Заметив пристальное внимание Амайи, он посмотрел ей в глаза. — Вы не видели парня, с которым я разговаривал? Это Лоренцо. Она нахмурилась. — Фил Лоренцо из «Спаси меня». У них база в больнице. Мы говорили с ними вчера утром. — Напарник Брэда Нельсона, — вспомнила Амайя. — И что он сказал? — Много чего. Но не знаю, поможет ли это нам, все очень противоречиво. С одной стороны, он говорит, что Нельсон действительно по крайней мере один раз отсутствовал, а в другой прибыл позже других. Говорит, был случай, когда он сознательно прикрывал Нельсона, утверждая, что тот работает где-то в другом месте, а на самом деле Нельсон исчез. Начальник группы так ничего и не узнал. Амайя посмотрела на него вопросительно. Пока все складывалось. — Еще говорит, что у Нельсона были проблемы в браке и многое предстояло уладить. А он в этих делах вроде как знает толк, сам десять лет назад был на грани развода. Много пил… Словом, увидел в Нельсоне родственную душу, вот и покрывал его. Признается, что ему тоже было худо и тоже стыдно рассказывать, в чем на самом деле проблема. Ходил тайком в клуб анонимных алкоголиков, и каждый раз ему приходилось придумывать для этого оправдания и лгать. Он признался, что превратился в профессионального лжеца, но это, мол, такой период и его надо пережить. «То, что вызывает в тебе стыд, становится твоей гордостью», — так он сказал. Даже показал мне синий с золотом значок, который получил за то, что не пил десять лет. — Значит, вы считаете, что у Нельсона проблемы с алкоголем? — Похоже на то. Я не хотел спрашивать об этом напрямую, парень и так очень чувствителен. — Джонсон пожал плечами. — Итак, у нас есть некий человек, который обеспечивает ему алиби, потому что идентифицирует себя с ним и уверен, что тот тоже алкоголик. По правде сказать, это ничего не добавляет к тому, что мы и так уже знаем, — лишь подтверждает, что у Брэда Нельсона проблемы в семье, которые он собирался как-то разрешить, и что для этого ему несколько раз пришлось отлучаться. И никто, кроме его напарника, не знал, что он исчезал как раз в тех местах, где были убиты семьи. — И все же вы не верите, что он Композитор… — Приступы гнева лучше всего доказывают то, что у парня проблемы с выпивкой. А собрания анонимных алкоголиков часто проводятся в помещениях приходских церквей. Помните, капитан Рид видел, как Брэд Нельсон тайком пробирался в церковь, хотя никто не сказал бы, что он верующий. — Хорошо. Я говорил вам, что есть еще одна новость, — сказал Джонсон, постучав пальцами по рюкзаку с ноутбуком, висевшему у него на плече. — Мобильные телефоны все еще не работают, но, похоже, компьютерная система больницы продолжает функционировать. Медсестра подтвердила, что интернет очень медленно, но работает, и электронная почта тоже. Мне удалось войти в нее и скачать несколько писем. Все загружается еле-еле, и мне потребовалось двадцать минут, чтобы прочитать весь текст. Одно письмо предназначено вам, — сказал он, вынимая ноутбук и показывая на экран. — Вирджил Лэндис, директор Американской страховой ассоциации. Амайя открыла письмо, пока Джонсон держал ноутбук, пристроив его на предплечье. — Он объясняет, как работает его ассоциация, — сказала она, пробегая глазами текст, — какие полномочия у инспекторов. Они имеют доступ ко всем данным застрахованных лиц. И посещают места катастроф, чтобы оценить размер страховок, которые выплачиваются из общего фонда, учрежденного как раз для подобных случаев. Тон письма дружелюбный и довольно прямолинейный, что удивительно. Единственное, чего здесь нет, — запрошенной нами информации об инспекторах определенного возрастного диапазона с тремя детьми. Он говорит, что не имеет права отправлять эти данные по электронной почте, к которой каждый может получить доступ. Джонсон вздохнул; он выглядел смирившимся. Амайя подняла глаза от экрана. — В любом случае это нас не слишком продвинуло бы. Думаю, я могла ошибиться с возрастом детей. Возраст жертв заставил меня задуматься о повторении, однако возникает накладка со временем. Если восемнадцать лет назад… — она посмотрела на маленького Джейкоба, который все еще стоял рядом, — он убил и исчез, даже если б он мгновенно переделал свою жизнь, дети обязательно должны быть младше. Джейкоб навел меня на одну мысль. Думаю, у Композитора может быть ребенок лет четырех-пяти по имени Мик, Майкл или Мишель, и у этого ребенка есть скрипка. Возможно, кто-то из его братьев или сестер тоже играет на скрипке, именно поэтому преступник вернулся за ней в Галвестоне. — Вспомнил, что сын пометил скрипку, и понял, что это может навести на его след, — предположил Джонсон. Амайя задумчиво склонила голову набок. — Есть еще один момент. Оставляя на месте убийства скрипку, он не только превращает любое помещение в музыкальную комнату. Если его дети тоже играют на скрипке, его действия — это перенос, и это подтверждает теорию о том, что все эти преступления являются лишь репетицией убийства собственной семьи. Джонсон кивнул, внимательно глядя на Амайю. — Блестящее рассуждение. Думаю, Дюпри понравится. Та устало фыркнула. — Все очень туманно. Не знаю, реальны ли мои предположения или мозг пытается заполнить пустоты абсурдными гипотезами… — Ну, хотя бы вопрос с Лэндисом мы можем решить; в письме он говорит, что электронная почта не годится для отправки важной информации, но ничего не говорит о судебном ордере, и к тому же выслал вам свой личный номер телефона. Мне кажется, ему хочется немного посплетничать, — сказал Джонсон. — Да, но телефоны по-прежнему не работают. Джонсон наклонился к ее уху. — Медсестра, которая рассказала мне об интернете, призналась, что стационарные телефоны в больнице все еще работают. Информационные коммутаторы перегружены, и если вы поднимете трубку, никакого сигнала не услышите, но для внешних звонков установлен код доступа. На четвертом этаже расположены административные кабинеты, где есть стационарные телефоны, но сейчас они закрыты. Код: ноль, ноль, один, буфер. Умеете пользоваться отмычкой? — спросил он, вручив ей две металлических иглы. Она протянула ему ручку Джейкоба. — А эта медсестра — настоящее сокровище; может, вы ей понравились… — Кое-кто еще не до конца утратил свое обаяние… — Джонсон попытался улыбнуться. Его усы уже не казались такими печальными. Только набрав номер, Амайя подумала, который час. В какой-то момент, сидя в коридоре рядом с Джейкобом, она посмотрела в окно и увидела, что уже рассвело. Сейчас снаружи ничего видно не было, потому что окна кабинета были покрыты пластиком чудовищной кислотной расцветки, мешавшим рассмотреть улицу. Амайя посмотрела на часы. 07:40. Учитывая разницу во времени между Новым Орлеаном и Вашингтоном, мистер Лэндис, скорее всего, уже проснулся. Но даже если нет, можно рискнуть. В конце концов, если кто-то дает свой личный номер, скорее всего, он предполагает, что ему позвонят. Лэндис уже встал. Когда зазвонил телефон, он завтракал. Амайя не стала извиняться. Возможно, при других обстоятельствах она предложила бы позвонить ему позже, но сейчас не могла рисковать: шансы воспользоваться телефоном еще раз были невелики. Лэндис, похоже, не возражал. — Надеюсь, я вам хоть чем-то помог. Дело в том, что работа страховых инспекторов — сплошная загадка. — Мистер Лэндис, вы были очень любезны, дав мне свой номер. Я понимаю, что запрашиваемая информация деликатна. На данный момент речь идет только об общих сведениях, к которым имеет доступ любой отдел кадров, но и это очень полезно, поскольку мы проводим важное расследование… — Она немного понизила голос. — Я не должна говорить вам об этом… но мы подозреваем, что один из ваших инспекторов втянут в очень серьезное дело. Джонсон был прав: Лэндис умирал от любопытства. — Мой принцип всегда заключался в том, чтобы помогать полиции любыми средствами. Увидев, что вы из ФБР, я был даже рад сотрудничать. — Вы очень добры, мистер Лэндис. Я, конечно, доверяю вашему благоразумию, потому что в процессе нашего сотрудничества мне придется раскрыть вам некоторые аспекты расследования, а речь идет об очень деликатном вопросе, — сказала Амайя, сделав ударение на последних словах, которые он заглотил, как приманку. — Да, разумеется. — Скажите, все инспекторы выезжают в места, где произошла катастрофа? — Да, как я и писал; они обязаны побывать на месте, чтобы одобрить компенсацию из фонда, созданного специально для этой цели. — Значит, они путешествуют по всей стране? — Отдел инспекций делится на четыре секции, и страна также поделена на четыре зоны. Обычно инспекторы выезжают в пределах своей зоны, но в случае, если масштаб природной катастрофы велик, их могут вызвать в другие места. Как вам известно, скорость реакции имеет в такое время первостепенное значение, и иногда несколько инспекторов выезжают в какой-либо один район. — В вашем письме говорилось, что они никогда не выезжают до катастрофы, даже если о ней известно заранее, как в случае урагана «Катрина». — Конечно. Нельзя же рисковать жизнью сотрудников… Это было бы абсолютной глупостью, к тому же нам пришлось бы повышать страховой взнос, — добавил он со смехом. Это была типичная шутка страховщика. Амайя сделала вид, что ей тоже смешно. — Достаточно и того, что они едут в эти места после катастрофы. Уверяю вас, их работа не лишена риска, — произнес Лэндис. — Итак, инспектор получает доступ к частной информации, указанной в полисе, которая в других случаях держалась бы в строжайшем секрете? — Да, это необходимо, чтобы можно было проверить ее достоверность на месте. Клиентов предупреждают об этом при оформлении страховки. — Скажите, инспекторам нужно какое-то разрешение на доступ к этой информации? — Сам статус инспектора обеспечивает доступ к содержанию любого полиса, заключенного представителями нашей ассоциации. Голос Лэндиса звучал ужасно довольным. Амайя на секунду представила, как он по-кошачьи облизывается и потягивается. — Человеку, которого мы ищем, от пятидесяти до шестидесяти лет, — сообщила Амайя. Лэндис издал задумчивый звук, похожий на «хм», который довершил образ кота, сложившийся в ее воображении. — Если он инспектор, то, вероятно, его возраст именно таков и есть: наша компания ценит преданность делу, но прежде всего — знания. Быть инспектором — это не просто статус, но и определенный уровень, который человек получает, накапливая опыт. Есть инспекторы и помоложе, но большинство принадлежат именно к этой возрастной категории. — Я бы сказала, ему около пятидесяти пяти. Кроме того, он женат и у него трое детей — скорее всего, двое мальчиков и девочка. Не знаю, имеются ли у вас такие данные, но мы полагаем, что одного из мальчиков зовут Майкл и ему лет десять. — Мы — страховая компания страховых компаний, у нас есть все данные. Кроме того, пять-шесть лет назад была создана картотека, где указаны дни рождения наших сотрудников и их детей, чтобы вовремя их поздравлять. — Скажите, ваши офисы расположены только в Вашингтоне? — Нет, конечно, есть и в других местах. По сути, в Вашингтоне располагается только администрация. Сотрудники находятся в двух других центрах — один в Нью-Йорке, другой в Остине, штат Техас. Амайя прикинула: Нью-Йорк ближе к Кейп-Мей, штат Нью-Джерси; Галвестон, Киллин и Алворд в Техасе; Бруксвилл тоже недалеко, в Оклахоме. Оттуда легко добраться до Флориды или Нового Орлеана… Хотя если все инспекторы имеют доступ к одной и той же информации, достаточно сесть на самолет, и окажешься в разумной близости от места, где должен произойти очередной катаклизм… Не слишком уверенная, Амайя рискнула произнести последнюю просьбу: — Мистер Лэндис, я передам вам список мест, в которых за последние месяцы произошли крупные катастрофы, включая Новый Орлеан, где сейчас прошла «Катрина». Не знаю, когда смогу перезвонить, но постараюсь сделать все возможное. Нашему следствию очень помогло бы, если б мы знали, какие инспекторы — или инспектор — посетили эти места и когда именно. А также не просил ли кто-либо из них отпуск, совпадающий с датами бедствий, или ушел в отпуск в течение последних двух дней. — Ага, — ответил Лэндис, который, должно быть, что-то записывал. Внезапно Амайю осенило: — И не могли бы вы сопоставить с этим списком места рождения ваших инспекторов? — Да, без проблем. — Сколько, по-вашему, потребуется времени, чтобы собрать эти данные? Несколько секунд Лэндис молчал. Амайя изнывала от нетерпения. — Кое-что я могу сообщить вам прямо сегодня, но насчет остального мне придется проконсультироваться с отделом кадров… Скажем, завтра в полдень.