– Что, прогулка под липами? – Замуж тебе пора, Малинина, – отбрила ее Света. Климкин промолчал. Его шутками не проймешь. Он все равно уселся в трамвае с ней рядом. Старый трамвай громыхал и звенел, а Климкин стал выяснять, зачем ей нужна стрельба. В жизни вряд ли пригодится. Хобби, что ли? – В Чечню завербуюсь, – ответила Света. – Снайпершей по контракту. – За кого? – удивился Климкин. – Как за кого? За наших, конечно. Не за чеченов же. – A-а, ну да... Свет, а ты сможешь вот так, в человека выстрелить? Она подумала. – Надо будет – смогу. Вообще-то она не была в этом уверена, так просто сказала, чтобы Климкин не думал, что она слабая. – А в Израиле все девушки в армии служат! – похвастал Климкин. – Как ты мне, Климкин, надоел со своим Израилем... Вот скажи, у тебя есть цель? Он немного подумал. – Хочу в Германию уехать. Там к евреям хорошо относятся. Света уставилась в окно. Интересно, где-нибудь есть место, где к ней хорошо относятся? Может, это действительно и есть цель – найти такое место? Или хотя бы одного человека, который хорошо к тебе относится? Климкин тоже о чем-то задумался, а потом решил прояснить волновавший его вопрос: – Свет, а у тебя, это, папа твой, это... чечен... чеченец? Ну, из Ичкерии? – Значит, так... – Голос у Светы стал металлическим. – Запоминай: он мне никакой не папа. Это первое. Во-вторых, он из Дагестана, а это большая разница. Света отреклась от Алика с мстительным наслаждением. И вовсе не из-за истории с Олей Яницкой, в душе она именно так к нему и относилась. Как к чужаку, который влез в их жизнь и занял там место, которое не заслужил, а купил за деньги. Которые тоже не заработал, а украл. Он даже не чеченец, которые воюют насмерть. Он просто... просто... Она даже не могла сформулировать, кто он, и от этого злилась еще больше. – Да ладно, Свет, ты че? – Алексей заглянул ей в лицо и, кажется, расстроился. – Пока, Климкин, я выхожу. Пока он соображал, Света успела выскочить на остановку раньше. У Лехи все хорошо, и чувствуешь себя с ним рядом бедной родственницей. И с родителями все, в порядке, и в Германии к нему хорошо относятся. Непонятно только, зачем ему Света с ее сомнительной родней. Может, он дурак? А может, не дурак, раз подробно выясняет, кто кому Вася. Алик в это время сидел на верхней террасе кафе, курил, пил кофе с минералкой. Приятно было сидеть в хорошем костюме на набережной и в ясный солнечный осенний день смотреть на воду. Салфетки белые, пепельница блестит, бармен улыбается как лучшему другу, но напряжение давало о себе знать. Декорации не совпадали с сутью происходившего. Они вуалировали, прятали то, что тревожило. Разговор предстоял серьезный. Алик, не особенно глядя по сторонам, тем не менее видел, как на углу, ближе к парапету, появился разведчик и для виду прогулялся. Потом подъехал Костин автомобиль с прикрытием. Алик поискал глазами своих: его водитель аккуратно встал за боковой лестницей, так, чтобы видеть Алика. Заметив подъехавший Костин «мерс», Миша выпрямился и придвинул АКМ: – Толик, спишь? – спросил он дружка. – Не, – отозвался Толик с заднего сиденья. – А чего там? – Ничего. – Миша вынул из-под сиденья бутылку воды и сделал быстрый глоток. – Прикрытие видишь? – Не слепой, – отозвался Толик. С парапета медленно спускались, держась за руки, Артур с красноволосой девицей. Артур рассеянно глядел по сторонам. Витька видно не было. Миша впился глазами в Алика, тот сидел спиной к воде, прямо возле балюстрады. Если что, можно спрыгнуть, не так уж высоко. Из Костиной машины выбрались четверо, плюс машина прикрытия – «паджеро» с Шизой и его шоблой, плюс разведчик – Миша, подсчитав общее количество, начал медленно покрываться потом. Их было вдвое больше. Костя что-то скомандовал свите, которая остановилась внизу, у лестницы, и не спеша поднялся на верхнюю террасу. Алик развернул свой стул так, что оба оказались к Мише в профиль, друг против друга. Костя, небольшой и плотный, с густым ежиком, говорил спокойно, но со скрытой издевкой. Алик тоже был с виду спокоен, хотя сигарета в руке прыгала, нацеливаясь в костюм напротив. Потом пальцы его угомонились, и сигарета мирно отправилась в пепельницу. – Значит, место мое заняли? – уточнил он. – Да, Алик, так решили, – Костя говорил с мягким кавказским акцентом. – Только казну все равно возвращать надо. – И сколько там насчитали? – с хорошо сыгранной небрежностью уточнил Алик. – Сегодня – миллион. Сегодня отдал – место свободно. Насчет места Костя, мягко говоря, блефовал. Ни в каком кошмаре Алик на этом месте не окажется. Но пусть лучше думает иначе, так будет легче с деньгами расставаться. Алик внимательно посмотрел на собеседника и неторопливо полез в нагрудный карман пиджака. Мише в машине стало жарко. Прикрывалы по ту сторону дороги встрепенулись, дверца «паджеро» приоткрылась, Артур, увлеченно обнимавший красноволосую девицу, вдруг выпустил ее и мгновенно исчез за деревом. Алик медленно вынул из кармана «паркер» и снова полез в карман. На стол легла стодолларовая купюра. Алик пририсовал к сумме четыре нуля и придвинул купюру Косте: – Держи. Хочу, чтобы место прямо сегодня освободили. Костя в ответ посмотрел долго и укоризненно. Ничего хорошего такой взгляд не предвещал. Но Алик уже закусил удила и уступать не собирался. В его случае можно было идти только вперед. Когда тебя подозревают, особенно. – «Гиннес» есть? – не обращая внимания ни на купюру, ни на Алика, спросил бармена Костя. Алик поднялся и не прощаясь спустился с террасы на улицу. Миша уже выехал из-за угла и развернулся у входа. Домой он вернулся только к вечеру. Дверь открыла Наташа с бледным от тревоги лицом. Молча покормив мужа, она сходила в детскую, вынесла оттуда Динины рисунки и разложила на только что убранном столе. Последний рисунок изображал черный квадратный автомобиль, в котором было напихано много черных голов, но одна голова была лимонного цвета. Автомобиль преследовал двух маленьких принцесс в бальных платьях. – Динкину подружку сегодня прокатили. А потом возле нашего двора выкинули. Перепутали? Алик внимательно рассмотрел картинки и подал Наташе телефонную трубку. – Звони Свете, пусть выходит во двор, мы за ней заедем. Пойду будить Дину. – Что это значит? – испугалась Наташа. – Пусть пока поживут в другом месте. – Алик поднялся и ушел в комнату с мобильным в руке. Черев десять минут подъехали Миша с Толиком. – Точно никого? – спросил Алик. – Артур проверил Костиных. Кони в стойлах, наездники по барам-ресторанам. На своих двоих им не угнаться, – Миша хмыкнул. – Не скалься, – пресек веселье Алик. – Бери Дину, поехали. Света уже ждала их у бабушкиного дома, ежась от холодного осеннего ветра. Наташа вышла из машины, обняла ее и затолкала в «мерседес». Там уже сидела недовольная ночным приключением Дина. Ехали они недолго, минут двадцать по почти пустому городу с зажегшимися фонарями. Наташа уговаривала Свету побыть с Диной до завтра, пока не прояснится история с Олей Яницкой. Алик с Мишей молчали. Они въехали в незнакомый двор. Там уже вертелся Толик и как всегда подмигнул Свете: «Чего, не дают поспать, колбаса?» Света смерила его презрительным взглядом, не удостоив ответом. Все поднялись на четвертый этаж пешком, почему-то не обращая внимания на лифт, и Толик, отодвинув бумажку с печатью, покопался в замке и неслышно отпер дверь. Свет зажегся, все встали посреди коридора, разглядывая огромную квартиру. Везде были жутковатые картины, шторы отливали синим от света уличного фонаря. По углам растопыривали длинные пальцы пальмы в кадках. Двери из коридора вели во все стороны. Квартира Дине не понравилась. – Значит, так, остаетесь здесь, – заявил Алик. – Шторы не трогать, свет не зажигать, по телефону не разговаривать. Понятно? – Продукты вот, – встрял Толик, показывая пакеты, прежде чем положить их в холодильник. – У меня с утра тренировка, – возразила Света. Ей в квартире сразу стало не по себе и как-то тревожно. Ведь они без взрослых еще ни разу не оставались. Тем более в таком зловеще-синем доме. – Я тебя сам потом потренирую, – произнес Алик неприятным, как посчитала Дина, голосом. – Я со Светкой не останусь, – запротестовала она. – Останешься и будешь слушаться, – отчеканил Алик. Голос стал еще неприятней. Дина мрачно огляделась. Стены были в каких-то разводах. Как будто их плохо вымыли. – А чего тут воняет? – сердито осведомилась она. – Алик, я с ними останусь, – вдруг вмешалась Наташа. – Спокойно, – пресек женскую панику Алик. – Ты со мной едешь. Все должно быть как обычно: мы – дома, дети – у родственников. Завтра все решим. – Алик направился к дверям, но приостановился и громко втянул воздух. – Что-то правда запах какой-то. Толик быстро обошел квартиру и вынес откуда- то аквариум. – Рыбки тут... испортились... – пояснил он на ходу и направился в туалет. Раздался шум воды, и Дина зажала нос. – Доченьки, – уговаривала Наташа. – Ложитесь спать. Завтра я приеду. – А если хозяева вернутся? – спросила Света. – Не бойся, не вернутся, – заверил ее Алик. – Хозяин умер недавно. – Пока, девчонки, до завтра, – попрощался Толик и подмигнул Свете.