– С каких пор я должен делиться с тобой своими направлениями? – Куда ты повёл её? – Домой. Я должен дать тебе свой распорядок дня? Взгляд Картера находит Эмму, которая смотрит на нас теми же напуганными глазами, что когда-то в квартире. Не жду последующих вопросов, разворачиваюсь, чтобы продолжить путь. Но это явно не в интересах и планах Картера. Хватая меня за плечо, он вновь разворачивает к себе и награждает блестящими яростью глазами. – Ты не поедешь с ней, – цедит он. – И ты тот, кто решил быть моей мамочкой? – Перестаньте, – тихо просит Эмма. – Ты не трахнешь её, – продолжает Картер. – Не у всех такое плоское мышление, как у тебя. Он снова щурится, метая взглядом между мной и Эммой. – Бред, – фыркаю я. Разворачиваюсь, чтобы идти дальше, но он снова хватает меня. И это была последняя капля в чашу моего терпения. Рыкнув, отталкиваю его и смотрю из-подо лба. – Ты меня достал, – рычу я. Картер испепеляет меня в ответ. Никто из нас не готов отступить. Он добился своего, а я на грани, чтобы не убить его и положить конец всему, что он начинает. – Ты больше не пай-мальчик, – скалится Картер. – Показываешь себя настоящего. – Терпение есть для всего. Я легко сверну тебе шею, дай повод. – Попробуй. Он ухмыляется, обращаясь к Эмме. – Ну, как? Он всё ещё идеальный? – Хватит, – тихо просит она. – Зачем вы это делаете… – Иди в машину, – говорю я, не спуская глаз с Картера. – Эйден… – Иди в машину, Эмма, – настойчиво требую я. Она наконец-то слушает меня и делает несколько шагов к дороге, вслед чему свои делает Картер. Но я легко ловлю его и вновь отталкиваю так, что парень отлетает на несколько футов в сторону. Вспышка в глазах, и он уже летит на меня, но я очередной раз ловко отталкиваю его назад. – Какого хрена!? – рявкает Рэн, внезапно возникая между нами. Небольшая толпа собирается в дверях, и я моментально распознаю любопытный огонёк в глазах каждого. – Уезжайте, – говорит Рэн, обращаясь ко мне. Вздохнув, разжимаю кулаки и направляюсь к машине. Я не хочу драки, тем более на глазах у Эммы. Но первое не исключает второго: если бы Рэн снова не вмешался, я бы потерял контроль. Моё терпение окончательно дало треск. Я больше не могу держаться. Всю поездку молчу, пока Эмма смотрит на меня со слезами в глазах. Я не знаю, страшно ли ей или же это из-за чего-то другого, но факт остаётся фактом: она главная причина, по которой я больше не могу быть собой. В машине гробовая тишина. На этот раз, между нами расстояние, его свободно может занять кто-то третий. И признаться честно, сейчас это было бы очень кстати. Но к моему сожалению, Эмма двигается ближе, сокращая расстояние. Машина как раз паркуется, и я облегчённо выдыхаю. Когда она уйдёт, станет легче. Возможно, я ошибаюсь, но именно так хочется думать. Девушка открывает дверцу и покидает салон. Уже хочу назвать следующий адрес, но дверца с моей стороны тоже открывается. – Я не пойду с тобой, – отрезаю я. – Эйден… – Я не пойду с тобой, Эмма, ты слышишь? – Пожалуйста… – Нет. – Ты должен довести меня до дома. – И я выполнил просьбу. – Нет, ты должен проводить меня до квартиры. – Таких условий не было. – Просто проводи меня, – просит она. Вздохнув, прошу водителя дождаться меня и покидаю салон. Стараюсь не смотреть в её сторону. Алкоголь даёт по вискам. И я жалею, что в стаканчике было не пиво, а чистый виски. Опьянение легко даёт о себе знать. Я уже не в трезвом уме, чтобы рассуждать разумно, а платье Эммы способствует разрушению всех принципов, которых я придерживался и стараюсь вспомнить сейчас. Масло в огонь добавляет её обнаженная спина и отсутствие белья под тканью. По крайне мере, верхней части. Девушка открывает дверь и ступаете порог, чего не тороплюсь сделать я. – Ну же, – просит она, держа дверь открытой и смотря на меня. Отрицательно кручу головой. – Нет. – Пожалуйста. Тебя никто не ждёт, Эйден, я отдала ему деньги, когда ты отворачивался. Я точно идиот. Захожу в квартиру и останавливаюсь в пороге, дверь за спиной закрывается. Я остаюсь наедине с совестью и желанием. Эмма ничего не делает. Она смотрит на меня из-под густых ресниц и подавленно шепчет: – Мне жаль… – Жаль? – Что я стала причиной ссор между вами. Это дарит отрезвляющую пощечину. – Подожди, – говорю я. – Ты думаешь, что я и Картер типа лучшие друзья? – Ну… думаю, что вы хотя бы друзья. – Эмма, мы никогда не были друзьями. Скорей, Алестер является мне лучшим другом, а не Картер. Мы вынуждены общаться и контактировать. Мы – товарищи по команде, это не обязывает нас быть лучшими друзьями или просто друзьями. Ты одна из причин наших разногласий. Я больше не уверен, что он хочет вставить мне палки в колёса, и ты хороший способ. Ты нравишься ему. Он просто не знает, что с этим делать. – А… – Что? Эмма кусает губу и смотрит в сторону. – Я должна сделать выбор? – Нет. Никто не обязывает тебя выбирать, тем более не в нашей ситуации. Нас не трое. Я даже не уверен, что нас двое. – Потому что… – тихо говорит она, встречаясь со мной глазами. – Потому что у тебя ничего нет? – Нет. Эмма вздрагивает, как от пощёчины, после чего делает несколько шагов назад и быстро уходит в свою комнату, а до меня доходит смысл сказанного или лучше сказать – смысл моего ответа. Сбрасываю обувь и спешу за ней. Обводя пальцем шкатулку, поверх которой возвышается балерина в пачке и пуантах, Эмма смотрит куда-то сквозь неё. Балерина грациозно тянет пальцы вверх и, склонив голову на бок, кажется задумчивой. Между ними есть сходство. Наверно, потому что, думая о балете, в голову сразу приходит образ нежности и лёгкости. Такой мне представляется Эмма. Казалось, что в первый день, когда я увидел её, она пахла цветами. На самом деле, всё иначе. Эмма не пахнет цветами или фруктами. Она пахнет нежностью. Особой нежностью. – Я неправильно выразился. Она ничего не говорит в ответ, но её палец застывает на пачке балерины. – Есть, – исправляюсь я.