– Зак, привет, – сказала я. – Я надеюсь, ничего страшного, что я пришел, – сказал он нервно, бросил быстрый взгляд на Джулию и смущенно опустил голову. – Ради бога, Зак, – воскликнула Лорен, – конечно, ничего страшного, что ты пришел. – Она даже топнула ногой, желая придать веса своим словам, а потом потащила его, как на буксире, в толпу. У меня был обязательный танец с Саймоном и еще один с папой. С того места, где я стояла, я видела, как Хэнк оглядывается, пытаясь найти меня в толпе. Я не хотела, чтобы он меня заметил, но трудно исчезнуть с собственной вечеринки, поэтому я пыталась вести себя как ни в чем не бывало. Кэт нашла меня в баре. – Привет, – сказала она. – Привет. – Твоя вечеринка действительно потрясающая. – Спасибо. Но ты ведь понимаешь, это не совсем моя вечеринка. Это вечеринка моей мамы. – В этот факир сделал глоток из бутылки и выплюнул в воздух огонь. – Я имею в виду… Господи, ну просто посмотри на все это. Думаешь, я бы когда-то смогла такое придумать и выбрать? Это же все не я. – Определенно нет, – согласилась подруга. – Послушай, мне очень жаль, что я наговорила тебе всякой ерунды тогда, в раздевалке. Я знаю, что это очень важно для твоей мамы. Моя мама, когда подошло время моей кинсеаньеры,[5] вообще как будто бы умом тронулась. – Спасибо. – Я от всей души улыбнулась Кэт. – Знаешь, смотрю я на все это и думаю, что, наверное, никогда не выйду замуж. К чему вся эта нервотрепка? И ты права. Я раньше принимала нашу дружбу как должное, и мне очень жаль, что я вела себя как эгоистичный, избалованный ребенок. Могу ли я что-нибудь сделать для тебя? – Не хочешь меня обнять? Мы крепко обнялись и долго не отпускали друг друга. – Я должна признаться тебе кое в чем действительно ужасном, – серьезно сказала Кэт, когда мы наконец разомкнули объятия. – В чем? – У моей мамы в сумочке лежит четыре пакетика с едой. Я рассмеялась, а потом мы еще какое-то время держали друг друга за руки, чтобы удостовериться, что все неприятности позади и мы наконец-то снова вместе. Двери распахнулись, и в зал вплыли официанты, неся на подносах богатое угощение: поросята, зажаренные целиком, цесарки, сибас, полента с горгонзолой, салат с инжиром и рукколой, с соусом из оливкового масла и свежего лимонного сока. Из алкоголя гостям предлагалось белое или красное вино, пиво, разливавшееся из деревянных бочек прямо в запотевшие кружки. На десерт подали крошечные фруктовые пирожные ручной работы, с ежевикой и малиной, посыпанные сырым какао, а также тирамису, нежнее которого я еще в жизни не пробовала. Когда гости уже перешли к десертам, я подумала, что пришло время сказать речь, и вышла к микрофону: – Добро пожаловать и добрый вечер вам всем. Большое спасибо, что пришли. Во-первых, я должна поблагодарить свою маму. Это самая потрясающая вечеринка из всех, на каких я была, и я поражена тем, что она сделала. – Толпа захлопала и засвистела в знак признательности, и мама слегка поклонилась. – Если бы все организовывала я, мы бы тусовались на футбольном стадионе с пивом. – По залу прокатился смех. – Но вряд ли нам бы удалось убедить вас заплатить такие деньги за стакан с колой и барбекю, независимо от того, насколько оно было бы хорошим. – Опять смех. – И я хочу поблагодарить своего отца за то, что он просто мой отец. Папа, я так тебя люблю. – Гости восторженно выдохнули: «Оуууу». – Я также хочу поблагодарить мою сестру Джулию за то, что она всегда любила меня, несмотря ни на что, и за то, что она единственный человек, который понимает меня целиком и полностью, а это нелегкая задача. – Джулия улыбнулась и помахала рукой. – Но больше всего на свете я хотела бы поблагодарить сотрудников благотворительной организации «Убежище», реабилитационного центра для женщин, переживших насилие в семье, за то, что все это время они дарили нам вдохновение. Я должна признать, что не так много знала об этом центре, да и вообще об этой проблеме еще несколько месяцев назад, но теперь эти люди изменили мою жизнь навсегда. Я хочу сейчас поблагодарить каждого из вас за то, что вы разделили наши взгляды на проблему и внесли значительный вклад в оказание помощи нуждающимся женщинам. Для меня большая честь объявить, что мы собрали более четырехсот шестидесяти тысяч долларов! – Толпа разразилась аплодисментами, но еще я не закончила и ждала, пока гости успокоятся. – Я горжусь тем, что помогла собрать столько денег, но, честно говоря, я думаю, что могу сделать больше. У меня и у Джулии за время подготовки к дебютному балу набралось в общей сложности пятьдесят шесть дизайнерских платьев, которые мы надевали лишь один раз. Поэтому мы попросили нашего стилиста Марго организовать благотворительный аукцион, все вырученные деньги пойдут на организацию еще одного «Убежища». И сейчас я хотела бы обратиться к другим дебютанткам «Блубонет» и попросить их сделать то же самое. Только если кто-то захочет продать свои карнавальные костюмы, сделайте это, пожалуйста, после вечеринки. Прямо сейчас раздеваться не нужно. Эбби встала первой: – Я с тобой, Меган! Все мои платья твои! Потом встали Сидни и Эшли номер один и весело прокричали: – Мы тоже! Я не ожидала получить ответ сразу, но толпу будто охватила лихорадка. Мама Сидни, моя мама и тетя Камилла изъявили желание участвовать. В конце концов вызвались даже Лорен и Эшли номер два, хотя, как мне казалось, сделали это с большой неохотой. В течение нескольких минут у нас собралось больше нарядов, чем я могла бы сосчитать, и наша маленькая идея превратилась в огромный источник новых пожертвований. – Большое спасибо всем, – сказала я, когда толпа успокоилась. – Теперь я хотела бы представить Мэгги Коупленд, исполнительного директора центра защиты женщин, которая скажет несколько слов, пока я буду трудиться в зале. Мэгги? Я указала на наш стол, и Мэгги Коупленд встала. Ей было чуть за сорок, и оказалось, что она была близкой подругой тети Камиллы. Я протянула ей микрофон и отошла, чтобы освободить сцену. Когда я услышала, с каким энтузиазмом Мэгги говорила о том, как они планируют использовать собранные средства, я не могла не улыбнуться, хотя к этому моменту мне уже казалось, что еще немного – и я рухну на пол от усталости. Я оглядела зал. Мама, папа и Джулия сидели вместе с тетей Камиллой и дядей Дэном за одним столом и совершенно не замечали моих страданий. Оглядывая толпу, я заметила человека в маске лошади, выполненной невероятно искусно, и полюбовалась ей какое-то время. Хэнк и Эшли сидели за столом для шести человек вместе с двумя другими парами, которых я не узнавала. Маска Хэнка лежала на столе. Он заметил, что я смотрю на него, и подмигнул мне, я выдавила в ответ жалкую улыбку. До сих пор я держалась, но я не была уверена, что смогу и дальше столь хорошо сохранять лицо, особенно если мы останемся наедине. Поскорее бы уже закончилась эта дурацкая вечеринка. Мэгги закончила говорить, и я забрала у нее микрофон: – Спасибо, Мэгги, и еще раз спасибо всем за то, что изменили ситуацию к лучшему! Я прошла мимо столов, приняла поздравления, спросила о еде, убедилась, что все были счастливы. После этого я отправилась в бар, где оказалась рядом с Энн Фостер. Я заказала «Пеллегрино» со льдом и с лаймом. – Это было впечатляюще, Меган, – сказала Энн. – Я имею в виду то, как вы использовали ситуацию Джулии. Я не могу представить результата лучше. Вы должны гордиться собой. – Спасибо. Знаете, я помогаю женщинам, попавшим в беду, и, пожалуй, впервые в жизни чувствую себя… полезной, почти взрослой. – Я же говорила вам, что это больше, чем просто вечеринки и свидания… – Она посмотрела на Хэнка: – Хотя я слышала, что свидания тоже проходят прекрасно. Внезапно меня поразила мысль: так это Энн Фостер одобряла всех кавалеров. – Энн, как Хэнк Уотерхаус оказался в списке в этом году? – Хэнк? Он был рекомендован одним из членов «Блубонет» – Сэмом Лэнхэмом. – Сэм Ланхэм… Это президент «Энерджи ЭКСТИ»? Энн казалась удивленной тем, что я знала этого человека. Она указала на Хэнка, пересевшего теперь за стол к нескольким мужчинам, чьи лица скрывали маски. У одного были седые волосы. – Да. Вон он как раз с Хэнком. За многие годы он порекомендовал много сопровождающих, и они всегда были хороши. Все мое тело напряглось. – Да уж… Энн не могла не заметить моего состояния. – Меган, что-то не так? – Да, – процедила я сквозь зубы, – что-то определенно не так. Вы меня извините, пожалуйста. Я поправила парик и прошла через весь зал к столу Хэнка. Он был как раз на середине какой-то истории, очаровывая Сэма Лэнхэма и других гостей. Когда я ударила кулаком по столу, посуда загремела. – Ты, засранец, конечно, извини, но мне вот интересно, как у тебя только хватает наглости на то, чтобы сидеть здесь, на моей вечеринке, быть гостем моей семьи и так гнусно притворяться?! Хэнк ошарашенно уставился на меня. Энн Фостер последовала за мной, гадая, что случилось. – Меган? – позвала она, но я, не обратив на нее никакого внимания, снова обратилась к Хэнку: – Так, значит, «Энерджи ЭКСТИ»! Теперь я разглядела других мужчин, сидевших за столом. Помимо Сэма там сидели еще два бывших футболиста, тяготевших больше к энергетическому бизнесу, чем к спорту. Их, судя по всему, давно уже больше привлекали крупные сделки, чем забитые голы. Хэнк оглянулся на полный зал людей, встал и взял меня за руку. – Давай поговорим об этом снаружи, – прошептал он. – Зачем? Так ты сможешь еще раз соврать мне? – Меган, ты действительно хочешь сделать это здесь? На нас уже начали оборачиваться. – Почему бы и нет? Я заметила, как к нам пробирается папа, а за ним шла и мама. Она выглядела растерянной. А ведь это она еще не слышала остального. Тетя Камилла и дядя Дэн встали со своих мест. – Что случилось? – спросила мама. – Мне очень жаль, – обратилась она к Хэнку и мужчинам, сидящим рядом. – Не извиняйся перед ним! Теперь уже каждая пара глаз в зале была обращена на нас. – Меган! – воскликнула мама. – Что Меган? А ты знаешь, что наш замечательный Хэнк на самом деле не работает в сфере недвижимости?! Он работает на «Энерджи ЭКСТИ»! – Это правда, Хэнк? – спросил папа. – Боюсь, что так, – признался Хэнк. – Я не уверена, что понимаю, – сказала Энн, глядя то на Хэнка, то на Сэма Лэнхэма. – Я могу объяснить. – Глаза Хэнка воровато забегали. Папа грозно надвинулся на него, заставляя прижаться к столу: – Мы продали ранчо под строительство жилья. Это так? Я скорее почувствовала, чем увидела, как мама поднесла руку ко рту. – Ну же, я жду ответа, Хэнк, – наступал папа, его голос стал угрожающим. В зале повисла тишина. – Вроде как… – пробормотал Хэнк. – А как же твои планы, все эти участки, зеленая зона? – не сдавался папа.