— Как твои дела, Мэй? — спросила Дениз, когда они двинулись в конференц-зал. — Три недели прошло с первой экскурсии! Невероятно! Вот здесь посидим. Джосия открыл дверь в конференц-зал — Мэй не раз ходила мимо. Зал овальный, стены стеклянные. — Садись-ка сюда, — Дениз кивнула на кожаное кресло с высокой спинкой. Они с Джосией уселись напротив, выложили планшеты и подрегулировали кресла, будто готовясь к многочасовой и почти наверняка муторной работе. Мэй выдавила улыбку. — Как ты знаешь, — сказала Дениз, заложив за ухо темную прядь, — мы из отдела кадров, и сейчас у нас просто рутинная беседа. Мы каждый день беседуем с новыми членами сообщества по всему кампусу и особенно рады повидаться с тобой. Ты такая загадка. — Я загадка? — Еще какая. Я много лет не встречала сотрудника, настолько, как бы это выразиться, окутанного тайной. Мэй не знала, что ответить. Она бы не сказала, что окутана тайной. — И я подумала, может, нам стоит для начала поговорить о тебе, а потом, когда побольше о тебе узнаем, обсудить, как тебе комфортнее влиться в жизнь сообщества. Нормально? Мэй кивнула: — Конечно. — Она поглядела на Джосию — тот пока ни слова не сказал, только наяривал на планшете, печатал там и что-то двигал. — Хорошо. И, пожалуй, первым делом нужно сказать, что ты нам очень нравишься. Сверкнув голубыми глазами, наконец заговорил Джосия: — Еще как. Очень нравишься. Ты суперкрутой член команды. Все так считают. — Спасибо, — сказала Мэй, уверившись, что ее увольняют. Она переборщила, попросив добавить родителей в страховку. Как ее угораздило, ее же саму только что наняли? — И работаешь ты замечательно, — продолжала Дениз. — Средний рейтинг — 97, и это великолепно, особенно для первого месяца. Ты удовлетворена своими показателями? — Да, — наугад ответила Мэй. Дениз кивнула: — Хорошо. Но, как ты знаешь, у нас тут дело не только в работе. Точнее говоря, не только в рейтингах и одобрении. Ты не винтик в машине. Джосия с жаром потряс головой — мол, нет, ни в коем случае. — Мы считаем, что ты полноценный, познаваемый индивид с бесконечным потенциалом. И ключевой член нашего сообщества. — Спасибо, — сказала Мэй, уже усомнившись, что ее увольняют. Дениз болезненно улыбнулась: — Но, как ты знаешь, с позиций сцепления с сообществом у тебя была пара глюков. Мы, разумеется, прочли отчет об инциденте с Алистэром и его португальским бранчем. Твое объяснение вполне понятно, и мы рады, что ты, похоже, отчетливо сознаешь, в чем тут суть. Но, с другой стороны, ты почти не ходишь на ивенты вечерами и по выходным — разумеется, это абсолютно по желанию. Хочешь ли ты что-нибудь добавить, прояснить нам ситуацию? Скажем, с Алистэром? — Только то, что я ужасно сожалею и совсем не хотела его обидеть. Оба улыбнулись. — Хорошо, очень хорошо, — сказала Дениз. — И твое понимание ставит меня в тупик, потому что его не удается соотнести с твоими поступками после этого случая. Начнем с минувших выходных. Мы знаем, что ты уехала из кампуса в 17:42 в пятницу и вернулась в 8:46 в понедельник. — А что, в выходные была работа? — Мэй порылась в памяти. — Я что-то пропустила? — Нет-нет-нет. В выходные не было никакой, ну, обязательной работы. Но это не означало, что тысячи людей не тусовались в субботу и воскресенье, не развлекались в кампусе и не занимались кучей всего. — Я понимаю, да. Но я была дома. Папа заболел, я ездила помочь. — Мне очень жаль, — сказал Джосия. — Это связано с его болезнью? — Да. Джосия сочувственно скривился, а Дениз всем корпусом подалась к Мэй: — Понимаешь, тут-то и возникают вопросы. Мы об этом эпизоде ничего не знаем. Ты обратилась к другим сфероидам в тяжелую минуту? Ты знаешь, что в кампусе есть четыре группы для сотрудников, которые столкнулись с рассеянным склерозом? Из них две — для детей больных. Ты туда обратилась? — Пока нет. Я собиралась. — Ладно, — сказала Дениз. — Давай на секундочку отложим, потому что это поучительно: ты знала о группах, но обращаться туда не стала. Ты ведь понимаешь, как важно делиться информацией об этом недуге? — Понимаю. — И как важно делиться знаниями с теми, у кого больны родители, — ты же сознаешь, в чем польза? — Естественно. — К примеру, узнав, что у отца приступ, ты проехала сколько? Около сотни миль, и за всю поездку даже не попыталась собрать сведения в своей «ТропоСфере» или, шире, в «СтратоСфере». Ты понимаешь, что это упущенная возможность? — Теперь понимаю, конечно. Я расстроилась, и нервничала, и мчалась как ненормальная. В отсутствующем состоянии. Дениз подняла палец: — Ага, отсутствующем. Чудесное слово. Я рада, что ты к нему прибегла. Как ты считаешь, обычно ты присутствуешь? — Стараюсь. Джосия улыбнулся и заколотил пальцами по планшету. — А каков антоним присутствию? — спросила Дениз. — Отсутствие? — Да. Отсутствие. Давай здесь тоже поставим закладочку. Вернемся к твоему отцу и выходным. Отцу получше? — Да. Оказалось, ложная тревога. — Хорошо. Я так рада. Но любопытно, что ты больше ни с кем не поделилась. Ты постила что-нибудь про этот эпизод? Квак, коммент? — Нет, — сказала Мэй. — Хм. Ладно, — сказала Дениз и вдохнула поглубже. — Как ты считаешь, твой опыт мог бы кому-то пригодиться? Скажем, другому человеку, которому предстоит два-три часа мчаться домой, пригодилось бы узнать то, что знаешь ты, а именно, что это был мелкий псевдоприступ? — Безусловно. Я понимаю, что это полезно. — Хорошо. И каков должен быть твой план действий? — Я, наверное, вступлю в клуб по рассеянному склерозу, — сказала Мэй, — и что-нибудь напишу. Я понимаю, что людям это пригодится. Дениз улыбнулась: — Великолепно. Теперь поговорим о выходных в целом. В пятницу ты выяснила, что отцу получше. Но остаток выходных — пустота. Ты как будто испарилась! — Она округлила глаза. — В выходные те, у кого низкий Градус Интереса, могут, если хотят, исправить ситуацию. Но твой ИнтеГра даже упал — на две тысячи пунктов. Я на цифрах не повернута, но в пятницу он у тебя был 8 625, а к вечеру воскресенья — 10 288. — Я не знала, что все так плохо, — сказала Мэй, ненавидя себя — ту себя, которая никак не могла выбраться из наезженной колеи. — Видимо, я приходила в себя после папиного приступа. — Расскажи, чем занималась в субботу? — Даже неловко, — ответила Мэй. — Ничем. — В каком смысле ничем? — Ну, сидела у родителей, смотрела телик. Джосия просветлел: — Интересное что-нибудь? — Да какой-то женский баскетбол. — В женском баскетболе нет ничего плохого! — вскинулся Джосия. — Я обожаю женский баскетбол. Ты мои кваки по женской НБА читаешь? — Нет. Ты квакаешь про женскую НБА? Джосия кивнул, обиженный, даже потерянный. Вмешалась Дениз: — И вот опять же, любопытно, что ты предпочла ни с кем не делиться. Ты поучаствовала в какой-нибудь дискуссии? Джосия, сколько у нас участников в глобальной группе по женской НБА?