Миновав коридор и главную спальню, Ян занёс меня в ванную комнату. – Раздевайся, – Ян поставил меня на ноги. – Я хочу принять ванну. – Сейчас? – слегка опешила я. Он повернул кран, из которого бурным потоком хлынула горячая вода, а сам стал неспеша расстёгивать пуговицы на рубашке. – Ты хочешь… – Разумеется, – он согласно кивнул, не дав мне договорить. Сумасшествие какое-то. Пока я стыдливо снимала оставшуюся одежду, вода в ванне быстро прибывала, а Ян добавлял в воду какие-то ароматические масла и пряности из крошечных стеклянных бутылочек, которыми была уставлена большая полка. Его одежда уже валялась на полу, а мои бесстыжие глаза сами собой посмотрели на него. Клубы пара заполнили пространство и я видела его обнажённую фигуру сквозь эту пелену. До этого момента, я ещё никогда не видела голого мужчины в своей ненасыщенной и слишком короткой личной жизни. Вот так, во весь рост, в хорошо освещённом помещении. Ища спасение, я уставилась на воду, которая приобрела молочно-белый цвет. – Ава? – Ян протянул мне ладонь и помог забраться в ванну. Пахучая жидкость обжигала, но это были приятные ощущения. – Откинься назад, – прошептал он, когда сел позади меня и положил руки на плечи. За такой короткий промежуток времени я испытала слишком много противоположных, и зашкаливающе-контрастных эмоций. И Ян снова оказался прав, пусть и не сказал этого вслух. Горячая ванна способна снять это напряжение. Мужчина взял пузатую бутылочку и вылил на свою ладонь немного геля. – Вкусно пахнет, – отметила я, когда он начал растирать между ладонями тёмно-красную жидкость. – Грейпфрут, – его пальцы стали втирать аромат в мою шею и ключицы. – Люблю цитрусовые. Но… – его ладонь замерла, а пальцы слегка надавили. – Тебе не подходит этот аромат. Настоящая ты пахнешь намного вкуснее, – снова этот неопределённый, грудной и низкий звук. – Намного. Я лучше чего бы то ни было знала запах этого человека. Он вонзился в мою память моментально, плотно закрепился и осел, завладел мной. Такое ощущение может подарить только что-то подсознательно знакомое, то, чего ты так долго ждал, жаждал, мечтал… Чего не знал, но чувствовал потусторонним, неосознанным чувством. Но я… я даже и подумать не могла, что я могу привлечь кого-то таким образом. – Расскажи. – Ооо… милая Ава, – его вздох звучал слаще нектара самого редкого цветка на планете. – Ты пахнешь как туман, как заполняющая всё собой предрассветная дымка, – руки, пена, вдох. – Ты пахнешь как сумерки, как густая мелодия рояля, как мёд и горстка лепестков, только что сорванных с пышного бутона, – он наклонился и провёл губами по шее, делая шумный вдох, а затем я почувствовала как его зубы аккуратно сомкнулись на коже. Это коварное движение сделало своё дело. – Но все мои попытки тщётны, – продолжил он как ни в чём не бывало. – Я всё равно не смогу найти нужных слов, чтобы описать это. – Ты не ответил на мой вопрос, – я прикрыла глаза от удовольствия. – Какой? – Ян вновь продолжил поглаживать мои руки и плечи, массируя мышцы. – Почему ты любишь фотографию? – яростное желание узнать его получше загорелось с новой силой. – Как ты пришёл к этому? Мужчина коротко рассмеялся. – Это всё что я умею. – Неправда, – я даже замотала головой в знак подтверждения своего несогласия. Помимо его музыкального пристрастия, в чём я убедилась самолично, наверняка было что-то ещё. Должно было быть, потому что такие личности всегда хранят в себе множество тайн. – Почему люди любят что-то? Это чувство нам неподвластно, потому что человек слаб. Особенно, если это касается другого человека. – И ты уже испытывал это раньше? – Ты сейчас говоришь о любви к фотографии? Я рассмеялась. Как этому мужчине так легко удаётся направлять меня в необходимую сторону, ту, о котрой я сама не догадывалась, пока не оказывалась там? Смех, или очищающие слёзы. Так просто. – К человеку. Его руки спустились ниже. – Ты же начала говорить не об этом… Добрую половину дня чёрный огонь его глаз беспрепятственно касался меня, давая собственной фантазии уходить в до этой поры неразгаданное поле, но как только его руки физически коснулись груди, я ощутила всю полноту собственного желания. Мне тут же стало стыдно, но моё тело отказывалось подчиняться разуму. – Это не впервые, да, крошка Ава? – сильные пальцы рисовали затейливые узоры, спускаясь к животу и поднимаясь обратно, дразня тонко чувствующие нервные окончания. – В первый раз ты сама всё решила. Движения рук стали более чувственными. Теперь он знал не только как управлять моей сущностью, но и телом. Нет, не теперь. Он знал это с самого начала. – В первый раз ты сама взяла свои желания в собственные руки, – продолжил мужчина. – А сейчас, ты хочешь чтобы это сделал я? – Несправедливо, – практически прошептала я. – Что именно? – Ты перешёл на другую тему, не ответив на мои вопросы. – О, крошка, я только и делаю что отвечаю на твои вопросы. А ты, – ароматы, источаемые водой, гелем для душа и его телом, сплелись воедино, сводя меня с ума. – А ты и так видишь меня насквозь, настоящего меня, потому что только ты способна на это. С большим трудом я собрала последние крохи самообладания и схватилась за его руки, останавливая эту пытку. Но я почему-то сразу подумала, что это не я сама остановила его. Просто это он позволил мне сделать это. Игра продолжалась, но в какой момент она началась, я не знала. – Постой, – я повернулась к нему лицом и села на его ноги. – Позволь мне. – Что? – в глазах блеснул отблеск испуга или мне показалось из-за плотной завесы пара, источаемой водой? Какая глупость. – Я хочу помыть тебя, – опустив глаза, осторожно пробормотала я. От горячей воды моя белая кожа и так раскраснелась, так что этот стыд я сумела спрятать. Долгую минуту Ян молчал будто решаясь на что-то, но в конце концов он раскинул руки по бокам белоснежной ванны и расслабил плечи. Крыло птицы на его руке снова ожило. Повторив его действие с гелем для душа, я начала медленно растирать пахучую жидкость по его рукам и груди. – Когда ты сделал эту татуировку? – змей смотрел мне в глаза, обвивая мощными кольцами своего противника. – Давно… – Ян закрыл глаза. – Жизнь или смерть, добро или зло, – я вспомнила наш недавний разговор. – Поэтично. – Вот настоящая поэзия, – правая рука коснулась спины. – Такое искусство не может родиться просто так. Ты так и не сказала кто это сделал. – Неважно, – после сегодняшнего разговора в фотостудии, мне не хотелось возвращаться к их происхождению. Пусть лучше они навсегда останутся в моей памяти как девять муз. – Эти, хм, метафоры, которыми мы украшаем себя, не достаются просто так, тихо и безболезненно, – он положил мою ладонь в самый центр татуировки. – Только вот я сделал её добровольно. – А почему ты… – слова вырвались раньше, чем я сообразила что не хочу их произносить. Ян взял моё лицо в ладони и заглянул в глаза. – Я совсем не монстр, Ава, – сквозь свистящий звук ударов настойчиво пробивался его волшебный голос. – Ты можешь мне довериться. Глубоко закопанное чувство вины снова дало о себе знать. Наивная, глупая девчонка. Очнись же! Он хочет этого! Впервые в своей жалкой жизни ко мне относятся как к человеку, бережно и искренне, проявляя заботу, видя меня, мои чувства, только меня… но я всё равно ищу подвоха. – Я… – прогоняемый мною уже столько лет образ замелькал перед глазами. – Я тоже сделала это добровольно, – с большим усилием выдохнула я. Его глаза замерли, застыли в своей черноте, но продолжали говорить мне. Ониксы не скрывая показывали, что он лихорадочно думал об услышанном. Для него это стало настоящим шоком. – Добровольно, – повторила я. – Как? – нежный шёлк немного охрип. – Я сделала ужасную вещь, и приняла справедливое наказание. Я сама попросила.