— Говорит капитан Феррис из уголовной полиции. Рядом со мной стоят прокурор Тайер и шериф Кронкайт. Бросайте оружие, Моран. Ваша песенка спета! Моран со своей обычной ухмылкой прокричал в ответ: — Что ж, идите и хватайте меня, легавые! — Он бросил большой чемодан на землю, а тот, что поменьше, все еще держал в руке. Свободной он обхватил Эмили за талию, используя ее как прикрытие. — Видите, я уже выхожу! Смотрите! Но если вы сделаете хоть один выстрел, я застрелю девочку! Сразу после этого Эмили услышала громовой голос Хи Тайера: — Не стрелять! Он серьезно говорит! И в состоянии это сделать! Моран еще крепче, прижал к себе Эмили и с издевкой крикнул: — Опять заговорил, прокурор! Если бы я тебя, недоносок, увидел, пришил бы на месте! — Нет, нет! — умоляюще вскрикнула Эмили. — Не делайте этого! Она обращалась к обоим мужчинам. Хотя Моран и не мог видеть Хи, зато она его видела. Он стоял менее чем в десяти метрах от них. — Прошу тебя, не надо, Хи! Он тебя убьет! Как раз в тот момент, когда Моран увидел Тайера, один из полицейских очень смело, но необдуманно выскочил из-за куста и бросился на бандита. Тот хотел сохранить пули для Хи Тайера, поэтому выпустил Эмили и ударил полицейского чемоданчиком с деньгами. Замок не выдержал, и дождь зеленых бумажек посыпался на землю. Падая, коп выронил оружие, и Эмили быстро нагнулась, чтобы схватить его. Когда Моран направил свой пистолет на Хи, она уже сжимала свой обеими руками. На размышления не оставалось времени, и она'нажала на спуск. Сильный, удар отбросил Морана в сторону. Второй и третий выстрелы Эмили заставили его упасть на колени. Тем не менее он еще поднялся, даже сделал шаг к девушке, тоже опустившейся на колени, и ударил ее. — Вот уж никак не ожидал от тебя этого, крошка! — Он с трудом изобразил на лице улыбку. Потом поднял руку и еще раз ударил ее. — Только для того, чтобы люди поняли, что ты собой представляешь… — Говорить ему становилось все тяжелее. — До свидания, моя сладкая… Вспоминай хоть изредка обо мне… Пистолет выпал из его онемевших пальцев на траву. Пытаясь улыбнуться, он поднял руку и, казалось, хотел открыть ею какую-то невидимую дверь. И она открылась наконец, а он сам упал ничком и остался лежать без движения. Послышались голоса людей, лаконичные приказания и распоряжения полицейских. Сильные руки подняли Эмили с земли. «Он насильно увез тебя, поняла? — властно прошептал кто-то ей на ухо. — Такова версия для прессы. Он силой заставил тебя спрятать его и вывезти из города. В противном случае он грозил убить Бесси». — Нет, Хи, — так же тихо отозвалась она. — Целую неделю я добровольно была его любовницей. Голос Тайера перекрыл ее голос, когда их окружила полиция. — С ней, кажется, все. в порядке, только она в шоке. Уберите отсюда этих проклятых репортеров, Чарли! Ей надо дать время, чтобы прийти^в себя. — Разумеется, Хи, — ответил голос капитана Ферриса из уголовной полиции. — Бедная девочка! Такое пережить!^. Руки Хи крепко обняли ее, Эмили услышала другой голос: — Я чуть было не умер в своей конторе! — Это говорил хозяин мотеля. — Я имею в виду тот момент, когда увидел на чеке сумму и имя. Но я и глазом не моргнул. Как только они ушли, я сразу же со7 общил в полицию. Они хотели выждать, пока эти двое выйдут из домика. Понимаете, мы все-таки боялись, что он может убить ее… Эмили посмотрела на распростертую на земле фигуру и подумала, что он был не совсем уж безнадежен. Напоследок даже старался спасти ее. «Только для того, чтобы люди поняли, что ты собой представляешь. До свидания, моя сладкая, вспоминай хоть изредка обо мне!» — Я люблю тебя, Хи, — услышала внезапно Эмили свой собственный голос. — И- хочу выйти за тебя замуж, как только выкарабкаюсь из этой истории. Она снова взглянула на человека, лежащего на земле. Дэн Моран был не таким, как все другие, кого она знала, и не таким, каких она еще узнает. Он жил в своем собственном, искаженном мире, и в течение недели она жила в нем вместе с ним. — Прошу тебя, постарайся меня понять, Хи, — прошептала она. Руки, обнимавшие ее, сжались еще крепче. . — Попытаюсь, конечно, попытаюсь! — торопливо ответил он. — . Ты не отправишься в тюрьму и не сделаешь никакой другой глупости. С тебя достаточно и этого… — А потом неожиданно добавил: — Если не ради меня, то ради него. Как ты думаешь, зачем он стал бить тебя? ЭмиЛи почувствовала себя настолько опустошенной, что даже не могла ответить на вопрос Хи. Да это ничего бы и не изменило. Тайер был влиятельной фигурой в округе. Если он нажмет, где надо, с ее головы не упадет ни один волос. — Как хочешь, Хи, — сказала она. Теперь, когда первый шок прошел, было радостно чувствовать, что о тебе кто-то может по-настоящему позаботиться. И не только в своем последнем, несколько эпатирующем жесте, как это невольно получилось у Морана. Но заботиться до самого конца: она была уверена в Хи… В таком случае, Эмили, предоставь мне разговаривать с репортерами, — кивнул Тайер. Испытывая надежную мужскую поддержку, она почувствовала, как силы медленно возвращаются к ней. Конечно, воспоминания о Дэне Моране со временем потускнеют, а потом и вообще исчезнут из памяти, словно призрак. — Тебе уже лучше? — осведомился Хи. Эмили подняла лицо. Ей так хотелось поцеловать его. И хотелось, чтобы и он поцеловал ее. — Да, — ответила она, — теперь все в порядке. ШАГ К УБИЙСТВУ. Роман Глава 1 Вначале Бог создал небо и землю. Вначале не было ни «спутников», ни «Исследователей». Вначале Курт Реннер не собирался убивать Келси Андерса. Мысль об этом даже не приходила ему в голову. Он просто хотел использовать его в своих целях и подошел к этому разумно, основательно и по-земному. Все мужчины любят хорошеньких девушек. Для Келси же они просто были болезнью. К тому же молодой наследник семейства Андерсов слыл убежденным снобом. А Тамара была молода и очень мила. Кроме того, она была настоящей графиней. Крупный мужчина приятной наружности в сером, отличного покроя фланелевом пиджаке сидел у стойки бара, нервно барабаня по ней пальцами. Реннер выдавливал из себя улыбку, хотя улыбаться ему не хотелось. По природе он был натурой легковозбудимой, и сейчас, когда на карту поставлено так много, этот бесконечный шум голосов, гудение музыкального автомата и, особенно, его вынужденное ожидание — все это страшно действовало на нервы. В полночь он слез с высокого, сверкающего хромом и красной кожей стула, вышел из тускло освещенного бара и направился к заправочной станции. Старик Маннере поливал бетонную площадку из шланга. Он отвернул наконечник, чтобы не забрызгать Реннеру брюки. — Еще одна долгая ночь, так ведь? — заметил он. Реннер спросил, сколько бензина он перекачал в машины. Старик пожал плечами: — Как всегда. Сорок или пятьдесят галлонов, — и добавил, будто сообщая о некоем достижении: — Еще я один раз сменил масло. — Отлично, — хмуро буркнул Реннер. Он прошел по мокрому бетону к шоссе. В его гостинице занят всего один номер парой пожилых туристов. Им как-то удалось миновать ограждение и знак объезда, перегораживавшие проезд по новой супертрассе. Это сулило прибыль в восемь долларов. Дела в баре также шли не лучшим образом. В основном потребляли пиво, кока-колу и сандвичи юные шалопаи. В полутьме они воровали бензин, а потом шикарно гуляли всю ночь на шесть, монеток. Ночь для Южной Калифорнии была прохладной. Бледная луна висела над горизонтом. Доносился свежий запах раскинувшегося неподалеку моря. Тишину нарушал лишь стрекот цикад и древесных лягушек. Тихо шелестели деревья, обдуваемые легким ветерком. — Реннер прошел вверх по шоссе и остановился в сотне ярдов от цементного желоба, ограничивающего его владения. Насколько он мог видеть, в обоих направлениях тянулись трехрядные бетонные дороги, разделенные широкими полосами травы — в общей сложности шесть рядов для машин. Они петляли по прибрежным холмам многочисленными поворотами, похожие на белую ленту. Это было прекрасное инженерное сооружение, магистраль из магистралей. У нее имелся всего один недостаток: на ней не было машин. И не будет в течение шести, возможно, и девяти месяцев. И все потому, что кто-то напутал. А он остался с пустым мешком, мешком, за который заплатил. двести тысяч долларов. Он обернулся и посмотрел на свои владения, состоящие из туристского комплекса, бара, ресторана и заправочной станции. Туристский комплекс на восемнадцать номеров был выстроен в форме буквы «П» из тесаного местного камня и дерева. Территория разбита с большим вкусом под загородный ландшафт. Большой, облицованный плиткой бассейн сверкал в свете ярких ламп манящей голубизной. И бензоколонка, и здания бара и ресторана — все это являлось дополнением к туристскому комплексу. Большая неоновая реклама выводила его имя: ПОМЕСТЬЕ «ЭЛЬДОРАДО» Курт Реннер Владелец Все это принадлежало ему. Все такое новое, сверкающее, самое прекрасное изо всего, что он когда-либо имел. Он мог предоставить какой-нибудь парочке кровать, накормить или же напоить их допьяна. Он мог наполнить бензином бак их машины, обеспечить полную смазку и вымыть ее. Он мог притащить их на буксире, если с ними что-нибудь случится в дороге. Все, чего только могла пожелать странствующая публика, у него имелось. Сейчас же из-за глупой ошибки он мог потерять все. х Раннер пытался найти хоть какой-нибудь изъян в своих деловых расчетах и не находил его. И строительство, и открытие своего предприятия он подогнал точно к открытию дороги. Он проверял и перепроверял свои расчеты. А теперь из-за того, что один или несколько инженеров ошиблись в подсчете времени и объеме работ, приходится удлинять южную оконечность магистрали, а местность там особенно трудна для строительства. Государственный департамент дорог сообщил ему, что потребуется девять месяцев, чтобы магистраль открылась для движения. А за девять месяцев, с финансовой точки зрения, он превратится в труп, владея шикарным туристическим комплексом на дороге-призраке — призрачной магистрали, отрезанной ограждениями и знаками «Объезд» Тем временем он должен выплачивать зарплату и делать разные другие платежи. Все вместе, считая затраты на строительство, обстановку и оборудование, обошлось в двести тысяч долларов. Лишь сорок из них он имел наличными. Каждый доллар он добывал путем жесточайшей экономии, подхалимажа и жульничества, работая привратником в шикарных отелях Майами, Лос-Анджелеса и Лас-Вегаса. Десять лет он не имел ничего. Он делал то, что претило его натуре, его гордости, делал сознательно, ради своей цели. Здесь было затронуто больше чем деньги. Он хотел доказать, что сын старика Реннера, сын эмигранта-овощевода мог добиться успеха. Несмотря на ночную прохладу, капли пота выступали у него на лбу. Так или иначе, он должен держаться за свое владение. Если небольшая операция, которую он-задумал в отношении Келси Андерса, пройдет удачно, он еще сможет выпутаться. Старший Андерс ворочает большими деньгами и сделает все, чтобы «его мальчик» не попал в тюрьму. И это должно свершиться! Пара лучей от передних фар осветила ведущую к югу дорогу. На мгновение Реннеру показалось, что этот потрепанный местный автобус — единственное связующее звено между Мишн-Бей и остальным миром, пока не откроется новая магистраль. «В полночь, — сказал он Тамаре, — или как можно ближе к полуночи». Но это был не автобус, а местная машина. Шофер, видимо, не обратил внимания на ограждения и предупредительные знаки, установленные Государственным департаментом дорог. Машина свернула на бетонную площадку бензоколонки и остановилась. Из нее вышли парень и девушка. Парень что-то сказал Майнерсу. Затем девина завертела своими обтянутыми голубыми джинсами бедрами по дороге в бар, а парень последовал за ней. Едва выйдя из освещенного пространства, они сразу же начали целоваться, прижиматься и тереться друг о друга, будто заканчивали половой акт.