– Идем. Собрав все свое достоинство, Рэндалл вышел на подъездную дорожку вместе со мной и всей командой. – Возвращайтесь к работе! – проревел он, но они его проигнорировали. Он открыл нижний, большой бардачок и вытащил потрепанный конверт из манильской бумаги. – Я нашел его вчера… я думал, что отправил его по почте. Правда. Но я был занят. Ты сам знаешь. – Я ухожу, – я вырвал конверт у него из рук. – Подожди, – Рэндалл поднял руки и наклонился поближе, чтобы парни не услышали. – Ты мой лучший работник. Я не могу потерять тебя. Поэтому я не… – Лучший работник? Ты годами издевался надо мной своей ничтожной зарплатой. Рэндалл запнулся и огляделся, его раздражение вспыхнуло с новой силой. – Возвращайтесь к работе, вы, любопытные ублюдки! Но зрители никуда не ушли. – Я хотел, чтобы ты нуждался в этой работе. Мне очень жаль, но… Да ладно тебе, Кори, – он наклонился ближе. – Я едва держусь. – Пошел ты, – сказал я, не поддаваясь чувству жалости к этому человеку. – Если я не получу зарплату в течение недели, то приду за твоей задницей. Я повернулся и широкими шагами направился к своему грузовику, мои пальцы сжимали конверт. Позади меня хихикнул Дуг Лиман. – Ты придешь за ним со своей богатой сучкой-адвокатшей? Не раздумывая ни секунды, я мгновенно изменил курс и плавно подошел к Дугу. Он вздрогнул, видя мое убийственно спокойное поведение. Я пригвоздил Дуга к стене своим волчьим взглядом. – Хочешь сказать о ней что-то еще, Дуг? Прямо мне в лицо? – спросил я со странно любопытным выражением, опасно небрежным тоном. – Продолжай. Я слушаю. – Нет, – он нервно шмыгнул носом. – Так я и думал, – я повернулся, зашагал к своему грузовику, а затем услышал шаги позади себя. – Кори, чувак, подожди. Это были Вик, Роб, Мигель и еще трое парней. – Как я и говорил тебе, – сказал Вик. – Уходишь ты – уходим мы. Мой безудержный гнев немного отступил. – Я не ГП, ребята, и все благодаря этому ублюдку, – я указал конвертом на Рэндалла, стоящего на подъездной дорожке с Дугом, оба выглядели как дети, с которыми никто не хотел играть. – И я не стану им в ближайшие пару недель. И даже когда это произойдет, у меня пока нет никакого предприятия. – Возможно, не сегодня. Но скоро, да? – Роб протянул руку. – Да, не оставляй нас этому ублюдку, а? – Мигель тоже пожал мне руку. Я рассмеялся, несмотря на все произошедшее, меня тронуло то, что каждый из этих парней пообещал работать у меня; все они хорошие и талантливые ребята. Вик подошел ко мне последним. – Спасибо, чувак, – я обнял своего лучшего друга. – Я постараюсь не подвести вас. – Sí, не заставляй нас ждать, pendejo[21], – затем теплая улыбка Вика исчезла. – Если тебе что-нибудь понадобится, звони мне. Все, что угодно. Я нашел офис Fed-Ex[22] и отправил документы по почте, дополнительно заплатив за то, чтобы посылку доставили в течение двух рабочих дней. Мне пришлось сделать мысленную пометку, что впредь нужно сократить свои расходы, так как я безработный. «Безработный. Черт возьми». Но это ненадолго. Несмотря на придурковатость Рэндалла, я бы нашел другую работу. Лучшую. Но меня охватила паника при мысли о том, что инспектор может потребовать справку с места работы. Я надеялся, что не потребует. Проверка должна прийти из органов опеки и попечительства только для того, чтобы убедиться, что у Кэлли есть чистое, безопасное место жительства. И у нее оно есть благодаря Алекс. Мой гнев по отношению к Рэндаллу постепенно отступал, точно отлив, оставляя после себя правду. Я хотел Александру Гарденер. Не только заниматься с ней умопомрачительным сексом, но и спать рядом с ней, обнимать ее, просыпаться и видеть ее лицо каждое утро… построить для нас дом. Я направился обратно в коттедж в решимости застать ее, прежде чем она уедет к родителям. Однако Алекс там не было. Я провел полдня, безрезультатно разъезжая по окрестностям большого Лос-Анджелеса, и теперь солнце стояло уже совсем низко. На барной стойке меня не ждала записка, и меня охватила паника при мысли о том, что Алекс уже уехала к родителям. Я заглянул в ее спальню: простыни все еще были смяты после бурной ночи, – как будто она никуда и не собиралась. «Откуда мне знать? Возможно, она собрала весь свой гардероб и просто не заметила этого». Но что-то подсказывало мне, что Алекс вернется, и как только она войдет, я скажу ей то, что должен был сказать еще в больнице, в банке, черт возьми. Тем временем я за весь день не съел ни крошки и проголодался. Я порылся в холодильнике, приготовил бутерброд с ветчиной и сыром, взял пиво и устроился на диване, чтобы как обычно посмотреть ESPN. Один откус, и мой мобильный зазвонил. Джорджия. – Привет. – Мне нужно, чтобы ты пришел и присмотрел за Кэлли. Кое-что произошло. – А что, Дженис занята? – я потер глаза. – Ты думаешь, я бы позвонила тебе, если бы она была свободна? – Ты так внезапно позвонила, Джорджия, – сказал я. Она раздраженно вздохнула. – Разве есть что-то важнее дочери, Кори? Мне нужно выйти, и я хочу, чтобы ты присмотрел за ней. – Сколько времени это займет? – спросил я, думая об Алекс и о нашем назревавшем разговоре. – Господи, ты не можешь уделить пару часов своему ребенку? Это займет столько, сколько понадобится. – Скоро буду, – я еле сдержался от гневного ответа. Я повесил трубку и пошел на кухню за ручкой и бумагой, чтобы оставить записку для Алекс. «Мне нужно с тобой поговорить. Сегодня вечером. Дождешься меня? – К». Я поставил записку в центре барной стойки в надежде, что вернусь не слишком поздно. Но было уже пять часов вечера. Зная Джорджию, могу предположить, что вернусь в коттедж не раньше десяти, и это только в лучшем случае. Сделав последний глоток пива, я прихватил с собой бутерброд и двадцать минут ехал до Калвер-Сити, сардонически гадая, вернулась ли Алекс домой через минуту после моего ухода или через пять минут после того, как мой грузовик скрылся из виду. Судя по тому, как мне сегодня везло, я был уверен, что мы с ней разминулись. Джорджия открыла дверь, одетая в платье в богемном стиле с племенным принтом, а ее беспорядочно заплетенные светлые волосы были украшены бусинками. – Привет, – сказала она с придыханием в голосе. – Кэлли в своей комнате. Мне пора. Я уже опаздываю. – С тобой все в порядке? – спросил я, наблюдая за тем, как она надевает потрепанную джинсовую куртку. – Ты так нервничаешь. – Я в порядке, – рявкнула она. – Просто опаздываю. – Куда? – Не твое собачье дело. – Мама сказала плохое слово. Я обернулся и увидел Кэлли, ее глаза покраснели от слез. Я поспешил к ней и присел перед ней на корточки. – Что случилось, милая?