Каким-то образом она нашла свободное место на стойке для еще нескольких платьев и теперь с увлечением в них рылась. Мама вскочила. Я забилась в кресло поглубже. – Пожалуйста, Меган, ты не могла бы пропустить эту игру? – умоляла меня мама позже вечером. Это была ночь перед вечеринкой Эбби. – Мама, вечеринка не начнется раньше семи. У меня будет целых три часа, а это почти вечность для девушки, которая ненавидит долгие сборы. – Но это начало сезона! – в отчаянии воскликнула мама. – У тебя никогда… – Не будет второго шанса произвести первое впечатление, я знаю. Поверь мне, все будет хорошо. На следующий день я открыла свой шкафчик и обнаружила, что мои майки, шорты, носки и защита для голеней аккуратно сложены на верхней полке. Никаких бутс, спортивного бюстгальтера и белья на нижней. Вместо этого кто-то оставил коробку Victoria’s Secret. Я посмотрела поверх двери своего шкафчика. Кэт, Линдси, Мэрайя, Лашель и еще целая куча других девчонок выжидающе пялились на меня – им было интересно посмотреть на выражение моего лица, когда я открою их подарок. После инцидента с тиарой я стала жертвой бесконечных розыгрышей. И все они знали, что сегодня я играю за две команды: во второй половине дня я из нападающего в игре против «Колорадо-Рэмз» переквалифицировалась в нападающего в игре под названием «Модница на вечеринке Эбби». Я сорвала ленту с блестками, открыла коробку и подняла повыше розовый атласный бюстгальтер пуш-ап. – Милый, – сказала я, прикладывая его поверх своей футболки, чтобы девчонки полюбовались. – Мы знали, что у тебя такого нет, – сказала Кэт. – На самом деле есть. В нескольких цветах. – Нет, не может быть! – выдохнула подруга. – Еще как есть. У меня даже есть бюстгальтер с силиконовыми подкладками, похожими на куриные котлеты. И сегодня вечером я собираюсь его надеть. Все верно, дамы, сегодня вечером впервые в жизни я буду, – я сжала свои сиськи и наклонилась, – в декольте! Это вызвало громкий смех, некоторые девчонки даже задорно засвистели. Это были мои подруги, девушки, с которыми я уже не один год сражалась бок о бок, и рядом с ними я чувствовала себя спокойно. Они никогда не осудят меня и мое простое нижнее белье и всегда без насмешек скажут, есть ли у меня грязь на носу. – Я могу одолжить их, если хотите, – предложила я Кэт. Наши шкафчики находились рядом. – Фууууу, пристяжная грудь, которую можно взять в руки… – притворно ужаснулась Кэт. – Нет уж, спасибо. – Просто сполосни их! – Ладно-ладно, давай просто перестанем говорить об этом, – подняла подруга руки так, будто бы сдавалась в плен. Я улыбнулась и поняла, что прямо сейчас другие дебютантки уже вовсю занимаются подготовкой к предстоящему вечеру – делают укладку, массаж, маникюр. Мама предложила мне и Джулии провести день в спа-салоне, но я, естественно, отказалась. Ведь я единственная, кто мог играть в защите, так как запасных в нашей команде нет. Два часа спустя я наклонилась и поправила щитки. Мы были на восемьдесят восьмой минуте, сыграли вничью 3:3, и я только что заработала угловой удар, когда после долгого пробега по правой стороне защитник заблокировал меня. Как ни странно, хоть я и бегала без перерыва в течение полутора часов, я не очень-то и устала. Мои ноги были необычайно сильны, а мой разум – чист. Подбегая к краю зоны ворот, я оглянулась и увидела, что Мэрайя делает угловой пас. Время внезапно замерло, а я перестала чувствовать свое тело. Такое случалось со мной и раньше, всякий раз, когда я оказывалась в нескольких секундах от выигрыша. Отдаваясь ощущениям, я остановилась чуть дальше штрафной площадки, спиной к Мэрайе. И тут почувствовала как кто-то рванул меня сзади за майку – это была моя противница, которая теперь оказалась между мной и мячом. Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и последовала за тихим, не слышным никому, кроме меня, самонаводящимся сигналом, который, как я догадывалась, а может, и знала, приведет меня к победе. Сначала я вырвалась из захвата защитницы и сделала два быстрых шага к полузащите. Я скорее почувствовала, чем увидела ее замешательство: она никак не могла понять, почему я удаляюсь от цели. Затем я развернулась и помчалась снаружи в сторону дальнего участка. Она рванула вместе со мной, пока еще довольная своим положением: она по-прежнему находилась между мной и мячом. А затем я резко остановилась и развернулась прямо к Мэрайе. Преследовательница попыталась повернуть вместе со мной, но я заставила ее столкнуться с другой девушкой, и теперь я была свободна, мчась параллельно воротам. Мэрайя с силой пнула по мячу, и я услышала звук удара, увидела, как мяч, поднявшись в воздух, пролетел над головой защитницы. Я продолжала бежать, пока он по кривой летел к цели. Вратарь слева от меня почувствовала опасность и повернулась. Мяч летел слишком высоко для другой защитницы, которая прыгнула, но промахнулась, и я сделала еще один бросок вперед, после чего вратарь ринулась вперед, и в моей голове тревожно зазвенел колокольчик, предупреждая меня об опасности. Я знала, что было слишком поздно, но она решила попытаться блокировать меня. Я прыгнула так высоко, как только могла, сжалась, накапливая кинетическую энергию, словно скрученная пружина. Мяч летел на меня, и я как будто бы зависла в воздухе, ожидая, когда он достигнет цели. Пока длился прыжок, я повернулась прямо к мячу. Краем глаза я заметила блик на золотой надписи на майке вратаря, увидела, как мяч пролетел мимо ее вытянутой вверх руки и попал в белую сетку, словно муха в паучью сеть. А потом я в ужасе поняла, что кулак вратаря летит прямо в мое ничем не защищенное лицо. За долю секунды я вспомнила день, когда мой школьный учитель по физике вывел нас на улицу. Мы все нацепили поверх одежды разрезанные на манер плащей мешки для мусора и водрузили на носы очки, пока он ставил дыню на металлический стол рядом с двумя молотками. Он собирался продемонстрировать второй закон Ньютона: ускорение тела прямо пропорционально равнодействующей всех сил, приложенных к телу, и обратно пропорционально его массе. Сначала он постучал по дыне круглым молотком – ничего не произошло. Затем тем же молотком он ударил сильнее и быстрее – с бо?льшим ускорением, но все еще с малой массой. Затем он взял большой молоток с большей массой и постучал им по дыне. Она оставалась целой. Затем учитель удостоверился, что мы отступили назад и все надели очки, и одним мощным ударом разбил дыню молотком. Мякоть и кожура разлетелись в разные стороны, брызнул сок. С тех пор я не вспоминала этот урок, но сейчас, глядя на крепкий кулак, летящий прямо мне в лицо, я поняла, что если сила действительно будет равна ускорению массы, то мне будет очень больно. Глава 7, в которой Меган понимает, что лучшая защита – это нападение Я сидела за кухонным столом, прижимая мешок замороженного гороха к лицу. – Дай посмотреть, – сказала мама. Я отняла пачку от лица. – Боже мой! Она прижала ладонь ко рту, а на ее глаза навернулись слезы. Не совсем уверена, почему именно она плакала, возможно, потому, что ее родная дочь получила сильный хук справа и ей было элементарно жаль меня. Но в любом случае ей было из-за чего расстраиваться. Мой правый глаз, а вместе с ним и вся правая сторона лица опухла и посинела. Моя верхняя губа распухла в правом углу, будто мне неудачно вкололи ботокс. Да так переборщили, что моя губа от натуги треснула ровно пополам. Школьный врач обработала рану, отчего она стала выглядеть только еще более зверски. Я прижала ледяной пакет к лицу, скорее уступая просьбам мамы, чем надеясь на лечебный эффект. Прошло уже два часа, и ситуацию было не спасти. Хотя, наверное, лучше, маме об этом не говорить. – Давай не будем настолько пессимистичными, мама. Я, слава богу, не потеряла ни одного зуба, – пробормотала я. – Не шути сейчас, пожалуйста. – Мама опустошила бокал с шардоне и снова наполнила его. А кто шутит? Если бы она ударила меня на дюйм ниже, я бы сейчас сидела в стоматологическом кресле. – Я не знаю, как скажу Камилле, – пробормотала мама, больше для себя, чем для меня. – Скажешь ей что? – Что ты не пойдешь, – ответила она нервно. – Кто сказал, что я не пойду? – спросила я. Честно говоря, на самом деле мне и в голову не пришло, что синяк под глазом и вероятное сотрясение мозга гарантировали мне свободы от нудных обязанностей дебютантки, пусть и на один вечер. Или я ее неверно поняла? – Меган, ты не можешь пойти на эту вечеринку… – Она замолчала. – Да? – продолжила я, заманивая маму в ловушку. – Что ж… Вот в таком виде, если тебе угодно. – Почему нет? – Подумай, что люди скажут! Типичная мама. Пока я переживала и радовалась из-за сущих глупостей, таких как целые зубы и жуткая гематома на пол-лица, мама сосредоточилась на более важных вопросах, например на моей внешности и на том, как эта история повлияет на ее положении в обществе. – О, я пойду, – сказала я бодро, внезапно почувствовав прилив сил. Я бросила упаковку с горохом в мусорное ведро, и она попала четко в цель, приземлившись с глухим стуком. Я встала и налила себе бокал вина. – Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? – спросила мама дрожащим голосом. – Никогда не чувствовала себя лучше, – безапелляционно заявила я и направилась наверх. – Кроме того, мы что, зря купили платье? – Я бросала вызов собственной матери, собираясь пойти на вечеринку Эбби, и я никогда не испытывала большего удовольствия. Однако, когда я поднялась в свою комнату, мне пришлось вернуться в реальность. У меня пульсировал глаз, болела челюсть, горела губа, а в моем правом виске поселилась группа барабанщиков. Стеф, главный тренер, сразу же дала мне восемьсот миллиграммов тайленола, а затем, когда я пошла домой, один викодин на всякий пожарный случай. Я считала, что часы танцев и веселья не считаются «пожарным случаем», но я не знала, что будет дальше, поэтому выпила таблетку с шардоне. Алкоголь и обезболивающее: это должно немного оживить вечер. Джулия сидела в большой ванной на втором этаже, уютно устроившись в глубоком кресле, и смотрела в зеркало. Темой вечеринки Эбби был «Золотой век Голливуда», и Марго, работая с сестрой, обратилась к образу молодой Грейс Келли. Простой, но одновременно драматический макияж идеально подчеркивал классические черты Джулии. Марго выпутала из волос гигантский бигуди, и изящный локон упал на обнаженные плечи. Сестра энергично залачила его, пока он не засиял на солнце, будто струя густого меда, а затем взяла в руки и аккуратно уложила. – Ты выглядишь фантастически, – сказала я Джулии. – Как и ты, – ответила она, глядя на меня в зеркало. – Да ну? – фыркнула я, и мы засмеялись. – Готово, – сказала Марго Джулии, а затем повернулась ко мне. К ее чести, она даже не вздрогнула, когда жестом велела мне сесть в кресло. Я подчинилась. Мы посмотрели друг на друга в зеркале. Марго вздохнула и пробормотала что-то неразборчивое по-французски. Я сделала огромный глоток вина и поставила бокал на столик: