— Есть аптечка в машине? — крикнула я Евгению, который сидел рядом с водителем. — Нет, — ответил он, посмотрев на меня взглядом, наполненным тревогой. — Черт! — не сдерживая себя, произнесла я. Быстро скинула с себя куртку и стала стягивать с себя свою кофточку, оставаясь в одном нижнем белье. Этот факт меня сейчас меньше всего волновал. Резкими движениями разорвала ткань. Сложив ее в несколько слоев, приложила к кровоточащей ране. Кирилл не подавал никаких признаков жизни. Стала молиться всем богам, о том, чтобы мой любимый остался в живых. За окном пролетал унылый осенний пейзаж. Темные тучи сплошной пеленой затянули все небо. По окнам стали барабанить крупные капли дождя, словно погода была со мной солидарна, оплакивая все то, что со мной произошло за это время. Ветер наклонял почти голые деревья, назойливо свистя за окном нашего автомобиля, несущегося на бешеной скорости. Смахнула свободной рукой слезу со своей щеки, продолжая плотно придерживать второй рукой ткань на ране Кирилла. Наконец на горизонте стали появляться высокие здания большого города. — Потерпи любимый, еще немного и мы будем на месте. Только не оставляй меня. Я не смогу без тебя. В носу предательски стало щипать от мысли о том, что мы можем не успеть. — Евгений, долго еще? — спросила я его. — Минут десять, и мы на месте. В больнице нас уже ждут, — ответил он мне, не оборачиваясь и смотря прямо перед собой. За окном уже стемнело и лишь уличные фонари освещали наш путь. Наконец, когда я уже совсем находилась в отчаянии от того, что наш путь занял очень много времени, Евгений проговорил: — Почти приехали. Через пару минут наш автомобиль притормозил возле служебного входа огромного здания больницы. Из двери выбежали люди в белой одежде и бросились к нам. Открылась пассажирская задняя дверь и мужчины стали осторожно перекладывать Кирилла на носилки. Я стала выбираться из автомобиля и решила следовать за каталкой. Пыталась не отставать, и быстрым шагом передвигала свои уже непослушные от усталости ноги. По пути меня остановил медперсонал и стал удерживать, не пуская за дверь, где только что на моих глазах скрылся мой любимый. — Девушка, вам туда нельзя, идемте с нами, — проговорила медсестра небольшого роста. — Я хочу быть рядом, — проговорила я. Мне казалось, если я сейчас оставлю Кирилла одного, то он не выживет. — Успокойтесь, вас все равно не пропустят в операционную, — продолжала уговаривать меня женщина, словно какого-то маленького неразумного ребенка. Понимая, что она права, кивнула ей в ответ. — Идемте, вас сейчас осмотрит врач, — подталкивая меня к лестнице, ведущей на второй этаж. Послушно пошла в нужное направление, ощущая, что мои силы меня окончательно покидают. Через час я уже находилась в индивидуальной палате. Мед персонал, тщательно обследовав меня и сделав все необходимое, оставил меня одну. Усталым взглядом смотрела на рядом висевшую капельницу. Лежала и следила за каплями за стеклом прозрачной бутылочки, словно, медленно отсчитывающие секунды ожидания новостей из операционной. Евгений, обещавший держать меня в курсе всех новостей, приставил за моей дверью охрану. И теперь я находилась в полной безопасности, и я могла, наконец, расслабится и отдохнуть. Но от переживания о Кирилле не могла себе этого позволить, продолжая лежать и ждать новостей. От монотонности капель и тишины комнаты не заметила, как провалилась в тревожный сон. От резко открывшейся двери, проснулась. Сердце застучало как бешеное. В палату вошел Евгений, присаживаясь на свободный стул, рядом с моей кроватью. — Я уснула, — произнесла я. — Операция закончилась? — Да, только что, — ответил он, потирая затекшую шею. — Что сказали врачи? Он жив? — стала с напором спрашивать его, боясь получить отрицательный ответ. — Да, но его поместили в искусственную кому. Говорят, так было нужно. Пулю извлекли, но очень большая потеря крови. — Какие прогнозы? — сдерживая слезы, продолжала расспросы я. — Врачи не делаю, пока, никаких прогнозов. Ему сделали переливание, но состояние критическое. Опустила свое лицо в ладони и разрыдалась. Нервные потрясения давали о себе знать, и я уже была не в силах себя контролировать. Тяжелая рука опустилась на мое плечо. — Дина, не надо так. У тебя будет ребенок, подумай о нем. Всхлипывая, стала вытирать слезы. Пыталась изо всех сил взять себя в руки, прекрасно понимая, что слезы мне не помогут. — Хочу его увидеть, — проговорила я. — Кирилла Павловича сейчас перевели в реанимацию, и к нему никого не пускают, — ответим мне Евгений. — Я должна его заставить бороться за жизнь. Если я его попрошу, он услышит. Мне нужно к нему, — умоляя, посмотрела на подчиненного своего жениха. — Дина, это невозможно, пойми же наконец. Нам остается сейчас только молиться и надеяться, — убеждал он меня. — Я не могу просто сидеть и ждать. Я сойду с ума. — Я буду тебя информировать о его состоянии. А теперь отдыхай. Мне нужно в офис. Уже многие пронюхали, что с шефом случилось, и хотят поиметь от этого свою выгоду, — поднялся и направился к выходу. Снова осталась одна. Я не могу сидеть и ждать, зная, что возможно это последние минуты утекающей жизни Кирилла, нужно хоть что-то сделать. Мне нужно как-то пробраться к нему. Скинула с себя простынь и спустила ноги с постели. Голова еще немного кружилась, но уже чувствовала себя значительно лучше. Поморщившись, вытащила из своей вены иглу и встала с кровати. На вешалке в шкафу обнаружила белый халат. Есть свои плюсы от нахождения в таких палатах, как у меня. Наспех накинула его на себя и открыла дверь. Выйдя в коридор, обнаружила сидящего рядом охранника, пьющего кофе из бумажного стаканчика. — Вам нельзя покидать палату, — вставая на ноги и растерянно смотря на меня, проговорил он. — Я в туалет, — смущенно проговорила я. — Так у вас там есть индивидуальный, — не понимая, смотрел на меня мой страж. — Он не работает. Я быстро, — не давая ему опомниться, поспешила к лестнице. Пройдя быстрым шагом по коридору, стала искать, где находится реанимация. Миновав множество указателей и вывесок, плутала в больничных коридорах, пока не решила, что стоит все же спросить у медперсонала. Как раз навстречу спешила молоденькая девушка, неся в руках какие-то документы. — Подскажите, пожалуйста, где здесь реанимация? — спросила я ее. На третьем этаже, но туда не пускают. Вернитесь в свою палату, пожалуйста, — ответила она мне. — Да-да, конечно, — заверила я ее. Она вежливо кивнула и пошла дальше. Я, постояв пару секунд, убедившись, что она скрылась за углом, поспешила снова к лестнице. Оказавшись на нужном этаже и жалея, что не воспользовалась лифтом, направилась к двери, над которой висела табличка “Реанимация”. Открыв дверь, очутилась в коридоре с множеством палат. Как мне теперь найти нужную? Решив рискнуть и войти в ближайшую, взялась за ручку и потянула себя. Дверь открылась легко. Войдя в нее, поняла, что она пустая. Выйдя из нее, пошла к другой двери. Отворив ее, вошла. Горел тусклый свет. На кровати лежал человек, увешанный разными трубками. Подойдя ближе, мое сердце замерло. Я не ошиблась. Это Кирилл. Все такой же бледный, и не похожий на самого себя. Подошла еще ближе и стала вглядываться в родные черты лица. Его грудная клетка ровно поднималась опускалась. Он подключен к искусственной вентиляции легких. Я не совсем была готова такое увидеть. В голове стало не хорошо, и я ухватилось за кровать, на которой лежал Кирилл. Удержавшись, быстро заморгала, стараясь прийти в чувство. Мне таких трудов стоило, чтобы сюда пробраться незамеченной, что просто не время терять сознание. Осторожно взяла руку Кирилла в свою и сжала ее. — Кирилл, — негромко произнесла я. — Любимый, услышь меня пожалуйста. Ты не можешь так просто уйти. Ты нам всем очень нужен, — мое горло перехватило, и голос осип, но продолжала: — Я не смогу без тебя. Я так тебя люблю. Не бросай меня одну. Я не вынесу этого, — слезы горячими струйками потекли по моему лицу, капая на наши переплетенные пальцы. Позади меня открылась дверь, и послышались приближающиеся шаги людей. Но я продолжала плакать и пыталась словами достучаться до сознания Кирилла, который все так же продолжал находиться без сознания. — Вам нельзя здесь находится, — обратился ко мне женский голос. — Вы делаете только хуже. Идемте с нами, — сильные руки потянули меня на выход. Не в силах сопротивляться, посмотрела еще раз на Кирилла и пошла следом за медперсоналом. — О чем ты думала, отправляясь в реанимацию? — с укором смотрел на меня незнакомый мужчина. — Ты понимаешь, что можешь сделать только хуже? — Кто вы? — спросила я мужчину в возрасте. — Я отец того оболтуса, что так беспечно лежит этажом выше, — ответил он мне. — Простите, я не хотела навредить. Меня зовут Дина. — Да знаю, как зовут мою будущую невестку. Ты ведешь себя по-детски, хотя сама носишь ребенка. Взываю к твоему разуму! Возьми себя в руки! — Хорошо, — всхлипнула я. Он подошел ко мне и присел рядом. — Лучшие врачи сейчас борются за жизнь моего сына. А ты должна заботится о моем внуке или внучке. Договорились? — беря меня за руку и сжимая мою ладонь в своих сухих ладонях. Не смогла ему ответить, а лишь быстро кивнула. — Не думал, что познакомлюсь с тобой при таких обстоятельствах, но уже ничего не поделаешь. Я распорядился, чтобы тебя больше не выпускали из этой палаты. Уверен, что ты снова попытаешься прорваться к Кириллу. Так что ты пока побудешь под замком. Не обижайся, но так будет лучше. Набирайся сил, ты нам нужна здоровая, — попрощавшись со мной, вышел из палаты. Дни взаперти тянулись бесконечно. Подолгу старалась спать. Ради ребенка беспрекословно следовала всем рекомендациям врачей, но подавленное состоянии не оставляло меня ни на минуту. Прошло уже два дня, но состояние Кирилла не менялось. Дурные мысли посещали меня все чаще. Неизвестность и беспомощность не давала покоя. Несколько раз ко мне приходили Нана, беспокоясь о моем здоровье. Проводила со мной несколько часов, отвлекая рассказами на нейтральные темы. Несколько раз приходил Евгений, справляясь о моем здоровье, проводя со мной всего по нескольку минут и интересуясь о моих желаниях в бытовом плане. Но на данный момент моим самым главным желанием было выздоровление Кирилла и остальное отходило на дальний план. Погрузившись глубоко в свои мысли, не заметила, как ко мне в палату вошел отец Кирилла. — Здравствуй Дина, как твое самочувствие? — спросил он, усаживаясь на стул. — Здравствуйте, чувствую себя уже значительно лучше, спасибо, — ответила ему. — Рад слышать, милая, — опуская голову и не зная, как продолжить дальше разговор. В душе закралось нехорошее предчувствие. — Что с Кириллом? Скажите, пожалуйста…, — встала я с кровати напротив него. Вздохнув, после долгой паузы он произнес: — Сегодня ему резко стало хуже. Врачи говорят, что в такой ситуации нужно готовиться к худшему, девочка, — потирая заметно осунувшееся лицо. От этих слов мне стало дурно, и не могла осмыслить произнесенные им слова. Нет. Он не может. Так не должно быть.