Дом Байнарда оказался старым особняком на боковой улице. Возле него стояла карета «Скорой помощи». Сам дом и окружающие строения походили на дом Миллера, только поновее. Маленький пухлый человек подал Марве руку. — Я надеялся, что ты приедешь, дорогая. Я собирался сам поехать и привезти тебя. Миссис Байнард и я очень беспокоились, что ты осталась там одна. Марва посмотрела ему в лицо: — Значит, вы не верите, что я убила дядю Мэтта? Маленький владелец похоронного бюро похлопал Марву по руке: — Не говори глупостей, Марва. Мы с Мейбл зцаем, что ты этого не могла сделать. Я так и сказал шерифу Филлмору, Хи Тэйеру и Хэлу. — Кто это — Хэл? — Мистер Оппенхайм, — ответила Марва и представила мужчин Друг другу: — Мистер Байнард — это мистер Феррон. Мистер Феррон — мистер Байнард. — Здравствуйте! — кивнул Байнард. — Рад познакомиться! — И тут Феррон заметил, что они говорят шепотом и подумал: «Почему люди всегда говорят шепотом в морге? Ведь покойников все равно уже не потревожишь». Мистер Байнард продолжал: — А что касается фотографии, которую опубликовал Джон, то я сказал ему: «Это самая грязная фальшивка, какую я когда-либо видел в газете». Надеюсь, Марва, ты подашь на него в суд и потребуешь компенсацию с издательства «Пикайун»; У девушки задрожали губы, она с трудом удержалась от слез. — Почему вы вступились за меня? — Потому что знаю тебя, видел, как ты росла. Потому что я знаю, какая ты/хорошая девушка. И в городе много людей, которые относятся к тебе так же. Марва, успокоившись, сказала: — Я рада узнать это, мистер Байнард. Теперь хотела бы попрощаться с дядей Мэттом и сделать некоторые финансовые распоряжения. Байнард провел их через фойе в одну из маленьких комнат. — Мы только что отнесли Мэтта наверх. Я подумал, поскольку сегодня воскресенье, некоторые из его старых друзей, может, захотят зайти вечером. Что касается оплаты расходов, то для этого будет достаточно времени, милая. Феррон вошел вместе с Марвой в комнату, где лежал в гробу полковник Миллер. Это был человек лет шестидесяти пяти. Черты его лица чем-то напоминали Марву. В былые времена, пока бутылка не доконала его, он, вероятно, выглядел бравым молодцом. Байнард сказал извиняющимся тоном: — Пока еще не все устроено. Многие друзья пришлют цветы. Как офицер Легиона в прошлом, Миллер имеет право на почетный караул. Гроб покроют знаменем. Но все это, разумеется, будет только завтра. Феррон не интересовался подробностями похоронного ритуала. Оставив Марву наедине с покойным дядей, он увлек маленького человека в фойе. — Произвели вскрытие? Что оно показало? Байнард заговорил еще более извиняющимся тоном: — Да, конечно, но вскрытие было очень поверхностным. Джим ограничился тем, что констатировал наступление смерти в результате пролома черепа, непосредственно вызванного одним или несколькими ударами по голове каким-то твердым предметом, по всей вероятности, набалдашником трости. И еще он обнаружил, что затылочная кость сломана. — А каково заключение о времени смерти? Установил точное время смерти? — Довольно'неточно. Час до и после шести тридцати. Доктор Мэ- зон утверждает, что точнее невозможно, так как нет смысла проводить анализ содержимого органов пищеварения покойного. — Почему? — Потому что анализировать было нечего. Осмотр показал: перед смертью Мэтт ничего не ел, по крайней мере последние три дня, а существование поддерживал исключительно одним алкоголем. В фойе вышла Марва. — Большое спасибо, мистер Байнард. Спасибо также за вашу поддержку. — Я была очень подавлена, когда приехала сюда, теперь немного легче. Маленький человек погладил ее по щеке. — Не надо отчаиваться. Мейбл просила передать, что приглашает тебя пожить у нас, сколько захочешь. — Спасибо. Поблагодарите миссис Байнард. Но мистер Феррон договорился, что я поселюсь в трейлере с одной из женщин с аттракционов. Многие в городе, по-видимому, полагают, что Эд и я как-то причастны к смерти дяди Мэтта, поэтому нам лучше держаться вместе. Может, придется предпринять что-нибудь. Байнард проводил их к двери. — Решай сама, дорогая. Но помни, у тебя гораздо больше друзей, чем ты думаешь. — Приятно слышать, — сказала Марва. В дверях Феррон спросил: — Что вы скажете об Оппенхайме? Я имею в виду отца. Прошлой ночью он устроил нам скандал. Не хочет ли он бросить нас с Марвой на съедение волкам, чтобы прикрыть какие-то свои тёмные дела? Владелец похоронного бюро покачал головой: — Нет, решительно нет. Хэл жестокий человек с манией величия, но он абсолютно справедлив и честен. Надевая шляпу, Феррон повторил слова Марвы. — Приятно слышать. Видно, ваш маленький городок не миновала Божья благодать. Он помог Марве сесть в машину и поехал обратно на главную улицу. Ни он, ни она не промолвили ни слова, пока не доехали до угла банка. Закурив сигарету, Феррон сказал сквозь клубы табачного дыма: — Итак, это решает дело. — Что именно? — Пьяница доктор либо не смог, либо не захотел установить точное время смерти твоего дяди. Он указал час до и час после шести тридцати. Это означает, что у нас была возможность сделать это. Марва возразила: — Но ястребы… — Сомневаюсь, что их пригласят дать показания в суде. Сейчас мне кажется: мы на крючке. Он проехал квартал по главной улице и остановился против здания издательства «Пикайун». Улица была пустынна. На ней раздавалось лишь ритмическое шлепанье печатного станка. Феррон открыл дверцу машины. — Подожди здесь. — Куда ты? — спросила Марва. — Зайду внутрь, хочу поговорить с тем, кто управляет станком, — ответил Феррон. Главные ворота были закрыты. Феррон прошел узким проходом к задней части здания. Здесь открывался, широкий проезд к разгрузочному помещению. Большие ворота помещения были распахнуты. Феррон вскарабкался на платформу и увидел высокого человека в-квадратной фуражке, который закладывал в печатный станок рекламные объявления. Увидев его, наборщик закричал: — Извините! Мы закрыты по воскресеньям! — Затем, видимо, узнав Феррона, выключил станок и ухмыльнулся — А, человек с аттракционов. Я так и предполагал, что ты здесь появишься. — Почему? Он продолжал усмехаться. Это был черноволосый, неряшливо одетый, невероятно тощий человек. — Просто я думал, что ты можешь сюда заглянуть. Меня зовут Ярнелл. А ты, полагаю, Феррон? Феррон сел на рулон газетной бумаги. — Точно так. — Чем могу быть полезен? Феррон изучал лицо этого человека. Ему казалось, что он не похож на жителя Бэй-Байу. — Ты не местный, правда? Тот широко улыбнулся: — Нет, черт побери. Я приехал сюда шесть месяцев тому назад. А теперь готов двинуться дальше. — Почему? — Почему цыпленок норовит перебежать дорогу? Почему некоторые парни подражают цыпленку? Может, мне не нравится местное виски. А может, у меня кончились средства. — Он нахлобучил бумажную кепку пониже на лоб. — Поверь мне, причин великое множество.