. – Идите. Убедившись, что женщины ушли, я вернулся к окну. К моей радости, рыжая сидела на том же самом месте. Пустая упаковка мороженого стояла в стороне, а ее место заняла банка «Доктора Пеппера». Не диетического. Я и не знал, что девушки могут есть мороженое и пить обычную газировку. Она кивала головой в такт музыке и что-то рисовала в блокноте. На улице показался желтый школьный автобус, который остановился в нескольких домах от меня. Из него вышли три смеющихся парня и потопали вверх по улице. Поняв, что они направляются к ее дому, я напрягся. Неужели один из этих идиотов ее парень? – Уэстли! – одновременно закричали они. Я слегка расслабился. Бойфренды так себя не ведут. А один из них вообще назвал ее «чувихой». – Чувиха! Ты где была? Ты такое пропустила! Утром кто-то подпортил личико Габби Риз. На выпускном у нее будет такой фингал! Девушка, Уэстли, – наверное, это ее фамилия, – поставила газировку на крышу.