– Скорее, – сказала она Раде, – возьми флакон с водой из источника и умой его. В наших легендах есть упоминание об этом яде. Однажды им пытались отравить князя, но его жена спасла лю́бого, умыв и напоив его магической водой. Моя дочь кинулась искать флакон, выроненный колдуньей. А найдя, открыла его и, шепча мольбу южным Богам, начала умывать брата. Вода из источника собирала с его кожи растёкшийся липкий яд. Тот шипел и пытался высушить наносимую влагу, но воды было больше, и она размягчала его, смывая с кожи. Когда мой сын смог вздохнуть, Рада дала ему выпить несколько глотков целебной воды, и после этого молодой волхв задышал полной грудью. Но на лице моего мальчика всё равно остались борозды от выплеснутого яда. Они покрывали его кожу как сеть глубоких, безобразных шрамов. Увидев, что брату лучше, Рада подбежала к колдунье, желая отомстить ей, наказать сильнее. Но от Калисы уже ничего не осталось, её останки догорали на солнце, и моя дочь разочарованно отошла. – Как девочка? – спросила Радамила отца, поворачиваясь к нему и наклоняясь к Славемире. Малышка тихонько стонала на руках воина: она успела надышаться парами яда и страдала. Моя дочь поднесла к ней флакон с водой из источника и капнула немного на губы княжны. Ещё несколько капель умыли её лицо. Рада боялась переборщить: вода была вся наполнена магией, и слабый детский организм мог не справиться с ней. И оказалась права, малышке хватило полученной влаги, чтобы задышать и начать плакать. Радамила взяла её на руки, чтобы успокоить своим вниманием и показать, что рядом теперь знакомые люди. Славемира сосредоточила на ней свой взгляд и, узнав свою спасительницу, прижалась к ней, обняв тонкими ручками за шею. Моя дочь прижала малышку к своей груди и начала чуть заметно раскачиваться из стороны в сторону, напевая привычный девочке северный напев. Услышав знакомый голос, княжна задышала спокойнее, и её сердце забилось размереннее. Продолжая обнимать малышку, Рада вновь подошла к брату. Она разрывалась между ними, не зная, кому нужна больше. Милослав лежал на траве, его взор был устремлён в небеса. Сознание медленно возвращалось к моему сыну. За время, пока на него действовал яд, он успел дойти в приграничном мире до реки Смородины, разделяющей Явь и Навь. Но дальше его не пустили. Милослав успел заметить бестелесные души, которые бродили в темноте, не имея сил переплыть на тот берег. Это были люди, которые безвременно ушли из жизни, а их час прихода в Навь ещё не настал. Если бы Рада не вернула брата к жизни, ему бы тоже пришлось стать одним из таких духов. Квета сидела рядом и гладила его волосы. Моя дочь с подозрением посмотрела на южную девицу. Она не доверяла ей. Но заглянув поглубже, увидела искреннее беспокойство и тревогу за Милослава. Южанка не могла причинить болящему вред, наоборот, она хотела помочь ему. Демид тоже смотрел на разворачивающуюся перед ним картину и думал о том, что делать дальше. Княжну надо было как можно быстрее доставить в город. Девочка могла заболеть от долгого нахождения под магией Калисы, да и просто от произошедшего с ней. Не говоря уже о том, что надо было поскорее успокоить Цветану, вернув ей дочь. А значит, надо было прямо сейчас вскакивать на лошадей и нестись в терем Яромира. Но состояние Милослава не давало сделать так. Глядя на сына, мой Ладо понимал, что молодому волхву надо отдохнуть. Магические воздействия быстро не проходят. Разделить свой небольшой отряд Демид тоже не мог. Воинов было мало, а опасностей в чужих краях – много. И пока надо было решить первостепенную задачу: покинуть земли Горина, чтобы не столкнуться с его людьми и не вступать с ними в схватку, имея неравные силы. – Как ты? Можешь идти? – спросил мой муж у сына, подходя к нему. Милослав, собрав силы, повернул голову к отцу. Его сознание ещё было мутным, и ощущение близости царства Мары не покидало его. – Не могу, отец, – ответил он. – Тогда мы понесём тебя, – сказал Демид, – нам надо укрыться в лесу. Он кивнул своим воинам и, сняв свою накидку, переложил на неё сына. Дружинники взялись за края импровизированной переноски и направились к лесу. Следом шла Рада, несущая на руках княжну, и рядом с ней плелась уставшая от всего происходящего Квета. Она подумывала сбежать от северян, но боялась. В памяти слишком свежи были воспоминания о том, как убивает их огонь. Да и непонятная дрожь, пробирающая от прикосновений молодого волхва, не давала девице покинуть его. Она шла рядом с Радой, раздумывая о своей дальнейшей судьбе. В её жизни за последние дни произошло столько событий, сколько не было за все предыдущие солнца. Но самые значительные изменения произошли в её голове. Девица не была больше уверена в непогрешимости своего князя и видела, что в словах и поступках северян больше благородства, чем в мыслях и действиях многих её соплеменников. А Калиса, на которую Квета всегда хотела быть похожей, оказалась не такой уж и сильной колдуньей. Тогда как северная девица смогла не только победить её, но и обрести то, что не открылось приближённой к Горину южанке. «Наверное, меня посадят в темницу, и я больше никогда не увижу белого света, – думала полонница, – надо сейчас сбежать, но как? Если я попытаюсь, то от меня останутся одни головёшки, как от Калисы». Как ни укрывала Квета свои мысли непроглядом, желая скрыть их от идущей рядом Рады, та всё равно прочитала их, хотя и была больше занята думами о брате и Славемире. После первых сильных эмоций девочка обмякла на её руках и выглядела очень слабой. Моя дочь боялась, что к ночи у княжны начнётся жар, она чувствовала приближение хвори к малышке. Это было следствием пережитых событий, и отвести болезнь от детского организма было невозможно. Её тело должно было избавиться от того, что с ней случилось, очиститься от магии и пережитого страха на руках у чужих людей. Рада понимала это и старалась дать малышке как можно больше тепла и ощущения безопасности, чтобы ей было легче исцелиться. Мысли о брате тоже были не самые радостные. Хоть вода из источника и спасла Милослава от гибели, она не вернула ему всех сил. Оставшиеся от яда глубокие шрамы не угрожали его жизни (если только не вздумают воспалиться), но уродовали красивое лицо. Рада усиленно думала, чем ещё может помочь брату. Среди этих размышлений она уловила сомнения идущей рядом девицы и, повернувшись к ней, сказала: – Даже не вздумай бежать, мой огонь быстрее твоих ног. Но если будешь помогать нам и расскажешь на допросах всё, что знаешь о своём князе и его замыслах, то мы сохраним тебе жизнь. Квета покорно кивнула и последовала дальше. Глава 55 Шрамы на лице и на сердце Углубившись в лес, путники расположились на отдых. День выдался долгим, и им даже не верилось, что за одни сутки успело произойти столько событий. В крови продолжало бурлить возбуждение, и казалось, что всё ещё надо бежать и догонять. Но заботы были уже другие. Милослава аккуратно опустили на землю. Он пришёл в себя, но пока не мог держаться в седле. Прикоснувшись к своему лицу, волхв понял, откуда идёт такая сильная боль. Рада, присев рядом с ним, вновь достала флакон с водой из источника, надеясь, что она поможет убрать шрамы от разлившегося яда. Но в этот раз магическая влага причинила лишь дополнительную боль. Убрав колдовское воздействие, она стала бесполезна для исцеления телесных ран. – Я сейчас ничем не могу помочь тебе, – с грустью сказала моя дочь, – у меня нет с собой никаких наваров, чтобы залечить кожу. Но как только мы доберёмся до княжеского града, я сразу приготовлю всё необходимое. Потерпи, братик, я сделаю всё, что убрать последствия магии Калисы. Милослав ничего не ответил. Внешний вид не сильно волновал его. Он был расстроен, что не смог заранее угадать намерение колдуньи и едва успел спасти сестру, а сейчас ещё и стал обузой для всего их отряда. Он понимал, что княжну надо поскорее доставить в город. Последствия усыпляющих воздействий, которые накладывала на неё похитительница, вскоре дадут о себе знать, и справиться с этим в дороге будет сложно. – Давайте подкрепим силы, – сказал Демид, давая знак своим людям достать остатки запасов еды, – и решим, что делать дальше. Воины выложили на расстеленную на земле ткань лепёшки и вяленое мясо. Рада дала Славемире кусочек хлеба. Девочка вцепилась в него своими маленькими ручками и начала сосать, как самую большую сладость на свете. От лепёшки веяло домом и привычным ей замесом хлеба. Еда, которую ей давали южане, была пропитана специями, которые пахли незнакомо для девочки. Даже обычный хлеб был другим – с добавлением сухофруктов и семян. Славемира к такому не привыкла. И сейчас она с жадностью ела обычную еду. А вот Милослав есть не мог. Повреждённая кожа не давала ему раскрыть рот, причиняя ужасную боль. Рада поняла, что должна как-то помочь брату, ему нужны были силы на обратную дорогу. Она передала княжну на руки отцу и вновь присела рядом с волхвом. Квета внимательно наблюдала за тем, что будет делать северянка. Девице тоже досталась порция еды, но, в отличие от малышки, южанка была ею недовольна. Простая лепёшка из муки и воды не пришлась ей по вкусу. Она помнила ароматный хлеб своего края и с трудом ела выделенную ей пищу. «Если я останусь в чужих краях, то лишусь не только яркого солнца над головой, но и вкусной еды, привычного мне уклада жизни и всего того, без чего моя душа не может радоваться», – думала она, отламывая сухой хлеб. Эти мысли тревожили её и заставляли думать о побеге. Однако проснувшаяся в душе тяга к Милославу, на которую не повлияли появившиеся на его лице шрамы, останавливала её. Да ещё страх быть сожжённой. Но видя доброту северян, девица начала считать, что её пощадят. Она ведь не причиняла вред их княжне и не защищала Калису. А пока она с интересом наблюдала за действиями Радамилы. Моя дочь посмотрела на Милослава и закрыла глаза. Она обратилась к нашему роду, дотянулась вниманием до меня, прошла к бабушке, обратила свой взор на женщин со стороны Демида и попросила помочь ей исцелить брата. Дать ей силу для передачи ему. «Поддержите меня, – обратилась к нам Рада, – направьте моё внимание и умения ко благу для Милослава, вашего сына. Пусть вся сила нашей семьи собирается в моих руках и пройдёт через них к молодому волхву. Пусть шрамы его начнут затягиваться, он обретёт возможность пить и есть. А наследие колдовства, проникшее в его тело, покинет его. Пусть укрепится дух, исцелится тело, и мой брат снова будет здоров». Её зов был услышан. И неспешная, животворящая энергия начала подниматься по древу нашего рода: ожили его ветви, пришли в движение корни. Из самых глубин нашего бытия донёсся отклик для помощи сыну, нуждающемуся в нас. Множество глаз смотрело на моего сына из мира Нави, многие души радели за него, большие силы поднимались на помощь. Рада поднесла свои ладони к его лицу и, не прикасаясь к коже, замерла. Она чувствовала тёплый поток, струившийся сквозь её пальцы. Он наполнял каждую изуродованную колдовством клеточку кожи Милослава, даря освобождение от боли и обещая скорейшее заживление. Энергия разливалась по всему телу волхва, восстанавливая силы и очищая от чужого воздействия. Мягкое тепло, идущее от рук Рады, приятно согревало и дарило надежду. Даже я, находясь за многие версты от своих детей, чувствовала, как исцеляется мой мальчик, как наполняется он крепостью для дальнейшего пути. Я знала, что ему понадобится много времени, чтобы преодолеть всё то, что он взял на себя, спасая сестру. Но верила, что сыну хватит сил, а мы поможем ему. Побывав на границе миров, Милослав стал ещё ближе к Велесу, служителем которого он являлся. Так же, как и великий Бог, мой сын прошёл по перекрёстку миров и вернулся обратно в Явь. Возможно, это было суждено ему не случайно. Путь волхва труден и полон испытаний, и это было одно из них, с которым он с честью справился. Закончив воздействие, Радамила опустила руки и, поблагодарив род, легла рядом с братом. Ей надо было отдохнуть после подключения к родовому древу, её собственное тело сейчас тоже требовало восстановления. Спустя некоторое время Милослав приподнялся на локтях. – Я готов к поездке, – сказал он. Ему дали попить воды, а в рот положили кусочек хлеба. Воины посадили юношу в седло к Демиду, и мой Ладо связал себя с сыном поясом. Радамила также сняла свой широкий пояс и примотала к себе княжну. После этого воины помогли ей забраться в седло. Славемира, устав от приключений сегодняшнего дня, уснула на груди у моей дочери. Отряд двинулся вперёд. Их ждала дорога к городу Яромира. Лошади, которых они привязали у края леса, успели отдохнуть и сейчас легко несли своих наездников. Духи источника, которые продолжали наблюдать за моими родными, вели их наиболее проходимыми тропами. А звёзды, уже показавшиеся на небе, освещали путь. Отъехав от границы земель Горина, дружинники спешились, нашли подходящие под факелы остатки деревьев и зажгли их, освещая путь всему отряду. Было решено ехать вперёд, пока будут силы держаться в седле, чтобы поскорее добраться до княжеского града. Путь в город занял больше времени, чем рассчитывали мои родные. Первую ночь они продержались в седле почти до рассвета. Но в самый тёмный пик ночи, когда уже нет никаких сил ждать первых лучей солнца, которые, появившись, подарят надежду и силу, остановились на привал. Все быстро уснули, едва успев разложить на земле свои подстилки, и только мой Ладо остался охранять отряд. Рада говорила отцу, что поставит защиту, и никто не найдёт их в этом глухом лесу. Но Демид отказался. – Враги, может, и не найдут, а вот диких зверей здесь достаточно, – сказал он дочери, – а на них, как ты знаешь, твоя магия не действует. – Но как же вы будете без сна? – с беспокойством спросила Рада. – Огонь может долго гореть, а ещё дольше – тлеть, даже когда не осталось красных угольков, – улыбнулся ей отец, – отдыхай, я найду силы для дальнейшей дороги. Утром, перекусив скромными запасами еды, которых оставалось максимум на ещё один приём пищи, они вновь двинулись в путь. Демид, как ни странно, чувствовал себя не хуже остальных. Старая военная выучка отдыхать в режиме наблюдения помогла ему. А вот Славемира с Милославом чувствовали себя хуже, чем накануне. У девочки, как и ожидала Рада, начался жар. Пребывание в землянке и долгое перемещение по лесу, сопряжённое с сильными переживаниями, не прошли для неё даром. И только приют на груди моей дочери позволял малышке не разболеться сильнее. Княжна пила воду и сосала хлеб, который ей давала Рада, наполняя его перед этим светом и силой, чтобы те восстанавливали здоровье малышки. Дела Милослава тоже не шли на лад. Раны на лице продолжали кровоточить. Доставшийся ему яд был очень силён, и хотя вода из источника сохранила волхву жизнь, но последствия воздействия отравы сказывались. Рада с болью смотрела на него, горюя, что ничем не может ему помочь. Она лишь укутывала его мысленно чудодейственным покрывалом, защищающим от мух, комаров и других насекомых, которые норовили залезть в раны, и молила Богов не допустить заражения. К сожалению, ненависть Калисы была очень сильна, и яд, предназначенный для Рады, нёс в себе не только колдовское, но и личное воздействие южанки, которое усиливало отраву и всё ещё разрушало кожу Милослава. Ему нужна была магическая чистка, и не одна, но провести их можно было, только добравшись в город. Здесь, в лесу, моя дочь уже сделала всё, что могла. Радамила с ужасом думала о том, что было бы с её лицом, не оттолкни её Милослав на землю и прими она порцию липкого яда. Мысленно сжавшись от такой картины, она ещё сильнее возненавидела Калису и её князя. И пусть первая была уже мертва, Рада считала, что прислужница отделалась слишком легко – быстро сгорела в пламени Перуна. «Надо было заставить её больше страдать», – мстительно думала моя дочь, забыв о моих заветах прощения и доверия Богам, которые сами вершат справедливость, когда человек отказывается от мести.