– Это какой же? – с удивлением посмотрел на него бармен. – У вас какие-то скрытые таланты, капитан? – Угадал, – кивнул он. – Я в бильярд играю. – Так и я играю, – ухмыльнулся Куницын. – Я хорошо играю. – Снегин прикинул: а не предложить ли Максу партию? На интерес? Интересовала его информация о девушках-консуматоршах. Только правдивая, потому что здесь лгут, как дышат. Причем все. Куницын тоже смотрел на него оценивающе. – Жаль, что у нас тут нет бильярда, – сказал он наконец. – А рискнул бы? – Кто не рискует, тот не пьет, – и Куницын нырнул под стойку. На этот раз бутылка оказалась пивная. Темная, запотевшая. «Холодильник у него там, что ли, под стойкой? Или ведро со льдом?» – удивленно подумал Снегин. И спросил: – А чего так слабо? Пиво! Больше не пытаешься меня напоить? – Изучил ваши вкусы, – ухмыльнулся Куницын. – В тот вечер вы пиво пили. – Это когда? – Когда подрались. – Эмпат ты хренов. – Ну почему этот парень так бесит? – Убери свою бутылку! Я не пью! Вообще, – отрезал он. Куницын проворно убрал под стойку пиво и, распрямившись, посмотрел на Снегина наивными глазами: – По чью душу сегодня пришли? – По твою. Ты ведь слышал разговор Копылова с консуматоршами? Когда он орал, что в среду курьера в аэропорту встречает. – Он не орал, а бубнил. Язык у него основательно заплетался. А что касается разговора, слышал ли я его… В общих чертах. – И насколько они размыты, эти черты? – Снегин оценивающе посмотрел на субтильную фигуру бармена. Узкие бедра, такие же узкие плечи, росточка небольшого. Лицо смазливое: у них тут, похоже, жесткий кастинг. Куницын смахивает на хорошенькую девушку. А вдруг? – Мне нет дела до того, что болтают клиенты, – пожал плечами тот. – Я такого здесь наслушался… Проще книжку написать, уверяю, капитан, она станет бестселлером. – В среду, четырнадцатого сентября, кто из девушек работал? Меня интересуют Алиса, Анжела и Лариса. – Ну вы даете! Сам-то не помню, работал в ту ночь или нет! Дни мелькают, только держись, не успеешь лето проводить – Новый год на носу! У нас тут жизнь бурная. А вы о середине сентября спрашиваете! Месяц уже прошел! – Ты знаешь, что Танжеров вызывает девушек к себе на дачу в Ждановское, когда его жена уезжает на курорт? – Кто ж об этом не знает? – Куницын отвел глаза. Видно было, что тема ему неприятна. – А почему они туда едут? – В основном за выходной, – нехотя сказал Макс. – Ну и побрякушки Танжеров им дарит. Иногда деньги дает за визит. – Выходной, значит… – задумчиво протянул Снегин. – То есть если Лариса ездила к нему в Ждановское во вторник, то в среду она была выходная? – Скорее всего. – Ну а как насчет Анжелы? Была она на работе четырнадцатого сентября? – Хоть убей, не помню! Я уже говорил, что у нас график скользящий. Если клиент денежный и явно лошара, девчонку могут и с выходного выдернуть. Админка ищет, кто свободен. Ну не привязаны мы ни к датам, ни к дням недели, мамой клянусь! – А скажи-ка мне насчет служебных романов. Вот, к примеру, Анжела. Есть у нее парень? – Она в основном с клиентами мутит. А так… Да все со всеми когда-то роман крутили. Про Анжелу лучше не спрашивайте, скрытная она. И опытная. На все вопросы отшучивается. А в душу к ней лезть – себе дороже. – Ты же говорил, что исповедуешь консуматорш тут, за барной стойкой, – усмехнулся Снегин. – Только не Анжелу. Она здесь по призванию работает. – Как-как? – Нравится ей мужиков на бабки разводить. У нее с нами, похоже, особые счеты. Какая-то личная драма. Мы ее меж собой в шутку зовем «черная вдова». – Вдова? А почему вдова? – Спросите лучше, почему черная. Она спуску никому не дает, выдаивает до последнего. – Деньги у нее большие откуда? – Странный вопрос. Как и у всех: оттуда, – Куницын завел глаза к потолку, явно имея в виду московскую улицу, по которой фланируют вечерами туго набитые кошельки в карманах модных пиджаков и курток. – Ладно, с Анжелой более или менее понятно. То есть вообще не понятно. А что ты скажешь об Алисе? – О Катьке, что ли? Так она у нас больше не работает. – А когда работала? Она сказала, что у нее есть парень, когда мы с ней недавно беседовали. Кто он? Из ваших? – Если вы имеете в виду того громилу со смешной фамилией… – Стоп! Как ты сказал? Громилу? – насторожился Снегин. – Ну да. Был тут один. Володя, водитель. Его даже хотели в бар перевести, вышибалой, да он не захотел. Не могу, говорит, характер не тот. Так вот они с Катькой вроде мутили. – А почему ты сказал: был? – Так ведь он уволился давно. – Давно это когда? – Ну, с месяц назад. – До или после ограбления? То есть после того, как в бар вернулся Копылов и стал расспрашивать тебя о консуматоршах, с которыми он пил? – Дайте подумать… – Куницын наморщил лоб. – Когда Копылов здесь бухал, Володя точно был. Я помню, он в дверях маячил. К хозяину заходил, наверное. – Так ведь не было хозяина в понедельник в баре, – напомнил Снегин. – Точно! А к кому же он тогда заходил? – Да, к кому? – Может, к Катьке? Так она работала. Ну да. Он и не стал мешать. В зал заглянул и тут же ушел. А вот когда он уволился… Да больше я его вроде и не видел. Или видел? Вы у хозяина спросите. Володька наверняка к нему за расчетом приходил. Или в известность поставить: увольняюсь, мол. Снегин мысленно пометил: проверить водителя Володю. По описанию он подходит на роль второго грабителя, которого курьер обозвал громилой. И который ударом кулака свалил на асфальт такого же огромного Копылова. – А как фамилия Володи? Ты сказал, смешная. Или забыл? – Такое не забудешь, – выразительно хмыкнул Макс. – Воробышек. Здоровый мужик, рост под метр девяносто, кулаки огромные, а зовут Володя Воробышек. – Да, забавно, – согласился Снегин. – А сейчас он где, этот Воробышек? Куда улетел? Не в курсе? – По слухам, за границу. – Иди ты? – Так куда сейчас все мужики летят, кто повестку получить боится? – отвел глаза Макс. – А конкретнее не знаешь? В какие теплые края птичка подалась? – Да вы у Катьки спросите. Я с водителями мало контактирую. И уж точно они мне здесь не рассказывают о своих планах. – Спрошу, – пообещал Снегин. Ситуация не прояснилась. Единственное, к трем девушкам, которых Снегин подозревал в причастности к ограблению, добавился бармен. Он явно что-то знает. И… врет. Потому что Снегин тоже был частично эмпатом. И момент, когда Макс сделал крохотную паузу перед тем, как соврать, уловил. И пауза эта Снегину ох как не понравилась. Нехорошая была пауза. «Он здесь, – понял Снегин. – Второй грабитель. Возможно, что и деньги здесь. И Макс либо знает о них, либо в доле. Его купили. Но доказательств по-прежнему нет. Разве что экспертиза поможет». Но экспертиза не помогла, а скорее еще больше все усложнила. Результаты ее оказались неожиданными.