— А потом? — Похоже, ничего. — Совпадение что надо… Только сильно смахивает на попытку обеспечить себе алиби, как думаешь? А мог он отправить его со своего телефона? — Запросто. — Надо выяснить, был ли в это время его телефон в зоне вышки Старой Тулузы. Самира, тихо выругавшись, еще раз что-то быстро набрала на клавиатуре и в следующую секунду соединилась с НПСП, Национальной платформой судебных перехватов, интерфейса для прослушки и запросов к операторам. Ее развернул за огромную цену в сто пятьдесят миллионов евро один из гигантов электроники, который специализировался в вопросах аэронавтики, обороны и наземного транспорта. С 12 сентября минувшего года использование платформы для нужд полиции стало обязательным, и с того самого дня она донимала своих пользователей постоянными сбоями. На сегодняшний день самым примечательным происшествием стала прослушка одного из подозреваемых, которого «пасла» полицейская бригада по борьбе с наркотиками: он вдруг с удивлением услышал у себя в телефоне только что завершенный собственный разговор. Единственное, что было в платформе положительного, так это возможность в три клика запросить у оператора детальный счет или геолокализацию и через полчаса получить ответ. — Он мог и сам их создать. Вот тут я вижу, что он состоит в списке регуляторов. — Регуляторов чего? — Постов. Он мог сам их создавать. — Проверить сможешь? — Не знаю… Мне понадобятся коды, но, даже имея их, если дезактивированы уведомления, касающиеся группы и программированной публикации, я ничего не увижу. Могу попросить техническую дирекцию, чтобы они установили наблюдение. У них есть и компьютер, и мобильник. Но я не уверена, что они смогут так легко получить информацию. Фейсбук — сеть непроницаемая, они отвечают, когда им заблагорассудится, разве что полетит жесткий диск. Так что, я думаю, ничего не выйдет. Она отсоединилась. Сервас вышел в коридор и достал свой телефон, чтобы позвонить Эрику Лангу. — Ваша рукопись найдена… — Что? Где? — Голос у писателя был очень удивленный. — У вашего фаната. Реми Мандель, это имя вам о чем-нибудь говорит? — Да, конечно. — Он заявляет, что эту рукопись вы ему подарили. Ланг помолчал. — Лжет. — Еще пауза. — Если это он был у меня в доме прошлой ночью, значит, он и ударил мою жену. Вы собираетесь его арестовать? — Он задержан. Я буду держать вас в курсе… — Вы будете передавать дело в суд? — Он задержан, — повторил Сервас, прекрасно помня, что ни драгоценности, ни дорогие часы украдены не были. — Господин Ланг, а во сколько вы оценили бы ваши драгоценности и часы? — Понятия не имею… — Мне, однако, нужно иметь понятие о цене. — Ну… скажем так… по меньшей мере, тысяч в сто евро. Может, больше… А зачем? Ведь они не украдены… — Спасибо, — сказал Сервас и закончил разговор. Он вернулся в кабинет. Мандель ел сэндвич, причем уплетал его с поразительной сосредоточенностью, принимая во внимание обстоятельства. Сервас сел за компьютер и включил камеру. — Реми, господин Ланг утверждает, что вы лжете и что рукопись он вам не дарил. Великан бросил на него хитрый взгляд. — Это он лжет… Мандель произнес это таким тоненьким, дрожащим голоском, что было непонятно, сам-то он себе верит или нет. — Где вы были около трех часов ночи со вторника на среду? — Дома. — Вы спали? — Я сидел… м-м-м… за компьютером… я ложусь поздно… — А как поздно? — В три часа… в четыре… в пять… это зависит… — От чего? — Да ни от чего… От тех, с кем я разговариваю. Вошла Самира, сразу направилась к Сервасу и шепнула что-то ему на ухо. Он посмотрел на фаната. Чэн пришла подтвердить, что определить, программировал Мандель посты в эту ночь или нет, они не смогут. Тогда Мартен решил пойти ва-банк. — Реми… — Да? — Зачем вы программировали те посты в Фейсбуке для группы «Сердце-обличитель»? — Какие посты? — Да те самые, что были опубликованы вчера ночью, в три пятнадцать, но которые вы запрограммировали намного раньше… Если вы сидели в это время дома, вам не было в этом никакой нужды. Великан явно колебался. — Я боялся заснуть, — пробормотал он наконец. — А что пользы публиковать посты в три часа ночи? Сервас прочел начало поста: — «Черный Рыцарь, бесспорно, лучший из Бэтменов. А кто с этим не согласен, тот разбирается в кино, как моя бабушка в спортивных автомобилях». Почему заранее? Почему программировали заранее, Реми? Почему не опубликовать напрямую? Мандель молчал. — А вот почему: вы хотели, чтобы все поверили, что в три часа ночи вы были дома, когда на самом деле вас там не было… Никакой реакции. — Вы украли рукопись, Реми. Вы вошли в дом Эрика Ланга и украли… — Нет! — Вас не было дома в три часа ночи. У вас нет алиби, и при вас украденная рукопись. Какой еще вывод мы можем сделать? — Я ее не украл! — Вот как? — Я ее купил… Сервас поднял бровь. — У кого? У Эрика Ланга? — У того, кто ее украл. 8. Четверг Видеонаблюдение Сервас не спускал с Манделя глаз. — Как вас понимать?