– Вы позволите мне переговорить с ним наедине? – Конечно. – Опрос приостановлен в девятнадцать двадцать шесть, – сказала Редфорд, взяв диктофон, потом нажала кнопку паузы и вышла вслед за Нейлором. Ларссен повернулся ко мне и пристально поглядел на меня с яростью, которой раньше в его взгляде не было. – Ну, Джо? – Что ну? – Они проделали неплохую работу, согласен? – Да, пытаясь обвинить невиновного. – И накопали довольно много улик. Я пытался понять, верит ли мне адвокат, будет ли он действительно бороться за меня. Готовых помогать мне людей становилось в последнее время все меньше и меньше. – Со мной такого никогда не случалось. Я и в полицию-то не попадал ни разу в жизни. Насколько все серьезно, как вы считаете? – Хммм. Ну, это зависит… – От чего? – Насколько откровенный ответ вы хотите услышать? – Что вы думаете с профессиональной точки зрения? – спросил я, сглотнув. – У них есть данные с телефона, ДНК, вещественные доказательства. Мотив: измена вашей жены. Возможность: вы встречались с Беном в четверг. Потенциальное захоронение. Для нас этот набор фактов выглядит… довольно мрачно. – Особенно учитывая то, что я этого не делал, черт побери! – Чего не делали? – Не убивал Бена. – Вы точно в этом уверены? У меня засосало под ложечкой, и некоторое время я просто смотрел на адвоката, не в силах вымолвить ни слова. – Да. Уверен. – Вы играете в карты, Джо? – Пару раз играл в покер с Беном. Получилось не очень. – Ну, вот сейчас самое время раскрыть карты. – Хорошо… – протянул я. – Сказать правду. – Хорошо… – Кто-нибудь может подтвердить, где вы были в четверг вечером? – Разве что Вильям, – пожал я плечами. – А ваша жена? – Она вернулась с занятий по теннису около семи. Ларссен заглянул в блокнот. – И это было… через час сорок пять минут после вашей встречи с Беном. – Примерно так. – И этого времени более чем достаточно, чтобы доехать до Фраент-парка, выбросить там тело и вернуться домой. – С четырехлетним ребенком? По вечерним пробкам? И чтобы никто не заметил? – Ну, похоже, это рабочая гипотеза Нейлора. – Чушь, а не гипотеза. – Конечно. Но еще вопрос в том, что покажет криминалистическая экспертиза вещей, которые они забрали у вас из дома. Бен бывал у вас дома за последние три месяца? Может быть, вы подвозили его на своей машине? Если они что-то найдут, нам нужно быть готовыми. – Ну, в машине он точно не был, тут я уверен. Но в доме был раз пять-шесть. – Я подумал о встречах Бена и Мел: – А может, и больше, если он приходил к Мел. – Конечно, – кивнул Ларссен с сочувствием. – Разве они могут предъявить обвинение в убийстве, когда нет тела? – Такое случается редко, но если других улик достаточно, то все может быть. Это раньше твердо считалось: «Нет тела – нет дела». Но с тех пор многое изменилось и иногда прокурорам удается добиться обвинительного приговора, даже если тело жертвы не обнаружено. – Именно так было с Блейздейлом, да? Бен прислал мне ссылку на это дело. – Да, это один из примеров. – А что Нейлор говорил про посты в фейсбуке? – продолжал я, не в силах скрыть раздражение. – Про Дэвида Брэмли? Неужели он не видит, что это, мать его, доказательство того, что Бен жив? Ларссен пожал плечами, не обращая внимания на мою вспышку: – Доказательств, что эти посты писал Бен – нет. Это мог сделать кто угодно. Так что в защите толку от них нет. – А разве нельзя отследить айпи-адрес, с которого они сделаны? Как-нибудь установить, кому принадлежит учетная запись? – Это возможно, если посты пишутся через мобильное приложение или с компьютера, а для доступа в сеть используется обычный мобильный интернет или домашняя сеть. Но, если верить детективу Редфорд, посты Дэвида Брэмли писали через браузер телефона, а не через приложение, а для выхода в сеть использовалась анонимная предоплаченная сим-карта. То же касается отправленных вам сообщений. – И что это значит? – Что отследить реального автора сообщений невозможно. Получается эдакая многоуровневая защита: мало того, что аккаунт в фейсбуке – фальшивка, так и метаданных, которые обычно можно вытащить из приложения, нет. Так что айпи-адрес указывает только на телефонный номер, с которого больше никуда не звонили и баланс которого не пополняли ни картой, ни наличными. Это один из немногих способов сохранить настоящую цифровую анонимность. А для полиции – это тупик. Я покачал головой: – Кто, черт дери, может так хорошо знать все про сетевую анонимность? – Кто-то очень умный. Кто-то, кто чувствует себя в современных цифровых технологиях как рыба в воде. – Вот уж Бен в интернете как рыба в воде. И он явно жив. Теперь-то вы верите? Ларссен закрыл колпачок ручки и положил ее на блокнот, потом откинулся на стуле. – Вы же понимаете, Джо, что если бы Нейлор нашел тело, то давным-давно предъявил вам обвинение? И уж наверняка не рассказывал бы в таких подробностях, что у него на вас есть. – Зачем тогда он все это делает? – Хочет, чтобы вы растерялись и признались в убийстве. Если нет тела, то признание – это то, что может его заменить. – Ну, этого они от меня не дождутся. Какой у нас в результате будет план наступления? – Наступления? – Что будем делать дальше? – Для начала не дадим дожать вас здесь и сейчас. – Ларссен взглянул на часы: – Допрос вот-вот начнется заново. Потом попробуем сделать так, чтобы вас отпустили домой к семье. Ну а дальше будем смотреть, что еще придумают полицейские, и готовиться к новым атакам. – И все? – Ну, еще можно молиться, чтобы в парке ничего не нашли. Глава 60