– Ты пока отдыхай, а завтра с утра уходи, – молвила хозяйка. – Вы меня гоните? Куда же я пойду? – со слезами на глазах спросила гостья. – Возвращайся в своё селение, – сказала старуха, – у тебя ведь там дом остался, вот и живи себе. Замуж поскорее выйди, ты девка видная, без жениха не останешься. И к зиме уже за мужем будешь, он и защитит. – Матушка не велела мне там оставаться, – ответила незнакомка, – говорила, что плохо мне будет в том селении. – Тогда сама решай, но мой дом – покинь. Гостья посмотрела на хозяйку, пытаясь скрыть боль, накатившую с новой силой. Потеряв родителей, лишившись родного дома, она только-только поверила, что нашла здесь убежище. Но её вновь прогоняли. – Я уйду на рассвете, – сказала девица. Она легла спать на выделенную ей лежанку, свернулась калачиком и заплакала. Идти было некуда. Вернуться домой она не могла. Там её ждал нелю́бый жених, который не оставит её в покое, если увидит. А жизнь с ним была для неё хуже гибели. Матушка видела, что не люб он дочери, и велела той уходить, как только её не станет, и искать приюта у волхвов в княжеском граде. Эти мысли Милослав уловил, глядя на плачущую девицу. Ему хотелось утешить, проводить незнакомку в безопасное место, но будто стена отгораживала его от реального мира: он мог наблюдать, но вмешаться ему не давали. Глава 20 Пробуждение дара Ночь пролетела незаметно. С первыми петухами хозяйка разбудила гостью, дала ей узелок с двумя ржаными лепёшками и сказала уходить, пока никто не видит. Но девица пошла не к выходу из селения, а к дому старейшины. Хотела спросить, где, по его мнению, можно найти волхвов, чтобы самой отправиться к ним. Дверь ей открыла жена хозяина. – Что пришла, бесстыжая? – спросила она. – Мне надо поговорить со старейшиной, – ответила девица. – Ты уже вчера достаточно наговорила, – зло ответила женщина, – к нам недовольные приходили, просили моего мужа изменить его решение. Мне проблемы из-за тебя не нужны, иди, куда шла. – Дайте мне поговорить с ним! – взмолилась незнакомка. – Мне совсем некуда идти. – Опять ты! – раздался за спиной девицы голос той, что на сборе больше всего настаивала на наказании. – Пришла нам глаза мозолить? Сказано же тебе, сидеть и не высовываться у старухи, что приютила тебя. – Она меня прогнала, – тихо ответила девица. – Вот и правильно, нечего тебе в нашем селении делать, – кивнула ещё одна женщина, что подошла на шум. – Вы позовёте старейшину? – вновь спросила незнакомка у хозяйки двора. – Я спрошу, где волхвов искать, и сразу уйду, обещаю. Вы меня больше не увидите. – Так он сам ушёл их искать, – был ответ, – и где сейчас, я не знаю. Женщины, стоящие рядом, почувствовали, что девица осталась совсем без защиты. И стали прогонять её, не дожидаясь возвращения старшего. – Уходи и змей своих с собой забери, – шипели они. – Не управляю я ими, – кусая губы, отвечала девица. – А кто их на наших детей насылал? Несчастная поняла, что разговаривать и пытаться что-то объяснить селянкам бессмысленно, и пошла прочь. Но те, раззадоренные безнаказанностью и слабостью противницы, последовали за ней, оскорбляя и гоня свою жертву. По дороге к ним присоединились ещё женщины. Некоторые из них пытались остановить преследовательниц, защищали незнакомку, но их голоса были немногочисленны и тихи. В конце концов девица пустилась бегом, желая скрыться в лесу рядом с селением. Женщины, видя, что отстают, начали кидать в неё палки и камни, лежащие на дороге. Беглянка же достигла первых деревьев, и её силуэт стал мелькать между стволами. Та из преследовательниц, что больше всех жаждала наказания незнакомки, со всей силы швырнула в неё палку и сбила девицу с ног. Торжествующий крик и стон боли одновременно вырвались из уст взрослой и юной женщин. Милослав, присутствовавший сначала при разговоре, а после спешивший за погоней, пытался защитить девицу. Скрыть её мороком от глаз противниц, укрыть пологом от ударов, принять на себя часть кидаемых женщинами палок, схватить преследовательниц за руки, чтобы не кидали они булыжники вслед девичьей фигуре, непосредственно преградить им путь. Но у него не было сил: ни физических, ни магических. Все его прикосновения оставались незамеченными местными, палку поднять он не мог – рука проходила мимо, а морок с защитным пологом не ставились. Боги дали ему возможность лишь наблюдать, но не вмешиваться в прошлое. В отчаянии подоспев к лежащей на земле девице, он хотел её укрыть или унести дальше в лес, но руки проходили сквозь юное тело. А женщины обступали её. Беглянка села на землю и стала пятиться, пытаясь оказаться подальше от преследовательниц, но вскоре уткнулась спиною в дерево. Селянки тем временем подходили ближе. Они были раззадорены погоней и нуждались в выплеске эмоций, маленькой победе, иначе всё это было бессмысленным. Палки в их руках выглядели угрожающе. Они уже окружили девицу, когда откуда ни возьмись у её ног появилась змейка. Она поднялась над землёй и зашипела на окружающих. – Вот ты и показала свою сущность, – сказала селянка, – теперь мы имеем полное право наказать тебя за уход наших детей. Чувствуя неминуемую гибель, девица сжалась, и в этот момент что-то изменилось в ней. Милослав почувствовал, что сила, ранее сдерживаемая невидимыми преградами, наполнила незнакомку. Под давлением внешней опасности стена, отделяющая её от полноты дара, пала. – Ползите сюда, защитите меня, – проговорила девица, глядя на землю перед собой. И так страшен был её шёпот, так налиты красным глаза, что замерли в нерешительности преследовательницы, размышляя, а надо ли нападать на ту, кто и так повержена и уходит из их селения. Кто-то даже хотел бросить палку и вернуться домой, но было поздно. Со всех сторон к ним ползли змеи. Каждая кочка вокруг них, казалось, шевелится. Между лежащими на земле ветками скользило множество тонких, гибких тел. Лес наполняло тихое шипение. Страх обуял селянок. Десятки маленьких глаз смотрели на них с земли. То там, то тут змеи начали вскидывать головки над землёй, но пока не нападали, а лишь пугали. Но когда одна из женщин не выдержала напряжения и начала с громким криком размахивать палкой, то это было расценено змейками как нападение, и они атаковали в ответ. То, что происходило дальше, навсегда запечатлелось в сознании Милослава. Как и острое сожаление, что он ничего не мог сделать. Ведь он был лишён возможности вмешиваться в разворачивающиеся события. И неизвестно, что было печальнее – бессильно смотреть на то, как женщины одна за другой падают, укушенные ползучими тварями. Или видеть, как темнеет душа девицы, наблюдающей за этим. В первые мгновения она ещё пыталась остановить змеек, но опять потеряла с ними связь. Её дар, только пробудившийся, требовал аккуратного обращения под надзором опытного наставника, которого рядом не было. А происходящие события исключали неспешное обучение. Но с каждым новым вскриком женщин и полившимися из их уст мольбами отозвать ползучих тварей в девице разгоралась радость мести. Она смотрела, как корчатся на земле её недавние мучительницы, и злорадство охватывало неокрепший девичий разум. Радость власти, помноженная на боль потерь и унижений, оказалась сильнее заложенной от рождения доброты. Это было в том числе и влияние приспешников Нави, которые сейчас беспрепятственно проникали в её душу, обессиленную страхом и лишениями, и устанавливали там свои порядки. И не было рядом ни одного волхва, кроме Милослава, не властного воздействовать на этот мир, или воина Перуна, способного дать бой прихвостням Змея. Когда все женщины оказались на земле, девица поднялась. Оглядываясь вокруг, она размышляла, куда ей направиться. Потом повернулась спиной к поверженным врагам и пошла прочь, намереваясь выйти на дорогу. – Приведи нам помощь! – кричали ей вдогонку женщины. Удаляющаяся не отвечала им. Но когда крики стали надрывнее, обернулась и сказала: – Вы хотели погубить меня, а теперь просите помощи? – и после этого прибавила шаг и вскоре скрылась из вида. Милослав пытался что-то сделать для бывших преследовательниц и всё больше злился от того, что бессилен здесь и сейчас. Наконец крики женщин услышали дети, играющие на краю селения, и позвали на помощь. Выжил ли кто-то из укушенных, волхв узнавать не стал, ведь они сами выбрали себе путь. Он последовал за девицей, желая узнать, куда она направилась и что было дальше с её силой. Милослав чувствовал, что наследие этого дара как-то связано с ним, и ему ещё предстоит встретиться со змеями в своём реальном времени. Незнакомка шла по дороге, и слёзы лились из её глаз. Она начинала осознавать, что натворила. Даже хотела вернуться и помочь своим преследовательницам, но заметила, что к лесу уже бегут селяне, и только прибавила шаг. Выйдя на перекрёсток, она свернула было в город, надеясь всё же узнать, куда ушли волхвы, но побоялась погони. Поэтому вернулась и пошла в противоположную сторону по дороге. Когда её нагнала повозка, девица попросила подвезти. На козлах сидел молодой парень, и ему приглянулась незнакомка, несмотря на то, что её одежда была испачкана и порвана в нескольких местах. Какая-то неведомая сила притягивала, влекла молодца к этой девице. – Откуда ты и куда идёшь? – спросил он. Беглянка взглянула на него, и проснувшаяся в ней хитрость подсказала, что говорить правду не стоит. Раньше она выложила бы всё подчистую, так как считала, что врать нехорошо. Но теперь начала уклончиво. – Мои родители ушли в царство Мары, – произнесла она, понимая, что сказать часть правды всё-таки надо, – и я осталась одна. Соседка невзлюбила меня; точнее, она всегда не любила нашу семью, но когда я стала беззащитна, начала придираться и других селян против меня настроила. Совсем мне жизни не стало, а сегодня пришли в мой дом недоброжелатели и выгнали под предлогом того, что задолжали им мои родители. И там больше нет ничего моего. Так и осталась я без дома, всеми гонимая. – Давай вернёмся, и я поговорю с ними, – негодующе сказал попутчик, – можно же призвать старейшин, они рассудят. – Нет, не надо, – быстро ответила собеседница, – наши старейшины ушли искать волхвов, а вместо них решения сейчас принимает мой давний враг. Так что помощи мне ждать не от кого. – А у нас в селении старейшины мудры и справедливы, и даже волхв есть, не ушёл пока со всеми. Эти слова зародили надежду в душе девицы. – Мне очень надо поговорить со служителями Велеса! – воскликнула она. – Матушка, перед тем как покинуть меня, сказала обратиться к ним. – Хорошо, едем вместе, только я обратно тебя отвезти не смогу, – ответил мо́лодец. «Я и не собираюсь возвращаться», – подумала про себя его новая знакомая. Она чувствовала внутри себя новые помыслы и устремления. Уже не думала о замужестве по любви, а скорее хотела обеспеченной жизни и защищённости. Почувствовав свою силу, она поняла, что может управлять теми, кто окружает её. И теперь хотела проверить это на юноше, который подвозил её. Ехали они несколько суток. Попутчик делился с девицей своими запасами еды, воду они набирали в ручьях вдоль дороги. И если первое время беглянка боялась преследования, то потом успокоилась, поняв, что селяне отстали от неё. Незнакомка старалась быть милой и услужливой, но близко к себе молодца не допускала, чувствуя его интерес и подогревая его. К дальнему селению они подъехали, став довольно близкими друг другу людьми. Всё-таки оба ещё ни разу не находились столь долгое время наедине с привлекательным человеком противоположного пола.