Он согласился принять ее в своих покоях, продолжая сидеть на своем троне. — Разрешите войти к Вам, Ваше величество? — мягко поинтересовалась девушка. — Разумеется — спокойно произнес конунг. Далие показалось странным, как спокойно правитель отнесся к смерти своего сына и наследника. Как такое может быть, чтобы смерть сына совершенно не заботила отца? — Я выражаю Вам соболезнования по потере единственного сына — произнесла Далия, склонив свою голову. — Да. Его смерть удар для всех в королевстве и я тоже не смогу спать спокойно по ночам. Ночь теперь обернется для меня кошмаром и я буду судорожно ожидать ее наступления. — Может моя весть чуть облегчить Ваше страдание, мой конунг — Далия слегка улыбнулась, так как боялась принять неправильное решение. — Ваша новость вернет мне сына? — поинтересовался Альмод без явного интереса. — Нет, но она подарит Вам нового наследника — едва слышно произнесла правительница. — Я услышал верно? Вы в ожидании нового наследника? — переспросил конунг, будто пытаясь убедиться в услышанном. — Да. Вы все правильно услышали мой супруг. — И как давно Вы? Как давно в Вашем чреве наследник? — тут лицо Альмода приобрело ободряющий вид. — С момента нашей первой ночи любви, полагаю — Далия улыбнулась. Она ненавидела Альмода, но ей надо было сыграть убедительно, стараясь вкладывать все свои усилия. Для нее это было трудно, но слишком многое стояло на кону. — Чтож! — произнес конунг и покинул свой трон — Надо было раньше сказать, моя дорогая супруга. Тогда бы я позаботился о том, чтобы Вам было тепло и не упрятал бы в темницу! — Альмод улыбнулся и обнял ее за плечи. Она обняла его, в надежде, что сын под ее сердцем не принадлежит этому ничтожному человеку. Как лекарь она все же прошла к принцу и взглянула на повреждения. Конунг тут же отдал приказ о том, чтобы правительницу оградили от «нелицеприятных зрелищ» и ее попросили пройти в свои покои. Все королевство и в особенности правитель севера, желали скорее сжечь тело и уже этим вечером, лодка, наполненная цветами, вспыхнула огнем, унося в своем течении прекрасного юношу в полном рассвете сил. Далия вернулась в свои покои, боясь, посетить покои Рагнара. Сейчас ей нельзя было подвергать себя опасности. Вспоминая тело возлюбленного, девушка видела множество ранений. Одно из них привлекло ее внимание больше, чем все остальные. Выжить от ранения кинжалом вполне возможно, а вот с перерезанным горлом — нет. Было совершенно очевидно, что этот удар нанесли раньше остальных. Она поняла это по цвету кожи на окаймленных ее частях, которые больше остальных изменились в оттенке, более отдавая синевой. Жизнь Далии была как в тумане после похорон Рагнара. Ее лицо осунулось и она выглядела безжизненно и постоянно чувствовала усталость. Лекари говорили ей беречь себя и копить силы для родов. Девушка понимала, что они правы и ее познания позволяли готовиться к родам усерднее. Она не собиралась умирать и оставлять ребенка безумному конунгу, который не любит детей. Далия также понимала, что жизни ее малыша ничего не угрожает только потому, что в голову Альмода не пришла мысль, что ребенок может быть от кого-то еще. Спустя несколько месяцев после похорон, в тайне от правительницы севера, он все же допрашивал слуг в надежде, что кто-то из них подтвердит неверность его супруги. Пока они все молчали, молчал и конунг. Далия родила раньше срока из-за постоянных волнений суматохи. Видимо старость брала свое и правитель постепенно начинал сходить с ума. Ему везде мерещились предатели и убийцы, которые должны были ворваться в его комнату и убить его. Альмод не говорил Далее, но каждую ночь мучился кошмарами, в которых ему являлся Рагнар с мечом в руке. И как звенья одной цепи, тот вечер повторялся снова и снова. Далия убедила его, что раз она лекарь, то может позаботиться о его здоровье. Так и было — девушка готовила снадобья и параллельно с другими лечила его. Когда вера в нее усилилась, то надобность в других отпала. Далия всегда знала, что Рагнар умер от рук Альмода, но доказать это никак не могла. В ту беседу она видела на руках Альмода плохо забинтованные раны и рубашка была надета такая, чтобы не задевать эти раны. Этот также объясняло и то, что конунг не вставал со своего трона, ведь после боя, любые движения были мучительны. Эти мысли не давали ей покоя. У женщины была одна радость — растущий сын. С момента его рождения прошло уже полтора года и маленький мальчик самостоятельно ходил и уже разговаривал. Далия большую часть времени проводила с сыном. В дни когда было тепло, девушка, совместно со служанками, сыном, а также охраной выходила в поля. У нее в приближенных были только те, кому она безоговорочно доверяла. В моменты правления всегда надо находить преданных себе людей. В один из таких редких, солнечных дней — все они вышли на прогулку. Далия улыбалась, играя с сыном. Он был очаровательным. Его улыбка дарила маме ощущения безмятежного счастья. Она любила сына и поэтому счастье шло в одну ногу с беспокойством и страхом за его сохранность. Впереди показалась фигура, которая медленно приближалась к отдыхающим. На ней был плащ из плотной кожи и корзина с яблоками. Мужчина приспустил свой капюшон и правительница севера узнала в нем некогда охранявшего их покои воина. Далия встала и направилась к нему и охрана последовала за ней. Мужчина в плаще стал отступать назад при виде воинов, которые окружали правительницу для ее защиты. Женщина поняла, что он хочет поговорить с ней наедине. — Не стоит идти за мной. Защищайте принца — женщина последовала вперед. Мужчина улыбнулся ей и попросил, чтобы она солгала о том, что видела именно его. — Я вижу, Ваше сиятельство, молодой принц уже совсем вырос — слегка улыбнулся мужчина. — Да. Я и не замечаю, как он растет. Зачем Вы пришли в эти места? Поскольку я знаю, мой супруг отослал Вас на дальние сражения — Это правда. Меня не должно быть здесь и я нарушаю его приказ. — Да? И что является причиной неповиновения? — с интересом спросила женщина. — Правда, что я утаивал долгие годы и из-за которой не мог спать. — Поведайте, прошу. Вы проделали большой путь, чтобы увидеть меня. И каким-то образом узнали, что я буду здесь — она изменилась в лице — Вы следили за нами? — Нет. Я приходил на эту живописную поляну каждый день, зная, что Вы тут часто бываете. Далия кивнула, так как слова, сказанные им были правдой. — В ту ночь, когда принц был в замке, он приходил к конунгу — мужчина осмотрелся по сторонам — Они ссорились с правителем и мы слышали звон мечей и крики. — А почему Вы не вмешались? Почему ничего не сделали? — она взволнованно посмотрела на своего собеседника. — Такое раньше было и они часто ссорились. Мы не могли и помыслить другое, но в этот раз, что-то было не так, как в те разы. Конунг Альмод разогнал нас и мы не видели принца Рагнара, который покидал покои — мужчина замолчал. — Почему Вы замолчали? Вы думаете одного слова о том, что Вас разогнали достаточно, чтобы обвинить правителя в убийстве? — Далия посмотрела на мужчину, понимая, что верит ему и ей не нужны доказательства. Она чувствовала клетками кожи того, что совершил зло и отнял у нее любимого, но как правительница севера, она должна была проявить некую осмотрительность. — Если конунг не опасался бы наших слов, как Вы думаете правительница севера, отправил бы он нас подальше от королевства? — А почему, раз он хотел избавиться от Вас ему бы, приношу свои извинения, просто не убить Вас? — Это еще более подозрительно, хотя то, что он сделал, эта та же смерть. Из нас четверых остался только я и то, я знаю, если меня не убьют в боях, то мне все равно не жить, так как я был одним из тех, кто видел его в ту ночь. Мне не жить, Ваше сиятельство. Далия убедилась в своих догадках. — Не волнуйтесь — прошептала она — Вас никто не тронет. В один из пасмурных дней, Далия попросилась с супругом вместе на охоту. Зная, что для пожилого конунга дальняя поездка в дождливую погоду будет тяжела, она решила что это именно то, что нужно. Разумеется по возвращению Альмод заболел и она единственная, кто помогал ему встать на ноги. За эти годы Далия была отмечена, как единственный лекарь в замке, которой доверял правитель. Используя специальную настойку из белладонны, девушка отравляла конунга. Она смотрела на то, как с каждым разом Альмоду становится все хуже. Когда ее спрашивали, то она сетовала на то, что конунг пожилой и ему сложно бороться с хворью. Чтобы как-то помочь конунгу с недугом, правительница, со слезами на глазах, молила народ зажигать свечи и фигурки, молить богов о милости. За годы жизни с Альмодом, Далия стала искусной лгуньей. И вот, однажды, когда правительница севера дала последнюю порцию настойки, она села на кровать к конунгу. Он был накрыт специальными мехами и сжимал ее руку. Его глаза были наполнены страхом, в то время, как глаза Далии были наполнены сочувствием. Она склонилась над ним и поцеловала его лоб со словами: — Рагнар также смотрел на тебя, когда ты перерезал ему горло? Лицо конунга выражало разом всю гримасу ужаса и недопонимания. Он с трудом посмотрел на Далию. — Так я не умираю? — Почему же. Ты вполне себе умираешь — Далия улыбнулась. — Так это из-за Рагнара — послышался приглушенный смех — Ты и он? Вы были вместе? — с улыбкой спросил Альмод, понимая, что его смерть уже явилась за ним, такая же черная, как ягоды яда, которыми Далия травила его. Постепенно все тело конунга стало неметь, подступал паралич. Ему ничего не оставалось, как только слушать, что скажет ему его женщина. — Я знаю, тебе страшно и ты чувствуешь, как медленно замирает каждая часть твоего тела. У тебя есть время, чтобы послушать — Да. Мы были вместе и не единожды. Он тот мужчина, который позволил мне ощутить блаженство и жизнь внутри себя. Благодаря нему я поняла, что любима и чувствовала себя в безопасности…. А ты…. Ты отнял у меня любимого, а у нашего ребенка — отца. Разумеется, медленная и такая болезненная смерть это то, чего ты непременно заслуживаешь. Боги на моей стороне, ведь ты не лучше меня или Рагнара. Слезы стекали по лицу Альмода. Осознание приходило: все чего он когда-то боялся — уже случилось. Он столько сил потратил на то, чтобы все контролировать, но все равно ничего не смог сделать. — Ничего. Плачь. Тебе больше ничего не остается, кроме как лить слезы в бессилии — она улыбнулась ему и конунг понял, что собственными руками привел в свой замок своего же палача, так еще и дал ему власть над северными землями. Резкая боль пронзила его тело и он замер. Его взор смотрел куда-то вдаль, а глаза блестели. Она закрыла его глаза и вышла из комнаты. Со слезами на глазах Далия произнесла: — Король покинул нас. Боги решили, что он заслуживает жизни с ними. Вечной жизни полной радости и блаженства! Кто мы, чтобы идти против воли богов. Такой мудрый и такой великий! Да упокоится твоя душа в Вальхалле!