Амбра отодвинула последнюю ветку, и перед ними появилась вышка. — Да. Только мы гораздо умнее его, правда, младшенькая? * * * Он наблюдал за девушками, спрятавшись в кустах. Они топтались на месте и явно нервничали, потом принялись спорить. Видимо, уже были готовы отступиться от задуманного и уйти. Он провел кончиком языка по губам, потом по дырке в зубе, который разболелся ночью, когда он лежал в постели, и поморщился. Кариес… Но вид двух девчонок в платьицах для первого причастия вызвал у него улыбку. Отогнав круживших над головой ночных бабочек, он выпрямился. * * * — Амбра, давай уйдем. Он не придет. Мы с тобой одни… в этом лесу. Услышав собственный голос, произнесший вслух эту фразу, Алиса забеспокоилась. Уж лучше было не озвучивать то, о чем они говорили, даже не думать об этом. — Ты просто боишься, — сказала Амбра. — Да, боюсь. И что? Ей очень хотелось сказать сестре то главное, что ее волновало: а вдруг кто-нибудь другой прячется в лесу? А он просто позабыл прийти? А вдруг по лесу рыщут дикие звери? Она хорошо знала, что крупнее оленей, лис и косуль в этом лесу зверей не водилось. А в листве могли прятаться ястреб, дятел, марабу или филин. Последний, кстати, ухал где-то совсем близко: может, сидел в засаде на вышке и выводил свое важное и торжественное «у-гу!», как лесной нотариус. Ему тремя криками вторила обыкновенная лесная сова, словно высмеивая его полный достоинства голос. Лес пестрел настоящей мозаикой ручейков и маленьких озер, и в теплой июньской темноте во все горло надрывались квакши и древесные лягушки. — Ты что, всерьез веришь, что он придет? — спросила Алиса. — Он придет. В голосе старшей появились нотки нетерпения и сомнения, и от младшей это не укрылось. — Еще пять минут — и я ухожу, — заявила она. — Как хочешь. — И ты останешься здесь совсем одна. На это ответа не последовало. Вдруг по листве в ближайшем кустарнике пробежала дрожь, словно ветер прошел, хотя никакого ветра не было. Девушки вздрогнули и повернулись в ту сторону. Из чащи вынырнул чей-то силуэт. Он с шуршанием отвел ветки кустарника и медленно направился к девушкам. На нем был белый льняной костюм, сшитый явно не для лазания по кустам. — Ты что, шпионил за нами? — бросила Амбра. — Я за вами наблюдал… Вы пришли… И это хорошо. Он внимательно разглядывал их, переводя глаза с одной на другую. — Это не совсем платья для первого причастия, — с улыбкой заметил он. — Мы нашли те, что больше всего на них похожи, — отвечала Алиса. — Вы великолепны, — оценил он. — Я очень тронут и тем, что вы пришли… и таким вниманием… С этими словами он взял каждую из них за руку. — Мы твои самые большие фанатки, — простодушно сказала Амбра, показав книгу и сжав ему руку своей горячей ладонью. — Твои самые большие фанатки, — эхом отозвалась Алиса, стиснув ему другую руку. Девушки говорили искренне. С двенадцати лет они увлеклись его романами для взрослых, с невыносимыми сценами насилия, которые повергали в шок и вызывали отвращение, с убийствами и пытками. Особенно им нравилось, что виновным у него часто удавалось выпутаться, а жертвы оказывались не такими уж и невинными. Прежде всего, в этих романах царила атмосфера упадочничества, все персонажи действовали из нездоровых побуждений, с достаточно грязной мотивацией, а их извращения отличались редкой изобретательностью. Ну и, как и следовало ожидать, секса там было хоть отбавляй. — Я знаю, — сказал он. Судя по виду, писатель растрогался, глаза под длинными черными ресницами увлажнились. Лицо его нельзя было назвать красивым, но в правильных и гармоничных чертах угадывалась алчность, которая наверняка могла кому-то показаться соблазнительной. Вдруг поднялся ветер, и верхушки высоких деревьев зашумели. Он заметил, как обе девушки вздрогнули, и его улыбка стала еще шире. — «Эти юные особы боятся теней лесных», — продекламировал он. Это была цитата из фильма Ингмара Бергмана «Девичий источник». Он покачал головой, сделал вид, что с тревогой оглядывается вокруг, и нахмурился. — Место здесь такое тихое, такое безлюдное… — А чего нам бояться? — возразила Амбра. — Мы же с тобой. — Правильно. — А ты с нами, — продолжала она. — Что же ты делаешь в лесу с двумя шестнадцатилетними девчонками? — Пятнадцатилетними, — уточнила Алиса, и ее слова прозвучали как обвинение. — В этом нет ничего плохого, правда? — с иронией заметил он. И внимательно всмотрелся в обеих, сначала в одну, потом в другую, явно спрашивая себя, где же ловушка. Потом оглянулся. — С вами пришел еще кто-нибудь? — Никто. — Вы в этом уверены? Амбра по-приятельски ему улыбнулась. — Ты погляди-ка на себя, — вдруг язвительно произнесла она. — Человек, который пишет в своих книгах о самых жестоких приключениях, знаменитый автор кровавых сцен испугался двух девчонок. — Ни капельки я не испугался, — очень мило возмутился он. — Но забеспокоился. — Не забеспокоился, а проявил благоразумие. — Можно, конечно, все списать на эмоции, но эмоции-то остаются. Как же тебе удается писать такие жуткие и завораживающие книги? — сказала старшая, пристально глядя ему прямо в глаза. — Полные волшебного яда страницы? Ведь на вид ты… такой нормальный. Теперь голос ее изменился и потемнел под стать лесу. Все лесные жители, казалось, почувствовали напряженность момента, и потому совы, орланы и филины вдруг затеяли перекличку с дерева на дерево, а в роще прокричал олень. Разве что косуль не было слышно: наверное, они ничего в этом не понимали. Весь лес зашевелился, словно проснувшись, и зверье лесное начало готовиться к ночной симфонии, как инструменты оркестра настраиваются перед концертом. — А у тебя никогда не возникало желания осуществить свои идеи на практике? — То есть? — Ну, все эти убийства, пытки, насилия… Он удивленно уставился на нее. — Значит, все это вранье, выдумка? Он внимательно следил за эмоциями девушки, но особого волнения в ней не почувствовал. — Значит, ты никогда не думал о том, какое действие оказывают на нас твои книги? Он разглядывал Амбру, а она подходила все ближе и ближе. — Мы самые большие твои фанатки, не забывай об этом, — прошептала девушка, и он почувствовал ее жаркое дыхание у себя в самом ухе. — Ты можешь просить нас о чем угодно. От ее голоса и дыхания у него волосы на затылке встали дыбом. Амбра отстранилась и с удовлетворением заметила, что глаза его потемнели и в них зажегся тот мрачный огонек, который она уже много раз замечала в других глазах. Ей нравилось вызывать к жизни этот огонек. Он возбуждал и волновал ее. Как же все-таки легко манипулировать мужчинами, это даже разочаровывает… И для этого вовсе не нужно быть красивой или умной. Достаточно просто-напросто дать им то, чего они добиваются, но не сразу. И не слишком часто. — Ну, так что же? Даже в темноте она увидела, как вспыхнуло его лицо. Он пристально, в упор посмотрел на обеих, и его глаза сверкнули вожделением и жестокостью.