Откинувшись на сиденье, она проговорила задумчиво: – А я от «Преступления…» оторваться не могла. Даже типа изысканий что-то провела: почему у Раскольникова именно рыжая шляпа? И еще кое-что… Разве он тебе не интересен с точки зрения психологии преступника? Обижать ее не хотелось, но Сашка не потерпела бы неправды. И Артур признался: – Мне кажется, Раскольников предсказуем. Или в этом предсказуемость Достоевского? Я сразу знал, что главный герой убьет старуху. Сашка фыркнула: – Это каждый первоклассник знает! – И что кто-то невинный погибнет. – А… ты догадался? – И что раскается… Карамазовым удалось застать меня врасплох. Их мотивы интереснее. Ну, это только мое мнение, – добавил он поспешно, испугавшись, что задел ее. Но Сашка внимательно слушала его, устремив взгляд в лобовое стекло. Трасса закручивалась серой лентой, исчезая под колесами, точно их машина заглатывала ее. Мимо проносились перелески всех оттенков зеленого, первые стога, скрученные рулонами: в детстве Артура таких не бывало. Обычные лохматые теперь встречались редко, но прошлым летом они с Оксаной набрели на такой, разом со смехом откинулись на спину и долго лежали рядом, просто глядя в дымчатую синеву. Он тихонько перебирал ее пальцы и думал: «Это и есть счастье. Вот такое оно…» – Эй! – вскрикнула Сашка, когда машина резко вильнула. – Ты засыпаешь, что ли? – Нет, – отозвался он коротко. Кажется, она догадалась, но все же предложила: – Может, остановимся и выпьем кофе? – Попозже. Нам надо проехать сегодня как можно больше. – Включи навигатор, – посоветовала она. – Вдруг он найдет более короткий путь? – Терпеть не могу навигаторы… – Ну как знаешь… Без стеснения протяжно зевнув, Сашка умолкла, глядя перед собой. И только через несколько километров призналась: – Я всегда мечтала вот так ехать на машине куда глаза глядят. Просто смотреть в окно, слушать музыку и ни о чем не думать. «Но Оксана не умела водить, – завершил Артур за нее. – Да и машины у них не было». – А тебе удается ни о чем не думать? – Ну… Не совсем, – она улыбнулась, поглядев на него. – Но это, знаешь, такие ленивые мысли. Неважные. Я их тут же забываю. – И тем они хороши! – Вот. Ты понимаешь. Я знала, что ты поймешь. Артур шутливо кивнул: – Премного благодарен. – Ехать и не думать, – повторила Сашка с тоской. – Долго-долго… Но к вечеру она едва не вывела его из себя. – Только не пончики! – взмолился Артур, когда Сашка выбрала место для ужина, завопив: «Останови здесь!» Он еле успел затормозить… Ее глаза округлились: – Ты не любишь пончики?! – Даже запах не выношу. В ее недолгом молчании сквозила укоризна: – Как же мы будем путешествовать вместе? Я их обожаю. – А по тебе не скажешь… Пухлая нижняя губка обиженно выпятилась: – Еще назови меня скелетом! – Ну что ты! – притворно ужаснулся Артур. – Никогда в жизни. Ты просто… миниатюрная. – Звучит лучше, но смысл тот же. Он несогласно мотнул головой, вынудив Сашку усмехнуться: – Знаешь, раз уж мы все равно остановились… Ты не обязан есть пончики! Можешь взять пельмени. Их-то ты ведь любишь? Осеклась на последнем слове, наверняка вспомнив, как они на пару давились магазинными пельменями после смерти мамы. Артур покосился на нее с тревогой: бледное личико вытянулось, взгляд впился в невидимую точку… – Ладно, – вздохнул он. – Пончики, пельмени – все, что желает Ваша светлость! Ее ресницы дрогнули, уголки губ едва заметно приподнялись. Сашка посмотрела на него теплым взглядом и быстро кивнула: – Спасибо! Пахло внутри отвратительно, но Сашка с удовольствием задергала носом: – Неужели у тебя слюнки не текут? Ну скажи! Не текут? – А я похож на жертву экспериментов академика Павлова? – Артур скривился. Сашка легонько оттолкнула его: – Да ну тебя! Подскочила к кассе и уставилась на меню на экране. Вид у нее был такой, будто сейчас она начнет облизываться: – Я возьму и пельмени, и пончики. И еще два стакана чая. – У тебя обезвоживание? – Просто хочется! А ты что выбрал? – Пончики, конечно! – Серьезно? Он взял чебуреки – пельмени сейчас в горло не полезли бы. Хотелось думать, что Сашка не сочтет это упреком: мол, у нее уже отболело, забылось… Да Артур только рад был бы этому! Для того и втянул Сашку в расследование убийства Оксаны, лишь бы только она не задохнулась от тоски по матери. И они оба выжили. Даже расхохотались в голос, когда с обратной стороны окна, у которого они устроились, остановилась толстая тетка в розовых шортах, которые делали ее похожей на мисс Пигги. Сашка точно не помнила, кто это… Зал кафе по уровню находился ниже тротуара, и пухлый розовый зад оказался прямо на уровне их лиц. В маленьких наушниках, видимо, звучала заводная мелодия, потому что рыжеволосая тетка начала притоптывать ногами, словно покрытыми белым, дрожащим от каждого движения желе. – Стекла зеркальные, она нас не видит, – от смеха вытирая глаза, пояснил Артур. – Может, выйти и сказать ей? – Сашка уже начала приподниматься. Он остановил: – Не надо. Она так счастлива в своем неведении! А если узнает, что стала посмешищем, это будет мучить ее весь отпуск. Усевшись на место, Сашка с удовольствием куснула пончик и неразборчиво промычала: – А ты добрый… «Не всегда, – подумал Артур, медленно сворачивая салфетку. – Те, кого я посадил, с тобой точно не согласились бы…»