Тяжело засопев, Юрий посмотрел на меня через зеркало заднего вида: – Саш, ты не против, если мы с твоим… напарником… помянем моего младшего брата? Напьемся добросовестно. – Мы так в школе говорили! – вспомнил Артур. – Добросовестно… Надо же, ты помнишь! – Да пожалуйста, – отозвалась я. – Только чтобы мне его на себе тащить не пришлось. Я не донесу. Юрий вдруг улыбнулся мне так открыто, что я подумала: «Не может быть, чтобы это он убил брата…» – Маленькая, – протянул он почти с нежностью. – Наша Милка и то тебя переросла. Она у нас вообще крепкая девчонка, теннисом же занимается. Я уже с ней в армрестлинге не справляюсь. Я просто физически почувствовала, как Артуру хочется повернуться ко мне: «Милка? Может, зря мы не рассматривали ее всерьез? Сильная девушка вполне могла столкнуть Павла со скалы». «Только зачем?» – послала я ему в ответ. «Они с Ромкой очень дружны. Могла она отомстить за брата? Видела же, как он страдает…» Мне в такое не очень верилось. Оказавшись в отеле, Артур снял соседние номера, мы обсудили это у него в комнате. На правах хозяина он вытянулся на постели, а мне пришлось довольствоваться стулом. Зато мне были видны звезды: свет я включать не стала. И напрасно, потому что вскоре Артур захрапел… Но кое о чем мы все же успели поговорить. – Когда вы гуляли с Милой, она никак не отзывалась о Пашке? – Да вроде нет. – О чем же вы разговаривали? – О какой-то ерунде… О ТикТоке… – О нет! Ты сидишь в ТикТоке? – Издеваешься?! – Есть маленько… Она не выглядела подавленной или… испуганной? – Я сказала бы тебе. Нет, ничего такого я не заметила. Она трещала как сорока. Помолчав, Артур пробурчал: – Следов чужой крови на Пашкином теле не оказалось. – Это значит, что они не дрались с убийцей? – Именно. На ДНК тоже можно особо не рассчитывать… Если его, допустим, толкнули в спину, скорее всего, так и было, то он даже не успел среагировать. И уж точно не схватил убийцу за руку. – Тогда какие вообще могут быть улики? – Какие? – переспросил Артур и смачно захрапел. Пришлось закрыть его в номере снаружи, чтобы случайный воришка не поживился остатками наших средств. Мысль о деньгах опять заставила меня задуматься о том, стоит ли продавать отцовский дом? Но я даже представить не могла себя в тех стенах, где отец вновь и вновь предавал мою маму. Могу поклясться, что задохнусь еще на пороге. И уж точно не осилю лестницу. Этот фешенебельный дом был мне не по размеру, как роскошный бриллиант, соскальзывающий с пальца. Я не любила его и собиралась избавиться от него, не испытывая ни малейших угрызений совести. Меня смущало другое: если я обзаведусь такой кучей денег, что необходимость зарабатывать покажется дурным тоном, не проведу ли остаток жизни с книжкой на диване? Такая перспектива была до того заманчива… Но я понимала: неправильно потратить отпущенное мне время именно так. Разве Бог одобрит полную праздность? А прогневать Его мне совсем не хотелось. Хотя бы потому, что мама наверняка попала в рай, а я только о том и думала, как бы воссоединиться с ней после смерти. Значит, стоило приложить усилия и провести в этом мире время с пользой, чтобы моя жизнь не показалась Ему бессмысленной и несмешной шуткой. Именно поэтому я никак не решалась обременить себя богатством. Хотя в нем полно приятных сторон! Например, сейчас я смогла бы позволить себе не комнатку два на два метра, а сверкающий люкс с джакузи, побаловала бы себя какой-нибудь диковиной вкуснятиной… Хотя, черт возьми, что может быть лучше примитивных и вредных чипсов?! Их я и прихватила в гостиничном ларьке, чтобы уединиться в постели с новым романом Таны Френч, который оказался довольно нудным на фоне ее же детективной серии, которую я обожала. Но чипсы и уважение к автору заставили меня примириться с неизбежностью провести время в глухой ирландской деревушке среди не особо интересных персонажей. В какой момент я уснула, даже не почистив зубы, теперь уже и не вспомнить: последнюю главу пришлось потом перечитывать заново. Разбудил меня стук. Но не в дверь, а в стену, за которой проснулся Артур и рвался на свободу. Пришлось подняться и выпустить его из номера, выслушав ворчливую тираду: – Уже десять часов, сколько можно дрыхнуть? Нет, ты действительно спала? Чудище! Умывайся и марш пить кофе. Я вчера попробовал, здесь неплохой варят. Лестница в этом отеле была как в пятиэтажной хрущевке, но когда я стремилась к кофе, то подобных мелочей не замечала. Ресторанчик на семь столов оказался пуст, и я вздохнула с облегчением – можно будет продолжить разговор, оборвавшийся храпом. Опередив меня, Артур уже нес две чашки кофе: – Прошу вас, мадемуазель! Ваш капучино. – Почему не мисс? – Действительно, – задумался он, глотнув эспрессо. – Ты больше похожа на англичанку: светлые волосы, голубые глаза, нежная кожа, тонкая кость. – Ты как будто описываешь подозреваемого… Или труп. – Привычка. – Ты уверен, что англичанки выглядят именно так? – А как, по-твоему, они выглядят? Я пожала плечами: никогда не бывала на острове Шекспира, но, помнится, он описывал в сонетах темноволосую даму. – Может, она была иностранкой, – возразил Артур. – Итальянкой или испанкой. – Скорее итальянкой. Испанки страшненькие… Судя по фильмам. – Ну не все, наверное? Была же Кармен! – Одна на всю Испанию? Он вдруг замер, не донеся чашку до губ: – Вы так и не побывали там с мамой? – Она хотела бы побывать там с тобой, – в этом я даже не сомневалась. – Мы говорили о Париже… – И в Париже. Сделав последний глоток, Артур поставил чашку и заглянул мне в глаза: – А ты хочешь в Париж? – Нет. Я всегда мечтала о Лондоне. С тех пор как прочитала роман «Гринвичский меридиан». – О чем он? – О любви одного очень взрослого англичанина, бывшего режиссера, к русской девушке. – И что в нем было необычного? В романе, я имею в виду. Довольно банальная история, нет? – Нет. Там много мистики и даже фантасмагории. Много искушений и борьбы с собственными демонами. И любви, конечно… Пол Бартон, так его звали, встречается в Красном замке, который построили в самом центре сибирского городка, с самим собой в молодости. Тогда он был бунтарем и циником. Довольно безжалостным, из-за него погибли люди… И всю жизнь Пол боролся с собой, понимаешь? – Вполне. Он произнес это таким тоном, что я впервые задумалась: а много ли я знаю об Артуре Логове? – А девушка? – спросил он. – Какая она? – Робкая. Талантливая. Она художница. И ей предстоит сделать выбор между свободой творчества и любовью, семьей… – Обязательно выбирать? – Не знаю. Довольно тяжело совмещать все это. – Если хочешь иметь многогранную жизнь, придется потрудиться. Ты вот хочешь этого? Я понятия не имела, чего хочу. Если, конечно, не рассматривать всерьез вариант с диваном и книгой… * * *