– О боже… – прошептала я. – Да уж. Эндрю хотел убить его. Но он беспокоился обо мне, о том, как это может повлиять на меня. Он думал не только о том мерзком видео. Эндрю знал, что я искренне люблю Хэнка, и понимал, какую боль причинит мне правда. Не сказав мне ни слова, он улетел домой и рассказал все нашей маме. – Твою мать! – Ты даже не представляешь. Она прямо спросила меня, была ли у меня с Хэнком сексуальная связь. Я могла и не отвечать, она бы и так все поняла по моему лицу. Да я и не хотела отрицать правду, ведь я была так влюблена в него. Затем… Затем она рассказала мне о том, что узнала. Я была в ужасе. Не верила, что он мог так подло со мной поступить. Снять нас на камеру, а потом показать этот «фильм» своим дружкам из университета… Это был не тот парень, которого я знала… или думала, что я знала. Это было… отвратительно. Мама спросила меня о видео, и я сказала ей правду, что я ничего об этом не знаю. Я писала ему, конечно, и даже посылала ему несколько фотографий, но ни на одной не видно было моего лица. Я понимала, что должна быть осторожна, такая уж у меня семья… Я клялась маме, что ничего не знала. Сказать, что я была расстроена, это не сказать ничего. Я была уничтожена. – Боже мой, тебе было всего семнадцать? Они выдвинули против него обвинения? Был ли он арестован? – Нет. – Но… но он снимал тебя без твоего ведома. И если учитывать твой возраст, это должно было быть квалифицировано как… изнасилование! – Меган, у нас непростая семья. Моя мама… Если бы дело дошло до полиции и суда, репортеры бы разорвали нас. А я была, по сути, еще подростком. Это случилось даже до того, как я закончила школу. Мама думала, что скандал навсегда сломает меня. – Что она сделала? – Они – мама и Эндрю – пошли к Хэнку. – Серьезно? – Я попыталась представить себе эту сцену. – Более чем. Они отправились в Бостон, и мама попросила Хэнка встретиться с ней за обедом в отеле. Она сказала ему, что разговор пойдет о бизнесе, а когда он туда приехал, они с Эндрю встретили его вместе с нашим адвокатом. Хэнк пытался отшутиться, но после того, как адвокат рассказал ему, что он совершил уголовное преступление, и назвал срок, который обычно получают за такие вещи, он быстро сник. – Я не могу в это поверить, – прошептала я, хотя на самом деле верила, верила каждому слову. – Я тоже. Мне тогда казалось, что мир перевернулся. Я не могла встать с кровати. Но Эндрю и мама… они были полны решимости покончить с этим раз и навсегда. – Так они выдвинули обвинения? – Нет. Помни, мама отчаянно пыталась избежать скандала, поэтому они… они предложили ему сделку. – Сделку? – Он должен был продать им свой ноутбук, в противном случае они грозились начать преследовать его по закону. – Я не понимаю… – Это была идея адвоката. Они покупали у Хэнка ноутбук, честно бы ему заплатили, дали бы много денег… – Сколько они предложили? – Двести пятьдесят тысяч. – Ничего себе. Четверть миллиона долларов за ноутбук? – Я знаю… – вздохнула Джорджи. – И он должен был подписать документ, которым удостоверял, что видео было в единственном экземпляре и копий нигде не осталось. И наконец, он должен был добровольно покинуть Гарвард, никогда туда не возвращаться и не обращаться за помощью и никогда больше не связываться ни с кем из нашей семьи. – Что он сделал? – Он согласился. И мама выписала ему чек. – И он взял его, уехал в Техас и поступил в Техасский университет, вступил в Корпус. Этот хитрый ублюдок заплатил за свое образование. Вероятно, на эти же деньги купил свою машину. И костюмы. – Да… Этот рассказ отнял у Джорджи много сил, в последние несколько минут она все время шмыгала носом. – Мне так жаль, Джорджи. Но спасибо за то, что честно рассказала мне обо всем. – Я рада, что смогла помочь. Что ж, Хэнк всегда был слишком хорош, чтобы быть искренним. Но оставалась еще одна вещь, которую я не понимала. – Джорджи, а почему Эндрю ничего мне не сказал? – О, он никогда никому об этом не станет рассказывать. Он верный и честный. Еще, может быть, из-за чувства вины. Он понимает, что это мое личное дело, а значит, только я могу рассказывать о произошедшем. Послушай, у него есть недостаток, он немного… закрытый. Ему трудно сходиться с людьми, разговаривать с ними. Но он совершенно точно хороший парень. – Я такая идиотка… – выдохнула я. Хотя я не был уверена как именно, но я знала, что Хэнк играл со мной с самого начала. И я позволила собой манипулировать, полезла, как мангуст, в змеиную нору. А Эндрю пытался предупредить меня… сколько раз? Три по крайней мере. Но я была слишком уперта, так непреклонно уверена в себе. – Меган… – сказала после небольшой заминки Джорджи. – Он сделал тебе что-то плохое? – Я не уверена. Но у меня дурное предчувствие. – Доверяй своим чувствам, пожалуйста, – сказала Джорджи. – Доверься себе. Глава 25, в которой Меган отправляется на войну Через час после разговора с Джорджи я чувствовала себя так, словно держала в руках гранату с вытащенной чекой. Я была готова к схватке все три долгих часа, пока Марго укладывала мои волосы в высокую прическу и подгоняла по фигуре платье. Все то время, что я ехала в лимузине со своей семьей, я сжимала гранату в руках. Конечно, я хотела бросить ее, избавиться каким-нибудь чудесным, безопасным образом или, по крайней мере, кому-нибудь передать. Но кому? Маме? Она устраивала вечеринку на девятьсот человек. Джулии? Она готовилась ответить на тысячи вопросов о деле и Тайлере. Папе? Он только что заключил сделку всей своей жизни и ликовал. Зачем мне так с ним поступать? Кэт была бы идеальным вариантом, но мы не разговаривали с момента ссоры в раздевалке. Нет, у меня не было выбора, кроме как стоически держаться. Больше всего я боялась, что брошу гранату в самый разгар вечеринки и взрывом сметет всех вокруг. Я была уверена, что Хэнк точно что-то задумал в отношении меня. Но что? Я не была самой горячей дебютанткой. Я не была самой богатой. Я сомневалась, что он снимал наш секс, поскольку это видео уж точно не вызвало бы ажиотаж. Кому была интересна уже взрослая девица из самой обычной, пусть и состоятельной семьи? Должно быть, все дело было в ранчо, но я в упор не видела, что такого гнусного он мог сотворить. Мы пригласили его в гости, он подготовил чертежи по спецификации. Так в чем же подвох? От мысли, что увижу его на вечеринке, у меня заболел живот. Что я скажу? Поймет ли он, что что-то не так? По крайней мере, он не был моим сопровождающим. Мама и тетя Камилла заключили давний договор, что брат Эбби, Саймон, станет кавалером Джулии на вечеринке Эбби, а моим – на нашей. К счастью, все мое беспокойство по поводу того, что наша вечеринка будет глупой, испарилось, как только мы подъехали к клубу. Площадка перед зданием клуба «Черепаший ручей» превратилась в площадь Святого Марка образца примерно 1760 года. Освещенная факелами и масляными лампами, она выглядела по-настоящему таинственно. Перед нами предстал призрачный, фантастический мир. Здесь нашлось место и уличной ярмарке, и бродячему цирку с жонглерами, и шарманщику с шарманкой и живой обезьяной, и глотателям огня, и всем прочим, странным, комичным, а то и жутким персонажам, которых можно было встретить на венецианских улицах во время карнавала двести с лишним лет тому назад. Когда гости проходили сквозь богато разодетую толпу к тяжелым дверям, их обступали карманники, а затем с хитрыми улыбками возвращали драгоценности, часы и кошельки. На прощание они грозили своим «жертвам» пальцем: мол, держите ухо востро. В бальном зале клуба камерный оркестр исполнял музыку тех времен. Стены закрыли специальными панелями, отчего они казались каменными, потолок украшали роскошные фрески, изображавшие трубящих купидонов. Освещала всю эту роскошь огромная хрустальная люстра. Сотни мерцающих огней отражались от огромных масок, подвешенных к потолку. Снаружи гости спустились с веранды и пошли по туманной мощеной улице к пристани, где три длинные гондолы качались на водах Черепашьего ручья. Оттуда все отправились на вечеринку, садясь в лодки по двое, четверо и шестеро. Сидя в гондолах, они кутались в меховые одеяла, а гондольеры пели песни о любви и не спеша вели лодки по темно-зеленой воде, идеально подходящей для Венецианской лагуны. Они проплывали под арочным каменным мостом, похожим на своего итальянского собрата как две капли, и их освещала полная луна. Правда, она была искусственной, но выглядела точь-в-точь как настоящая. Казалось, будто сюда, в самое сердце Техаса, на берег Черепашьего ручья, каким-то чудом перенесся кусочек Венеции, преодолев пространство, и время замерло тут навсегда. Надеюсь, мама не сильно вышла за рамки бюджета. Конечно, мы продали ранчо и скоро продадим коров. Вырученных денег должно хватить, чтобы расплатиться с долгами и создать прочную финансовую подушку на будущее Мы все были одеты в экстравагантные костюмы, и это была минута славы Марго. Вдохновившись портретами Тициана, она представила нас в образе герцогской семьи. На отце был богатый глубокого оранжевого цвета камзол, а под ним украшенный роскошной вышивкой жилет, которые выступали в комплекте с бриджами и высокими сапогами из тонкой кожи. Довершали ансамбль черная треуголка и маленькая черная маска на глаза. Мама и Джулия облачились в высокие парики, лица их были так сильно накрашены, что напоминали маски. Марго выбрала для мамы синее бархатное платье с длинными рукавами и дивным шитьем, украшавшем лиф. Ее венецианская полумаска идеально гармонировала с платьем и с одного бока была украшена пушистым синим пером. Джулия и я предстали в образе невинных дочерей именитого семейства. Джулия красовалась в бордовом парчовом платье с небесно-голубой шалью, а я – в шелковом, изумрудного цвета, расшитом тысячами и тысячами бледно-желтых бисеринок. Оба платья были с открытыми плечами, с узкими лифами и широкими юбками. Маска Джулии, прикрывающая глаза и нос, была бордового цвета с золотым узором, к одному ее боку крепилась пышная искусственная бордовая роза. Моя маска была чуть шире, сделана была она в форме бабочки и по бокам украшена золотым кружевом. В итоге численность гостей превысила девятьсот человек, поэтому Саймон, Джулия, мама, папа и я потратили только на одно приветствие два часа. Все приглашенные были в масках, кто-то в крошечных, почти не скрывающих лицо, кто-то в огромных – были маски, закрывающие вообще всю голову, – за которыми ничего нельзя было рассмотреть. Таких гостей невозможно было узнать, пока они не сдергивали с лица маску с возгласом: «Угадай, кто?» Тетя Камилла и дядя Дэн выбрали очень необычные маски, изображающие совиную и орлиную головы. Сидни, чьим кавалером на этот вечер стал Хантер, пришла в маленькой маске, которую держала за лорнетную палочку, в то время как Хантер ожидаемо выбрал традиционную маску, какую носил призрак Оперы. Энн Фостер надела классическое, очень элегантное платье полуночно-синего цвета и украшенную мелким жемчугом маску. В толпе я видела Эшли номер два и Стивена Кромвеля, а затем мне на глаза попалась Эбби, прячущая лицо за яркой карнавальной маской, украшенной перьями, и ее кавалер, одевшийся столь необычно, что и описать невозможно. Но больше всего меня порадовало то, как мои друзья по футбольной команде с легкостью влились в высшее техасское общество. Сильвио и его жена пришли одетые как европейские фермеры, а Кэт, ее сестра и родители нарядились членами испанской королевской семьи. Конечно, мы им помогали, потому что было непросто раздобыть такие дорогие и необычные костюмы, но теперь все были довольны. И смею сказать, вечеринка потрясла всех гостей. – Я не думала, что ты придешь. Но я рада, что ты это сделала, – сказала я Кэт. Мне бы хотелось поговорить с ней как следует, но пока не было никакой возможности остаться наедине. Потом я поздоровалась еще с несколькими парами, и когда в очередной раз подняла глаза, на меня смотрели волк и кошка. – Сюрприз! – воскликнула Эшли номер один, сдергивая с лица маску. – А у меня для тебя есть подарок. – Она указала на парня в маске волка, и я тут же узнала Хэнка. Он поднял свою маску. – Ты потрясающе выглядишь, – сказал он, широко улыбаясь. – Спасибо. – Я старалась держать себя в руках, надеясь, что голос не выдаст меня. Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Чуть позже жду тебя в лесу, – прорычал он. Я каждую секунду помнила о том, что он сделал с Джорджи, и сейчас удержалась лишь чудом, чтобы не вздрогнуть от его поцелуя. Я хотела сбежать в ванную и вымыть щеку. Вместо этого я рассмеялась, надеюсь, непринужденно: – Повеселись пока. Они пошли дальше, и через минуту Хэнк уже болтал с мамой и довольным папой. Я задалась вопросом: как бы исхитриться так, чтобы избегать его весь вечер? Пара за парой, пара за парой, люди все шли и шли, и я уже думала, что это никогда не закончится. Наконец объявились Лорен и ее кавалер. На ней было бирюзовое шелковое платье и маска в тон, украшенная настоящими драгоценными камнями. Голову ее украшала причудливая конструкция из павлиньих перьев. В руках она сжимала пышный веер. – Я так рада быть здесь, – обратилась она ко мне с приторной улыбкой. Лорен протянула мне руку, и мы поприветствовали друг друга. Глядя ей в глаза, я готова была поклясться, что она хочет уйти как можно скорее. Никто из нас не упомянул статью или фотографии в «Дейли Ньюс». Я приготовилась приветствовать Эндрю, но когда кавалер Лорен снял маску Гая Фокса, я была изумлена, увидев Зака. Джулия тоже увидела его и печально покачала головой. Никто из нас не видел его с момента ареста сестры.