— Вы ведь, как я понимаю, достаточно успешны и самодостаточны… и вы работаете с людьми. Не ошибся? — Вопрос священника был явно излишним. — И, похоже на то, что семью еще не создали… — Я в разводе. Давно. Так оказалось, что в ее жизни, пусть и на четверть часа, появился еще один человек, кроме единственной подруги, Елены, которому придется говорить про себя все, о чем он спросит — отступать некуда, взялась — ходи. — Вот. Уже теплее, — непредсказуемо ответил священник и снова подержал паузу, размышляя. — Вашу квартиру освятить, конечно, не трудно. Только опасаюсь, потом вы еще не раз и не два сюда придете или в другой храм, к другому священнику… А потом, не ровен час, и к какому-нибудь экстрасенсу. Легкая улыбка молодого батюшки мешала раздражаться на него. — К экстрасенсу я не пойду, — зная, о чем говорит, ответила она. — Тогда уж лучше прямо к мулле. — У меня есть знакомый мулла, — сказал священник. — Очень образованный человек. И широких взглядов. Могу вам дать его телефон. Скажете "от отца Владислава". — Батюшка, вы просто надо мной издеваетесь! — решила и она быть веселой и простой. — А у меня беда. Мне страшно дома стало… — И добавила откровенно: — Тем более одной. — Могу себе представить. По крайней мере, пытаюсь… — теперь уже вполне участливо ответил священник, очень остро взглянув ей в глаза, чтобы сразу прозреть смысл ее последней фразы. — Только я повторюсь. Вы пришли сюда, как к врачу, так? Как в госпиталь? — Ну, в общем, да… — согласилась она. — И тут свои методы лечения, согласны? Что оставалось делать, как не согласиться? — И вот представьте себе: вы приходите в госпиталь с огнестрельным ранением прямо в сердце… Священник показал пальцем на себе, и у нее сердце снова ёкнуло. Но совсем по другому поводу. Рефлекторно. "Рана","wound" — вполне определенный термин в языке западных хэдхантеров, и означает этот термин причину недовольства — порой глубинного, подсознательного — человека своим настоящим местом работы, а заодно и собой. Если ясно определить эту причину и обсудить ее на встрече с клиентом-заказчиком, кандидат у тебя в кармане… ну а потом, соответственно, — в кармане у клиента. Профессиональный рефлекс — самый что ни на есть жесткий рефлекс собаки Павлова. "Он тебя уже вербует!" — шепнул ей внутренний голос, и она осталась на месте, но вдруг ощутила себя стоящей уже за пределами стен храма и даже за пределами его ограды. — …и врач говорит вам: "У вас там пуля в сердце", — продолжал священник. — А вы убежденно так говорите ему: "Вы мне вот только дырку сверху, на коже, зашейте, чтобы красиво было, а с пулей я как-нибудь сама разберусь". — Вы предлагаете мне подготовиться к исповеди. — Она тут вспомнила даму с листочком. — Написать весь список своих грехов за всю жизнь… Она говорила совершенно без раздражения и досады, просто с легким отстраненным волнением, как отвечала когда-то на экзаменах в автошколе, будучи уверенной, что все ответы на вопросы прекрасно знает — "отличница" навсегда, как-никак. — Можно только с момента крещения, — уточнил священник, уже прекрасно видя, что она не готова. — Потом снова прийти к вам, во всем по очереди покаяться… — В нашем "госпитале" курс лечения стоит начать именно с этого, — кивнул священник. — Потом ходить в церковь по воскресеньям… — Как сможете… — Неужели?! — изумилась она. — Потому что вы про веру в своих расчетах забыли, — сказал молодой батюшка так просто, будто смотрел, как она, маленькая первоклассница, собирает портфель в школу, а пенал положить забыла. — Тогда я точно не готова, — твердо сказала она и ощутила опустошенное облегчение. — Я вижу, — с улыбкой кивнул священник. — Ну, не страшно… То есть значит, пока еще не так страшно… Считайте, что я пока просто предостерег вас от разочарования. Возникла пауза, которую, кажется, никто не держал… — Давайте сделаем так, — сказал батюшка, по праву хозяина решив первым нарушить паузу. — Вы просто подумайте, понаблюдайте еще. Вы человек рационального склада ума. Может, все само пройдет. А если нет… И если вдруг совсем прижмет, то тогда можете рассчитывать на меня, как на "скорую помощь". Чтобы далеко от дома не бежать, да? Попробуем, как есть… Дать вам мой телефон? Она, мысленно уже успев далеко отбежать от храма, на миг растерялась, как от резкого отклика. — Хорошо, — невольно согласилась она. Священник приподнял длинную полу рясы, под которой прямо-таки небесно сверкнули яркие голубые джинсы, достал из кармана джинсов визитницу и вынул из нее карточку. — Думайте, — ненавязчиво велел он. — И начните хотя бы молиться дома. Понемногу. Хоть через силу. Может, этого будет достаточно. — Спасибо вам, батюшка, — сказала она. — Извините, что заняла ваше время. — Как вас величают? — спросил священник. Она ответила. — Имя в нашей вере решительное, — загадочно улыбнулся священник. — Помоги вам, Господи… Про крестик в следующий раз не забудьте. И отошел в сторону. Какая-то женщина, ее ровесница, сразу шагнула к батюшке под благословение. Она невольно отметила еще одно свое несоответствие здешней корпоративной культуре: наверно, ей тоже надо было попросить благословение… но было, как посчитала она, уже поздно. "Ладно. В следующий раз", — решила она и удивилась: как это в следующий раз?! Надо было уходить из храма, но уходить так было нельзя. Наверно, нужно было еще сделать что-то, что понравилось бы маме. Она пошла, купила большую свечку, смиренно выяснила, куда поставить за упокой, пошла, зажгла и поставила. Свечка наклонилась. Не успела она спохватиться, как бабулька рядом крепкой рабочей рукой выхватила ее свечку, ткнула основанием в огонек соседней и, чуть подержав, резко, как иголку, снова ткнула ее в маленький "цветок" подсвечника, но не в тот, в который поставила раньше свечку она сама. Сколько сил оказалось нужно, чтобы сдержаться и не защитить свою собственность. Она сдержалась, списав все издержки на специфическую корпоративную культуру, и сказала бабульке "спасибо". Потом она купила-таки крестик, самый маленький, какой нашелся на витрине, и пошла из церкви. В общем-то, она осталась собой довольна, снова придя к выводу, что со всем придется справляться самой — со всеми своими комплексами, страхами и полтергейстами. А значит, и страшиться нечего. Подумаешь, головы отлетают… А чем она все эти годы сама занимается? Было чем отчитаться перед подругой, которой тоже оставалось большое "спасибо" за все. Четверть часа ушло на то, чтобы подняться к себе, раздеться, принять нормально душ, а потом уже разобраться с выставочной витриной в своей ванной. Похоже было, что все остальные властители остались целы — изначально целы. "Вот бы поставить камеру наблюдения сюда", — подумала она, и эта вполне здравая идея ее повеселила. Еще одна таинственная экзекуция — и она непременно вызовет инженера СБ своей фирмы со спецаппаратурой. Больше всего ей понравилось, что всякий страх улетучился. Подумаешь, полтергейст! Крестик и визитку батюшки она, войдя в квартиру, оставила на минималистическом итальянском комоде, напоминающем ящик иллюзиониста, в который кладут девушек для последующей распилки и склейки. Теперь, после душа, чистая телом и настроением, она нашла в комоде-креденце коробочку от кольца, чья стоимость примерно в тысячу раз превосходила стоимость серебряного крестика, который она в эту коробочку решила вставить. Этим жестом она вполне сознательно проявила уважение к исторической культуре, к которой, пусть и формально, себя причисляла. Только после этого она взялась за визитную карточку батюшки и первый раз в нее вгляделась. Протоиерей Вячеслав Звоницкий. По фамилии можно предположить, что — из духовного сословия. Это тоже хорошо — если она не к новичку в духовных делах попала… Номер мобильного телефона, электронный адрес. Интересно, а нет ли уже в церковной практике исповедываться в Инете? По скайпу? И тут она вспомнила про другую визитную карточку, сейчас куда более актуальную… Та карточка словно проявилась сквозь эту, протоиерейскую. Глеб Медведев. Только сейчас! Сейчас — или никогда! Это был прилив силы. Той самой силы. Неудержимой и сокрушительной. Она достала ту, другую визитную карточку из бумажника, машинально вставив в тот же кармашек визитку священника, и набрала номер. …Аут офф каверадж… Странно, удивилась она, но тут же и порадовалась: в самом-то деле, чего странного! Новая реальность не должна выглядеть чересчур ручной, нехорошо это будет… будет смахивать на ловушку. Ее телефон зазвонил через десять минут, когда руки были в пенке для укладки волос — сверхсильная фиксация для непослушных жестких волос. Рингтон — ведущая тема "Терминатора" — выдавал "звонок чужака". Взглянув на номер, она чертыхнулась и взяла мобильник липкими пальцами. — Да. Слушаю… — Она чуть не назвала имени-отчества, его имени-отчества. — И я вас… — откликнулся голос Медведева. — Меня зовут Анна. Анна Репина. Мы с вами где-то встречались. — Возможно… — было замечено с легкой, заинтересованной усмешкой. — Это нечеткий, неуверенный прогноз, — атаковала она. — Для биржевой сводки не годится. — Кажется, я узнаю… Анна… — Не сказать, чтобы в голосе слышалась радость, но после короткой паузы, возникшей перед ее именем, забрезжила надежда. — Место нашей встречи я бы, конечно, изменил… Если бы мог ее спрогнозировать заранее. "Уже теплее!" — подумала она с приятным предчувствием скорой победы. — Иногда случаются очень странные совпадения, — продолжила она интригу, вернее прелюдию к интриге. — Совершенно непредсказуемые совпадения. Вы верите в совпадения? — По-моему, совпадение, даже самое необычное, — это феномен слишком низкого порядка, чтобы в него можно было верить, — длинно и чересчур умно для разговора с дамой ответил Медведев. "И этот туда же!" — подумала она с куда менее приятным предчувствием… чего? По крайней мере, короткого отступления с позиции. — У вас появилась счастливая возможность объяснить мне это развернуто, с наглядными примерами, — решила она наступать жестко. — Готовы? — Серьезное предложение… — В ироническом тоне Медведева ясно послышалась фуга недоумения, если не растерянности.