– Да, то же самое происходит и со мной. Хорошо, что ты взяла отпуск на работе. – Если бы не тот факт, что это только официальная причина. Истинная причина в том, что меня так наказывают. Мы… эм… провалили дело, что обошлось фирме в миллионы долларов, и один из двух моих боссов мной недоволен. – Как они могут винить тебя в том, что произошло? – лицо Кори помрачнело. – Точно так же, как и твой домовладелец смог выселить тебя, несмотря на то что ты был заперт в банке три дня. Все из-за денег, – я провела пальцем по ободку своего стакана. – Разве не в этом всегда заключается суть? Кори ухмыльнулся. – Судя по моему опыту, в этом. Итак, этот отпуск… наверное, для тебя это чуждое понятие, так? – Да, – я поерзала на месте. – Прошу прощения за доставленные неудобства. За то, что я живу… не с Дрю, и за то, что я все время нахожусь дома и не работаю. Я обещаю держаться от тебя подальше. Ты даже не будешь знать о том, что я дома. Он искоса посмотрел на меня. – С чего ты взяла, что я буду против твоего присутствия? В конце концов, это твой дом, – быстро добавил он. – На самом деле я не в том положении, чтобы выдвигать требования. – Я просто не хотела, чтобы ты чувствовал себя… униженным. Из-за твоей чрезмерной гордости я подумала, что тебе будет лучше одному, – я заправила прядь волос за ухо. – Я и так долгое время был один, – тихо сказал Кори. – Думаю, что мне понравится компания. Я почувствовала, что падаю в темные омуты его глаз, и это было похоже на приятное головокружение; я быстро заморгала. – Да, звучит… неплохо. Давненько у меня не было соседа по комнате. – Да, сосед по комнате, – Кори откашлялся. – Но больше не благодари меня, не извиняйся за то, что живешь в своем же собственном доме, и больше не покупай мне ничего, – он наклонился вперед, и на мгновение мне показалось, что он прикоснется к моей руке. – Но если ты захочешь о чем-нибудь поговорить – я рядом. Я изо всех сил пыталась вновь обрести дар речи. – Хорошо, спасибо. И то же самое касается тебя… Я имею в виду, если это все еще не дает тебе покоя. – Не дает покоя, – Кори откинулся назад. – Да, похоже на то. Самые сильные воспоминания – это не целые события, а их тени. Вспышки боли. Или страха. Когда Фрэнки пытался… – он покачал головой. – Не обращай внимания. Теперь вперед наклонилась я. – Ты можешь рассказать мне. – Нет, не могу, – его лицо обрело странное выражение, и он покачал головой, печально улыбаясь. – Я не могу. Это будет тебе неприятно, а я не хочу добавлять тебе переживаний. «Он имеет в виду, что его худшие воспоминания связаны с тем, что случилось со мной? – Я ругала себя за свою эгоцентричность. – В него стреляли. Я почти уверена, что это Самый Худший Жизненный Опыт». – Думаю, мой психотерапевт был прав, – я медленно вращала свой стакан. – В чем? – Он сказал, что мы, вероятно… связаны. Общей травмой. – Да? – Кори нахмурился. – Да. Он говорит, что люди, пережившие общую критическую ситуацию, иногда привязываются друг к другу. Это объясняет то, почему я спала намного лучше в ту ночь, когда навестила тебя в больнице, и то, что ты поцеловал меня… – Что, прости? – Кори поднял руку. – Я поцеловал тебя? Я отчетливо помню, как ты наклонилась, чтобы поцеловать меня. – В щеку, – уточнила я. – Ты повернул голову. – Черта с два, – он рассмеялся. – Ты поцеловала меня. В губы. И это был не короткий поцелуй. – Конечно, он не был коротким, – парировала я. – Ведь ты держал мою… – я остановилась на полуслове, не желая говорить о его нежной руке на моей щеке… Этот разговор мог привести нас к тому, что произошло в том маленьком офисе, – а произошло там гораздо большее, чем просто поцелуй. – В любом случае не имеет значения, кто кого поцеловал, – быстро проговорила я. – Это просто последствия ограбления. Ничего больше. – Да, – сказал Кори, когда официант принес нам еду. – Ничего больше. Глава 25 Кори Мы поехали обратно в Санта-Монику. Я старался не делать резких поворотов и не давить на газ сильнее даже тогда, когда это позволяло движение на дороге. Я прокручивал в голове разговор с Алекс за обедом. «Ты спас мне жизнь». Мои руки крепче сжали руль. Вот почему она такая великодушная. Это единственная причина. «Нет, – с горечью подумал я, – ее психотерапевт тоже дал ей повод. А чего ты ожидал?» Не знаю, чего я ожидал, но я надеялся, что это нечто большее, чем благодарность или какой-нибудь клинический диагноз. «Если она поблагодарит меня еще раз, я сойду с ума». Я взглянул на Алекс, изучая каждую ее клеточку. Ее профиль был потрясающим. Маленький, слегка вздернутый нос с россыпью веснушек, мягкий подбородок, высокие скулы. И ее глаза, похожие на небо, когда солнце пробивается сквозь облака. «Почему все уже так сложно?! Ради всего святого, это только первый день». А может, ее психотерапевт все-таки прав? В чем еще могла быть причина того, почему я не мог выбросить ее из своих мыслей, когда был вдали от нее, или почему не мог отвести от нее взгляд, когда мы были вместе? В «нас» не было смысла. Она была не в моем вкусе. Она была слишком чопорной. Слишком изящной. Но мои мысли возвращались снова и снова не к тем чертовски невероятным десяти минутам во время ограбления банка, когда я взял ее на столе, а к поездке на скорой помощи, из банка. Даже во время удушающей агонии на грани жизни и смерти что-то внутри меня перевернулось, когда Алекс держала меня за руку и умоляла не покидать ее. Нет, такой поток мыслей был опасен и причинял только боль. Все, что нужно было сейчас сделать, – это привести в порядок жилье для проверки органами опеки. Я свернул на подъездную дорожку и принялся разгружать грузовик. Мы с Алекс перенесли комод, каркас кровати и письменный стол на задний двор, а банки краски – лавандовой и бледно-зеленой – и грунтовку – в гостевую комнату. – У меня есть всякие кисточки, валики и прочее в подсобке на заднем дворе, – сказала Алекс. – И брезент тоже, наверное, с тех пор, как я покрасила гостиную. Она была отвратительного оранжевого цвета, когда я купила дом. Это надо было видеть. Выглядело как наркопритон из семидесятых. Войдя в дом, мы осмотрели свободную комнату. Алекс уже вынесла все, кроме мебели. Вместе мы перенесли футон и стол на большой, почти пустой чердак, куда вела лестница из кухни. Затем мы расстелили брезент и приступили к покраске. Мне было легче разговаривать с ней, когда я был погружен в работу, ведь это отвлекало меня от моих мыслей. Мы легко и непринужденно болтали о самых разных вещах, без всякого напряжения, в отличие от разговоров с Джорджией. У Джорджии, казалось, всегда и на все был ответ, готовый сорваться с языка. Алекс же действительно слушала. И она не смотрела на меня ни злобно, ни с опущенными губами в вечном неодобрении. К сумеркам первые слои краски уже подсохли. Мы покрасили три стены в лавандовый цвет и одну – в бледно-зеленый в качестве акцента. – Неплохо, – оценила Алекс, осматривая нашу работу и выгнув бровь. – Такое чувство, словно ты уже занимался этим раньше. – Один или два раза, – сказал я. – Ты и сама неплохо справилась. Хотя мне кажется, что на твоей рубашке больше краски, чем на стене. Алекс взглянула на свою запачканную одежду. – Я с головой погрузилась в работу. – Я заметил. – Будешь ужинать? – спросила Алекс, направляясь на кухню. – Я бы не стала готовить, даже с дулом у виска, но мы можем заказать пиццу либо сычуаньскую… – ее телефон зазвонил, и улыбка сползла с ее лица, точно бумажная маска, когда она прочитала, кто звонит. – Это Дрю. Я… эм, подожди, – она направилась в свою спальню. – Дрю? Привет. Да, я в порядке. «Передай своему жениху привет от нового соседа по комнате», – с горечью подумал я, игнорируя щемящее чувство в груди. Я побрел на кухню и осмотрелся. В шкафах не было даже самого необходимого для приготовления еды, холодильник был пуст, за исключением нескольких упаковок йогурта, бутылок воды и расфасованного салата. Алекс не шутила насчет готовки. И она все еще разговаривала по телефону с Дрю. Я вышел во двор и направился к гидромассажной ванне. В ней была неисправность, которую я мог устранить. Я осмотрел панель сбоку и понял, что это не займет много времени. По-видимому, нужно восстановить несколько соединений. Я поднял тяжелую кожаную крышку с двумя клапанами. В ванной не было воды, но она все еще была относительно чистой, и если ее промыть и наполнить, она будет работать просто отлично. Я кивнул сам себе, и как раз в этот момент появилась Алекс. – Обнаружил поломку? – спросила она с напряженной улыбкой. – Да, – ответил я, – мелочи. Для ванной сейчас жарковато, но думаю, что Кэлли понравится. Она никогда не принимала гидромассажную ванну. Не возражаешь, если я приведу ее в рабочее состояние?