Я медленно опустила руки: – Да, здрасте… Я Меган Макнайт. Я приехала на приветственный чай. – Чаепитие проводится в комнате «Магнолии». Вам вниз по этому коридору, а потом повернете налево. Дойдете до самого конца и увидите двойные двери. – Большое вам спасибо. – Не за что. – На улице очень жарко. – Да, жарко, – коротко ответила женщина. Вот и поговорили. Я было двинулась на поиски комнаты «Магнолии», по-прежнему сжимая в руках подол, но тут меня посетило вдохновение, и я вновь повернулась к женщине на ресепшене: – А вы не могли бы дать мне степлер? – Пожалуйста. – Она вытащила из ящика стола огромный степлер и протянула его мне. Я зажала края огромной дыры и нажала на степлер три раза подряд – щелк, щелк, щелк. Ура, дыры почти не было видно. Я покрутилась, нагнулась в одну сторону, в другую, заметила, как в оставшейся прорехе мелькнул желтый подсолнух, и решительно нажала на степлер в четвертый раз. Конечно, теперь подол моего некогда шикарного платья напоминал кожу Франкенштейна, но зато нижнего белья видно не было. Я вернула степлер, подмигнула ошеломленному администратору и отправилась на поиски комнаты для чаепития. Комната «Магнолий». Какое поэтичное название. Тут же воображение нарисовало роскошно сервированный стол, белое мясо с карри, куриный салат, небольшими порциями разложенный на салатных листьях, льняные салфетки, позолоченный фарфор, приборы из серебра и высокие бокалы с чаем со льдом, украшенные свежей мятой. Ничего особо плохого не могло случиться в комнате «Магнолии», во всяком случае, так мне казалось, когда передо мной предстали белые двойные двери. Черт возьми, они, вероятно, даже не успели начать, мечтала я, подавляя желание убежать. Могу поспорить, они все еще стоят, пьют чай, знакомятся друг с другом, и никто даже не заметит, что я опоздала на двадцать пять минут. Перед тем как нажать на огромную медную ручку, я еще раз проверила подол платья. Скобы держались. Я еще раз пригладила волосы, шумно выдохнула, надеясь, что пот на лице уже высох, и толкнула дверь. «Все будет хорошо», – сказала я себе и вошла. Глава 4, в которой Меган обнаруживает, что чаепитие может быть контактным спортом Комната, снятая для чаепития комитетом «Блубонет», была настолько большой, что в ней, пожалуй, можно было бы без проблем припарковать легкомоторный самолет. Но здесь стоял лишь круглый стол, окруженный семью стульями. Один из них пустовал. За столом сидели шесть девушек, рядом с которыми стояла высокая, хорошо одетая женщина. При звуке открывающейся двери все семеро повернулись в мою сторону. Видимо, они все-таки начали. – Да? – недовольно произнесла женщина, и я сразу узнала Энн Фостер. Ее взгляд был пронзительным даже с расстояния тридцати футов. – Я Меган Макнайт. Здесь проходит приветственное чаепитие? Великолепный вопрос, Меган. Твоя сестра сидит прямо напротив. Что еще это может быть? – Да. – Энн явно была неразговорчива. Она смерила меня нечитаемым взглядом, пока я шла по дороге позора к одинокому пустому стулу. Я старалась держать спину, когда села. Джулия посмотрела на меня с надеждой, и я слабо улыбнулась. Моя двоюродная сестра Эбби подмигнула мне, и я закатила глаза. Остальные четыре девушки были увлечены словами хозяйки. – Итак, как я уже сказала, постарайтесь оценить в полной мере выпавший вам шанс. Энн пристально посмотрела на каждую из нас, рассчитывая, что мы, глупые девчонки, наконец-то осознаем всю важность предстоящего события. Под ее пристальным взглядом я почувствовала, что мой позвоночник выпрямился, как будто я была куклой, которую кукловод дергает за ниточки. Энн Фостер, безусловно, умела произвести впечатление. Она помолчала с минуту, подчеркивая важность своих слов. Девушки, судя по всему, действительно впечатлились, и я решила, что обязательно запомню этот прием. Силой воли я заставила себя не шевелиться. – Вам предстоит важнейшее событие в вашей жизни. В этом, 2016 году клуб «Блубонет» выдал всего семь приглашений на дебютный сезон. Хочу вам напомнить, что с начала прошлого века всего восемьсот жительниц Техаса сидели там же, где сейчас сидите вы. Некоторые из них – ваши родственницы, матери, тети, бабушки. Эти женщины были или сейчас являются видными членами нашего общества. Именно благодаря этим женщинам и их семьям наш город достиг процветания. Сейчас клуб «Блубонет» выбрал вас, чтобы вы достойно продолжили традицию и помнили, что за вами придут ваши дочери. Тип людей, к которому, без всяких сомнений, принадлежала и Энн Фостер, являлся основой техасского общества. Они встречались так же часто, как «Лексус 350» в Парк-сити. Ее лицо было гладким, за исключением мелких морщин вокруг глаз, и я предположила, что ей лет шестьдесят, хотя я и могла ошибиться лет на десять как в одну, так и в другую сторону. У Энн Фостер не было ни фунта лишнего веса, а ее ухоженные волосы лежали волосок к волоску. Мне почему-то показалось, что много лет назад она могла быть танцовщицей. Возможно, потому что осанка у нее была до сих пор отменная. Менее чем через десять секунд я узнала, что она была из Хьюстона, и мне многое стало понятно. Энн Фостер в свое время наверняка закончила престижный университет, состояла в популярных клубах, а потом стала высокооплачиваемым организатором торжеств, обслуживающим богатых и знаменитых. Она всегда была рядом с людьми из высшего общества, но никогда не была его частью. Теперь она жила в Парк-сити или где-то рядом, но поскольку она была одинокой – кольца на пальце я не увидела – и все еще работала, я предположила, что миссис Фостер владеет таунхаусом на северо-западном шоссе или небольшим, но весьма дорогим домом к западу от платной дороги. – Но не заблуждайтесь, – продолжала Энн. – Даже формальные традиции необходимо соблюдать строго, и они требуют от вас жертв. Вы должны быть целеустремленными и всегда держать лицо. Бал дебютанток устраивается не для того, чтобы вы могли представить себя будущим женихам в выгодном свете. Он устраивается для ваших семей, они должны понять, что вы стали надежными, взрослыми женщинами, способными на великие дела, что вы будете оплотом следующего поколения нашего общества. Если вы пришли сюда, думая, что впереди вас ждут лишь глупые вечеринки, то вы сильно ошибаетесь. Да, вам предстоят балы, обеды, ужины и чаепития, которые вы станете непременно посещать. Вы будете до бесконечности жать руки и радушно улыбаться, пока у вас не заболят щеки, но, когда все закончится, вы будете знакомы с каждым человеком в этом городе, кого только стоит знать, а они познакомятся с вами. Но прежде всего вы получите уникальную возможность оставить после себя великое наследие. Каждая из вас, если вы этого еще не сделали, выберет благотворительную организацию, которая вам небезразлична, и к концу сезона вы должны будете сделать для нее значительное пожертвование. Энн Фостер снова сделала паузу. Я решила, что тишина, как и в прошлый раз, затянется. Все еще мучаясь от жары, я взяла стоящий перед собой стакан чая со льдом. Я собиралась отпить лишь чуть-чуть, но когда холодная жидкость попала мне в рот, я уже не смогла остановиться. Уже допивая стакан, я поняла, что Энн так и не произнесла ни слова и теперь все смотрят на меня. – Извините, – сказала я, осторожно поставив пустой стакан на скатерть. Энн прикрыла глаза, глубоко вздохнула и, обведя взглядом притихших девушек, снова заговорила: – Что я имею в виду под значительным пожертвованием? Например, в прошлом году одна молодая леди собрала более четырехсот тысяч долларов для фонда «Приют для человечества». И этот фонд, получивший к пожертвованию еще и несколько грантов, построил десять домов для нуждающихся семей. Девушка, очень похожая на вас, в прошлом году сумела помочь десяти семьям, лишенным крова. За один год она сделала для общества больше, чем многие люди делают за всю жизнь. А ведь ей всего двадцать два года, и она закончит колледж только в этом году. Можете ли вы себе представить, насколько это событие ее изменило? Как вы думаете, станет ли она и впредь помогать людям? И не хотели бы вы все похвастаться чем-то подобным? – Она снова сделала паузу, чтобы мы в полной мере смогли восхититься достижениями неизвестной нам девушки. – Теперь, я думаю, вы задаетесь вопросом: как же собрать столь значительную сумму? Ответ прост. В дополнение к вечеринкам, которые устроят известные организации, такие как «Петролеум Клуб», «Младшая Лига», «Ассоциация адвокатов Техаса» и тому подобные, каждая девушка и ее семья станут принимать гостей. Таким образом вы заявите о себе миру. Вы станете продавать приглашения на эти вечера, и деньги, которые соберете, лягут в основу вашего пожертвования. В прошлом году эта молодая леди успешно продала приглашения на сто столов за четыре тысячи долларов каждый. Это заставило всех нас переглянуться. Сто столов? Четыре тысячи долларов каждый? – Конечно, за это время вы встретитесь с перспективными молодыми людьми, однако все ваши встречи будут служить общей великой цели. Снова пауза. Мои соседки использовали ее для того, чтобы элегантно отпить из своих стаканов. Стервы. – Теперь, пожалуйста, откройте папки, которые лежат перед вами. Я была так занята своей акклиматизацией, что не заметила семь больших тетрадей в тканых переплетах с золотым тиснением. На обложке было выбито «Сезон дебютанток “Блубонет” 2016». В правом нижнем углу причудливым золотым шрифтом было написано мое имя «Меган Люсиль Макнайт». – Это, – сказала Энн, поднимая тетрадь, – ваша библия. Здесь написано обо всем, что вам нужно знать. В справочном разделе вы найдете адреса стилистов, флористов, организаторов мероприятий, портных. Всех их я могу рекомендовать лично. В разделе, посвященным благотворительности, вы найдете длинный, но не полный список подходящих вам организаций. Есть здесь и раздел с портретами и адресная книга. Внимательно с ним ознакомьтесь, так как вам придется писать много благодарственных писем. Теперь, пожалуйста, откройте раздел «Календарь», и мы вместе изучим его. Мы открыли свои тетради. – Как видите, я выбрала Эбигейл Лукас для проведения первой дебютной вечеринки, которая состоится в конце октября. Лорен Бэттл станет второй. Я вздохнула с облегчением. Мои тетя и дядя прилично зарабатывали и имели отличный вкус, поэтому вечеринка обязательно выйдет идеальной. Я взглянула на кузину Эбби, и она показалась мне взволнованной. Я заглянула в календарь и поняла, что наша вечеринка будет последней, как раз перед Рождеством. Слава богу! Любая задержка была как нельзя более кстати. Даже думать не хотелось о том, как мама будет суетиться, стараясь, чтобы все прошло по высшему разряду. Плюс, если бы мы вышли в плей-офф, футбольный сезон к тому моменту уже неделю как закончился бы. Когда Энн понесло, я отключилась от ее болтовни и осторожно огляделась. Шесть девушек. Джулия, само собой. Рядом с ней сидела Эбби в темно-синем платье с белой отделкой, которое ей удивительно шло и даже стройнило – кузина всегда, сколько я ее помнила, боролась с лишним весом. Остальные девчонки мне были незнакомы. Я пыталась вспомнить имена, которые видела в газете. Скучная блондинка – это кто, Эшли? Интересная брюнетка – Сидни, кажется, – выглядела смутно знакомой. Мы встречались где-то? Я из всех сил попыталась вспомнить где. Она бросила на меня короткий взгляд, и я вдруг с удивлением поняла, что красотка тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Но кто она? Я никак не могла вспомнить. И осталась еще одна брюнетка – кажется, там были две Эшли? Прямо напротив меня сидела еще одна блондинка, Лорен. Этакая принцесса класса. Волнистые волосы, идеальный макияж, бледно-желтое платье великолепно сочетается с глубоким, насыщенным загаром. Семья Бэттл обосновалась в Техасе тогда же, когда и Макнайты, но их звездный час наступил в 1920-х годах – во времена расцвета нефтяного бизнеса. Они потом открыли семейный оздоровительный центр Техаса и до сих пор владели примерно одной третью Форт-Уэрта, и хотя я никогда не встречалась с Лорен лично, я видела ее, ее мать и различных бабушек и дедушек, дядюшек и двоюродных братьев и сестер в газетах или на обложках никчемных глянцевых журналов. Все сидящие за столом девушки были разные, однако было кое-что, что всех нас объединяло: мы были белыми. Я ходила в государственную школу в Де-Сото, в которой учились ребята самых разных национальностей. А в футбол играли все, у кого только был к этому делу талант. Если ты можешь метко загнать мяч в сетку, совершенно неважно, какой у тебя цвет кожи. Но девушки, собравшиеся в комнате «Магнолии», являлись прекрасным примером того, что даже сейчас, в 2016 году, техасские традиции были все еще сильны. Клуб «Блубонет» выбирал дебютанток исключительно среди белых девушек, родившихся в богатых, привилегированных семьях. Ну, или, как в нашем с сестрой случае, просто в привилегированных. – Последний бал состоится в канун Нового года, – продолжала Энн. – Он будет организован клубом «Блубонет». Клуб, как вы знаете, является спонсором сезона, и этот бал проводится ежегодно начиная с 1882 года. Этой прекрасной традиции уже сто тридцать четыре года. Первый такой бал состоялся на девятнадцать лет раньше, чем Техасский университет сыграл в футбол с университетом Оклахомы. Она остановилась на мгновение, чтобы со значением посмотреть на девушек, которые должны были проникнуться всем величием наших прекрасных традиций. Впрочем, с эмоциональной точки зрения они явно уступали конкуренции между Техасом и Оклахомой. Каждый год эти два знаменитых учебных заведения вступали в схватку друг с другом на футбольном поле не на жизнь, а на смерть. Матчи неизменно приводились в Далласе, на нейтральной территории. Каждый октябрь туда стекались легионы бешеных фанатов, наряженные в бордовые и оранжевые футболки, чтобы от души подраться и напиться из-за выигрыша или проигрыша любимой команды. И вот эти дурацкие балы «Блубонет» начались на двадцать лет раньше? Да застрелите меня прямо сейчас. – Дресс-код для этого мероприятия – белое платье и белые перчатки. Без исключений. По мере того как вас будут представлять, вы будете выходить вперед и делать особый техасский поклон. Каждая молодая женщина, которая когда-либо дебютировала в штате Техас, умеет его делать, и вы должны освоить это искусство. Пожалуйста, запомните раз и навсегда, вы должны уметь кланяться изящно и непринужденно, где бы вы ни были – на краю взлетно-посадочной полосы, на сцене под софитами, перед всем городом, стоя на высоких каблуках. – Она осмотрела каждую из нас, как будто бы оценивала наши ловкость и силу. – Я продемонстрирую поклон прямо сейчас. Энн выпрямилась, изящно вскинула голову, чуть отставила назад левую ногу и начала кланяться. Она согнулась чуть ли не пополам, а ее колени все продолжали сгибаться. Чтобы не испачкать помадой одежду, она элегантно повернула голову. «Господи, да она же сейчас упадет!» – подумала я. Еще немного, и миссис Фостер достанет до пола. Но нет, она держалась ровно. А затем она столь же плавно начала распрямляться. Я смотрела на ее лицо, надеясь увидеть хоть малейший признак усилия, но она и глазом не моргнула. Я сделала немало тяжелых упражнений в свое время и была впечатлена. – Понятно? Теперь я хочу, чтобы каждая из вас попробовала повторить. Кто пойдет первым? Все переглянулись: ну, кто осмелится? – Я пойду, – бодро сказала я и встала. Сила и гибкость были моими преимуществами – я делала шестьдесят прыжков на тумбу три дня в неделю и могла присесть бессчетное количество раз. К тому же, вызываясь первой, я проявила инициативу, надеясь, что Энн восхитится мной и забудет о том, что я опоздала. – Просто расслабьтесь, – сказала Энн. Она протянула мне руки ладонями вверх. – Я в порядке, – ответила я и посмотрела на ее руки. – Серьезно, я справлюсь. – Уверяю вас, вам понадобится помощь. – Думаю, нет, – возразила я. Серьезно, поклон не выглядел таким уж сложным. Энн неохотно отступила, но оставила за собой право на осуждающий взгляд. Я закрыла глаза, вздохнула. Попыталась вспомнить, как она это делала, вытянула руки в стороны, затем начала приседать. Первые шесть дюймов прошли отлично, следующие шесть дюймов – довольно хорошо, а потом мое правое колено отклонилось слишком далеко и произошла поистине странная вещь. Моя левая нога отказалась сгибаться. Я попыталась прижать ее туловищем, но моя правая нога задрожала. Я упорно попыталась опуститься ниже, мое правое бедро напряглось, по мышцам прошел спазм, и скобы на подоле отлетели. Меня повело вбок, и я упала на пол, хорошенько стукнувшись локтем. Нокдаун. Эбби заразительно захохотала, и я со злостью подумала, как бы она не лопнула от смеха. – Это сложнее, чем кажется на первый взгляд, – сухо сказала Энн. Она предложила мне руку, но я засмущалась и, застеснявшись своей неудачи, отказалась. Я встала, придержала платье и села. Джулия похлопала меня по плечу, и я поморщилась. Лорен кинула на меня взгляд «в твоем-то положении лучше бы ты не падала». После моего эпического провала другие девушки осторожно опускались, предусмотрительно взяв Энн за руки. – Секрет в том, чтобы удерживать вес на ногах, – сказала Энн, держа Эбби за руки, когда она прошла три четверти пути, прежде чем остановиться. Сидни была следующей, и сделала так же, как Эбби. Потом были обе Эшли. Эшли номер один явно была танцовщицей и с помощью Энн наклонилась чуть ли не до пола. У Эшли номер два, похоже, закружилась голова, и она едва двигалась. Джулия смогла опуститься почти до конца, как и принцесса класса, однако обе они держали Энн за руки.