Вор со своим подручным резко расслабились, поняли, что приказа на устранение Вадима я не отдам, да и они на роль боевиков не тянут. Одно дело в честной драке кого-нибудь прибить – и совершенно другое, если на пику ни за что посадить, не в их это привычках. Но, вероятно, пришлось бы им грех на душу взять, не окажись парень мне нужным. – Иван Макарович, может, все же найдем воду, чтобы сполоснуться? – предложил Анзор, с шумом втягивая воздух. – Вот мы уже минут пять как вылезли из этой клоаки, вроде и воздух свежий, а дышать нечем! – Тут за домами, – указал Вадим рукой в сторону, – есть небольшая речушка, даже скорее ручей, воды в некоторых местах там по пояс, но искупаться можно. – Веди! – чуть ли не хором выпалили мы с Анзором. Разговор на время отложили, через пять минут уже пытались смыть с себя въевшийся запах, на мой взгляд, безуспешно. Даже от кожи продолжало пованивать. Судя по разочарованному лицу Анзора, у него подобная ситуация. – Эх, как бы не пришлось после такой прогулки налысо бриться, – печально покачал я головой, решив подшутить над вором. – Иван Макарович, ты о чем? Думаешь, не отмоемся? – поинтересовался тот. Ага, рыбка наживку заглотила! Настроение у меня в этот момент приподнятое, есть, правда, хочу да вопрос одежды остро стоит, мою-то уже ни в коем разе не отстирать. – Ох, Анзор, не так долго прошли по тоннелям канализационным, но волосы, поверь мне, в себя запах вобрали. Теперь, пока новые не отрастут, запах нас преследовать будет. Да и окружающим он хлопот доставит. Все бы ничего, но теперь с женщинами месяц, а то и больше, не пообщаться. Придется тебе бороду сбривать! – подытожил я, искоса наблюдая, как хмурится вор, схватившись за бороду. – Не, пару раз мылом промыть – и запах уйдет, – вмешался в мою игру Жало. – В подобной ситуации я оказывался. Не столько времени, конечно, в таком зловонии находился, но случалось подобное. Да и Вадим может подтвердить – он-то, как я понял, данным маршрутом хаживал. – Запах выветрится, но время на это нужно. Особенно неприятно то, что сам чувствуешь, а окружающие унюхать ничего не могут, – ответил бывший распутинец, сидя на берегу и жуя травинку. – Да пошутил я! – усмехнулся я и полез на берег. – Нам бы теперь одеждой разжиться, а то напяливать старую никакого желания. – Жало, на тебе шмотье и пролетка, крутись как хочешь, на все про все час, – посмотрел на подручного вор. – Анзор! Бога побойся! За час ничего не смогу! – возмутился тот. – Два, и время уже пошло! – рыкнул вор и, выбравшись на берег, из кармана пиджака, держа двумя пальцами цепочку, вытащил часы и открыл крышку. – Сейчас полдень, если полтретьего тебя здесь с одеждой не увижу, то пеняй на себя. – Блин! – расстроился его подручный и с отвращением на лице стал натягивать штаны. Я же последовал примеру Анзора, но полез не за часами, а за портсигаром и зажигалкой. Закурив, стараясь заглушить неприятный запах, который так и преследовал, стал расспрашивать Вадима, решая его судьбу. Парень на пару лет старше моего сегодняшнего возраста, в чем-то начисто наивен, но зачатков разума не потерял. По его словам, окончив курсы печатников, помыкался несколько месяцев в поисках работы и хотел уже на завод отправляться, но от знакомого поступило предложение о неофициальной подработке. Сперва составлял и печатал рекламные брошюрки, потом принялся за полулегальные газетенки, те, которые не запрещены, но и официально не зарегистрированы. Ему-то как-то все равно – платят, и ладно. Работал на древнем станке, который выкинули из типографии. Где-то через полгода поступило еще одно предложение: поработать на распутинских листовках и воззваниях. Платить пообещали щедро, оборудование новое, но жандармы могут претензии предъявить. Вадим подумал-подумал да и согласился, в месяц, если есть заказ и приходится работать месяц, – сто рублей, а если простой, то тридцать, что совсем не так мало. Уже одно то, сколько денег тратят распутинцы, подтверждает, что их очень хорошо спонсируют. Тот же Анзор говорил, что пару лет назад политические с удовольствием участвовали в различных грабежах и кражах, но со временем подобные рейды стали редкостью. – Значит, ты не идейный, – хмыкнул Анзор. – Просто работа, – пожал плечами Вадим, подумал и добавил: – Но риск велик, а платят, как оказалось, несоизмеримо. Лучше назад вернусь, если примут, но с политическими больше не стану связываться. – Это правильно, – согласился я с его выводами. – Так что там про последние листовки, которые откатал? Говорил, что есть какая-то информация. – Она неточная, при мне старались подробностей не обсуждать. Тем не менее план свержения императрицы известен в общих чертах, – закусив губу, ответил Вадим. – И чего молчим? Рассказывай, – посмотрел на него вор. – А меня потом не того-этого? – Бывший распутинец провел себе ребром ладони по горлу и кивнул на речку. – Не боись, мы-то тебя не тронем, а вот бывших дружков – остерегайся, – оскалился Анзор. – У тебя не так много вариантов, – поддержал я вора. – Ты или с нами, или… – покачал я головой и хмыкнул. – Лучший выход спрятаться – из столицы уехать и затаиться, чтобы не отыскали. – Не могу, – вздохнув, ответил парень. – Ладно англичанин, он на все операции деньги дает, замыслил что-то, связанное с показом и подарком машин от немцев императрице. Пока еще состав не пришел, но подготовка идет полным ходом. Насколько понял, на фуршете все и произойдет. Созданы четыре пятерки стрелков, говорили, что тем ничего не грозит и лучше пользоваться холодным оружием. Ольгу Николаевну ни в коем случае нельзя ранить, ее тело не должно иметь внешних признаков насилия. А вот потерявших сознание послов Германии и Австро-Венгрии требуется убить, как и ближайших советников императрицы. Другими словами, императорский дом окажется обескровленным, править некому, начнется сумятица, резкие ноты в сторону канцлера Германии, и развяжется война. Войскам не до внутренней политики будет, и придут к власти распутинцы. Англия чуть позже выступит против России, которая не сможет воевать без руководства и дипломатов на столько фронтов сразу. – И это при тебе никто и ничего не говорил? – удивленно присвистнул Анзор. – Обрывки фраз и разговоров, а что-то и банально подслушал, – признался Вадим. – Но каким образом может произойти атака? В резиденции усилена охрана, привлечено много охранителей, там же не все так просто! Явно готовится нестандартный ход, – закусил я губу. – Вот чего не знаю, того сказать не могу, – пожал плечами Вадим. – Что-то быстро Жало обернулся, – нахмурился Анзор, беря в руки револьвер. – Может, пролетка мимо проедет? – спросил я, но свой револьвер взял. – Это вряд ли, прямо к нам правят, – пробормотал себе под нос вор. Действительно, пролетка стремительно приближалась, и, хотя возница сбросил скорость, сомнений никаких: он правит в нашу сторону, так как уже и с дороги съехал. Глава 13 Все налаживается По мере приближения пролетки я смог рассмотреть возницу. Сергей, или Батон, тот самый, что у ротмистра Ларионова выполняет несложные поручения. Приятельских отношений с крепышом у нас не сложилось, но пару раз вместе курили и общались. – Контрразведка, – тихо сказал я Анзору, который уже второй наган вытащил и держал в левой руке. Мгновение – и оружие вор спрятал, да так, что я не заметил куда. А вот Вадима мое сообщение не порадовало, парень побледнел и на колени передо мной пал: – Господин! Не выдавай жандармам! Что хочешь сделаю! Не погуби! У меня же брат с сестрой на шее, они по миру пойдут и сгинут!!! – Сядь рядом, ничего обещать не возьмусь, но если на должность медбрата согласишься за тридцать рублей в месяц, то постараюсь отмазать, – сказал я Вадиму, опираясь на интуицию, подсказывающую, что он мне еще может пригодиться. – Пойду! Только не погуби!!! – всхлипнул тот. Анзор поморщился, но сдержался и не сказал, что подобная истерика не к лицу мужчине. Честно говоря, самому не понравилось, такого чуть прижми – и он все как на духу выложит и забудет о доброте. А с другой стороны, могу парня в любой момент на растерзание ротмистру отдать. Тот попеняет, что следовало сразу так поступить, но предъявлять ничего не станет. – Договорились, – кивнул я, а потом посмотрел на него и головой покачал. – Иди в воду и ополоснись, а то по твоему лицу сразу ясно станет, что о чем-то умолял и боишься. Шевелись! Они вот-вот подъедут. Вадим бегом бросился мой приказ выполнять, с разбега в этот ручей бросился, даже до нас с Анзором брызги долетели. – Слабак, – процедил вор. – Не всем дано, – ответил я и поднялся. Пролетка остановилась в нескольких метрах от нас, и из нее вышел Вениамин Николаевич, правда, в сопровождении Портейга. Видя, что спокойно иду к ним, Семен Иванович попенял Ларионову: – И чего вы беспокоились, с Иваном Макаровичем все в полном порядке, а у меня больных полон коридор, а присланные вчерашние студенты еще не являются врачами, такого наворотить могут! – А кто просил, чтобы возница поспешил и всю дорогу причитал, что можем опоздать? – спросил его ротмистр. – Ой, да ладно вам, – махнул рукой Семен Иванович и подошел ко мне: – Иван, ты как? Лихорадка, озноб, головокружение? – Профессор, все в порядке, – успокоил я своего партнера и обратился к ротмистру: – Как вы тут оказались? Жало в больницу добрался и… – Совершенно верно, Александр появился, и я у него узнал, где вы находитесь, забрал профессора и сразу сюда, – не дал досказать мне контрразведчик. Он посмотрел на дрожащего в ручье Вадима (вода-то ледяная!), а потом кивнул в сторону. – Отойдем. Вздохнув, я последовал за ротмистром, предварительно махнув незадачливому печатнику: – Вылезай, а то заболеешь – лечи тебя потом. Парень не стал упрямиться, начал из воды выбираться, а лицо уже синюшное, зубы чечетку выбивают, даже со своего места слышу. – Что за персонаж? – поинтересовался ротмистр, когда мы отошли метров на десять и закурили его папиросы. – Да так, случайно вместе оказались, – неопределенно ответил я. – Много знает? – как бы незаинтересованно спросил Вениамин Николаевич. Понимаю, что каким-то образом ему известно, что дом распутинцев мы с вором и Жалом посетили. Подручный Анзора не мог расколоться, выходит, что кто-то нас «срисовал», а мы не заметили. Возница в пролетке? Насколько я понял, он человеком вора являлся. Но, что скорее всего, за домом уже велось наблюдение, и когда мы туда сунулись, жандармы решили ускорить события. Блин, а ведь мы, похоже, поспешили и сорвали Ларионову операцию. – Почти ничего, – мотнул я отрицательно головой, отвечая на вопрос ротмистра. – Если правильно понимаю, о чем вы спрашиваете. – Ой, Иван Макарович, ладно уж вам! Сорвали нам всю операцию! За каким-то хреном полезли в дом, где распутинцы листовки печатали. Кстати, а причина какова? Решили Джонса изловить? Втроем против десятка человек? – Фактор неожиданности, – дернул я головой, понимая, что наши действия и впрямь выглядят глупо. Справиться-то мы вряд ли смогли бы, хотя… удача нам явно улыбалась, до появления жандармов. – Британца изловили? – задал волнующий меня вопрос, помня о содержании листовок. – Ушел, падла! – эмоционально махнул рукой ротмистр. – Оборвал концы, нескольких человек зарезал и с ближайшими помощниками по подземному ходу из дома выбрался. Отследить не удалось, а про ход ничего не знали. Зато захватили печатный станок, кучу запрещенной литературы, несколько десятков тысяч рублей, три ящика с винтовками, боеприпасы и револьверы. – А чего-нибудь необычного? – поинтересовался я. – Иван Макарович, вы про что? – прищурился ротмистр. – Ну, оружие само по себе ни о чем не говорит. Нет, оно заставляет задуматься, но однозначных выводов не сделать. Листовки – их можно и на улице найти приклеенными к столбам. Печатный станок и деньги – удача вам улыбнулась, но, судя по всему, это мелочовка. Мелкие факты, а основное ускользнуло. Для распутинцев ваш рейд чувствительный удар, но не более того. Убежден, что складов с оружием у них достаточное количество, как и печатных станков. Кстати, оружие-то наше? Ведь есть возможность по номерам его происхождение отследить.