— Что? — Тысяча девятьсот девяносто третьего года. Дело первопричастниц. Я видел у вас на стене вырезку из прессы. И это платье… Фанат поднял глаза, и их взгляды встретились. — Да?.. — Вы это помните? — Да. — Сколько лет вам было в девяносто третьем, Реми? — Не знаю… — Я помню, что написано у вас в идентификационной карте: двадцать шесть. — Может быть. Сервас почувствовал, как снова нарастает напряжение. У Манделя вдруг опять возникли трудности с выражением собственных мыслей. — Чем вы тогда занимались? Были студентом? — Нет, нет… Я работал. — Где? — Э-э-э… Я помогал отцу. Сервас подождал, что будет дальше. — Он тогда занимался… м-м-м… техническим обслуживанием стадиона и включил меня в бригаду… По телу Мартена прошла дрожь. Стадион. На острове Рамье. В 1993-м Реми Мандель работал в нескольких сотнях метров от того места, где обнаружили тела Амбры и Алисы Остерман. — В то время вы уже были фанатом Эрика Ланга? — Да, конечно. * * * Пока они ехали в торговый центр, в мозгу Серваса возникла сотня вопросов. Возможно ли, чтобы присутствие Манделя на острове Рамье двадцать пять лет назад оказалось простым совпадением? И случайно ли рукопись, украденная у писателя в ночь убийства его жены, нашлась в мансарде фаната? А если Мандель сказал правду? Он же прекрасно знал, что они все проверят… И что, если подтвердится тот факт, что в дом к Лангу забрался кто-то другой? Зачем подвергаться такому риску из-за рукописи стоимостью в двадцать тысяч, если в доме были драгоценности и часы на несколько сотен тысяч евро? Красть рукопись с целью наживы лишено всякого смысла. Во всех этих событиях было что-то, что от них ускользнуло. И почему жена Ланга была настолько худа, а ее желудок так мал? Кто и зачем открыл все серпентарии и выпустил всех змей? С того момента, как Мартен вчера обнаружил платье первопричастницы, тревога не покидала его. Они поставили машину на парковке торгового центра, что располагался на востоке города и гордо оповещал в своей рекламе о сотне бутиков и шести ресторанах. Выбираясь из машины, Сервас потихоньку улыбнулся уголком рта: он заметил множество камер слежения. Они вошли в галерею и попросили охранника возле входа связать их с начальником службы безопасности. Парень в костюме, который был ему явно мал, проводил их в кабинет без окон, где другой здоровенный детина в таком же тесном костюме с пренебрежительным видом изучил их удостоверения. — Нам необходимо просмотреть изображения с камер наблюдения на парковке, — с ходу приступил к делу Сервас. Начальник службы безопасности нахмурился: — Зачем вам нужно их просматривать? — Этого мы вам сказать не можем, — заметил Эсперандье. — Мы расследуем дело об убийстве, — бросил Сервас. — Предположительно убийца находился на вашей парковке. Он по опыту знал: если хочешь добиться от свидетеля, чтобы тот сотрудничал, лучше дать ему понять, что он важен для следствия. Лицо начальника службы безопасности просияло. — А, ну тогда другое дело! Дело об убийстве… — повторил он, явно смакуя эти слова. Затем позвонил кому-то: — Николя, можешь зайти? Две минуты спустя в кабинет бешеным аллюром влетел парень, которого из-за непокорного чуба, падающего на лоб, вполне можно было принять за брата-близнеца Эсперандье. Он с порога бросил всей компании лаконичное «привет» и подошел к начальнику службы безопасности. — Эти господа из полиции, — объявил тот и добавил со значением: — Они расследуют дело об убийстве. Возможно, убийца был на нашей парковке. Им надо просмотреть изображения с камер наблюдения. Шустрый парень подошел к ним, откинул чуб со лба и внимательно оглядел их. — Следуйте за мной. Они гуськом вышли из кабинета, прошли в какие-то двери, проскользнули мимо наполненных грузом тележек в отдел быстрозамороженных продуктов, миновали дверь между мясным и молочным отделами, попали в застекленный сектор отдыха со стульями и автоматами напитков и наконец оказались еще в одной комнате без окон. Два стола, экраны компьютеров, афиши «Звездных войн» и «Теории Большого взрыва», видимо, приколотые их проводником, который обернулся к Эсперандье, несомненно, почуяв в нем что-то родное. Его живые карие глаза светились любопытством. — Ну вот. Сюда поступают все изображения с видеокамер, — объявил он. — А сколько камер перед выходом? — спросил Эсперандье. — Восемь. Три куполообразные и пять цилиндрических. Камеры слежения IP… — Инфракрасные? — Нет. В этом нет нужды. Все наши камеры снабжены LED-индикаторами. Можно увидеть все даже в полной темноте, с той только разницей, что дневные изображения цветные, а ночные — черно-белые… — Регистратор с энергонезависимой памятью? Сервас ничего не понимал. — Конечно. Они подсоединяются коаксиальным интернет-кабелем к телику, на котором можно смотреть видео откуда угодно, начиная с телефона… А что вы ищете? — Изображения, снятые в ночь с шестого на седьмое февраля, — сказал Венсан, — около трех часов. Сервас заметил улыбку на лице парня и огонек в его глазах: ясно дело, принимать участие в полицейском расследовании куда как интереснее рутины видеонаблюдения. — Гмм… А что случилось? Кого-то убили на парковке? — Это тайна следствия, — сказал Эсперандье, и глаза парня сузились от разочарования. — O’кей. Всё на жестком диске. Высокая скорость. Тридцать дней съемки. Я могу разместить на экране изображения с восьми камер мозаикой, — сказал он. — Если вас что-то особенно заинтересует, я выведу на полный экран. Ладно? — Спасибо. Парень настроил аппаратуру. Изображения были очень четкие, несмотря на слабое освещение, но пока ничего в поле зрения не появилось, только пустые стояночные места с разметкой на полу. На заднем плане, за просторным плоским зданием торговой галереи, виднелся гипермаркет. Массивные ромбовидные решетки на застекленных дверях были опущены. Нигде ни малейшего движения. Сервас следил за отсчетом времени в уголке экрана. 3.05, 3.06, 3.07… Ничего. Разве что кот на горизонте. Потом, в 3.08, на краю проезда появилась пара фар. Она приблизилась, и прямо под одной из камер припарковался красный «Ситроен 4» с белой крышей. У Мартена участился пульс. Вот черт, Мандель говорил правду. Водитель погасил фары. 3:09. 3:10. Ничего не происходило. Они различали только крышу и дворники автомобиля на одной картинке и смутный силуэт за рулем на другой. — Можно вывести эту последовательность эпизодов на полный экран и прокрутить в замедленном темпе? — После появления фар? — В голосе парня угадывалось возбуждение. — Да, пожалуйста. Фары отодвинулись назад, исчезли, а потом проделали то же движение в медленном темпе, на этот раз заняв весь экран. — Остановите-ка, — сказал вдруг Сервас. Изображение замерло, словно замерзнув на ходу, в тот момент, когда «Ситроен» маневрировал, чтобы припарковаться. За рулем четко было видно каскетку и черные солнечные очки. — Можно попросить скопировать изображение? — Лучше всего цифровую копию, — уточнил Эсперандье, — через USB. Это возможно? — Конечно.