Она сделала паузу и улыбнулась. — И под «каждым» я имею в виду парней. Ты ведешь себя как тихий пристенный цветок, который не желает, чтобы его заметили, и его не замечают. Мы все распространяем вокруг себя эмоции и настрой, независимо от того, как выглядим или как мы одеты. Если ты хочешь, чтобы тебя замечали, и ты уверена в себе, он увидит это. Я кивнула и вытерла случайную слезу, не замеченную раньше. — Думаешь, ты сможешь поработать с этим? Она положила голову мне на плечо и улыбнулась. — О, определённо! Мы начали смеяться, пара парней, проходящих мимо, заулюлюкали и закричали: «Снимите уже комнату!». Я посмотрела на Аврору и рассмеялась в голос. Я передавала всё это в её руки. Впервые в жизни я доверяла кому-то, кроме моих родителей. Всё это казалось настоящей головоломкой. Я не должна была хотеть произвести впечатление на парня, который не обращал на меня внимания в течение большей части моей жизни, потому что вокруг были другие люди, диктовавшие его действия. Он мог утверждать, что всегда делает свой собственный выбор, но давайте посмотрим правде в глаза, в отношении любого из нас общество может влиять на то, кто мы есть и что мы делаем. Оно говорит «не тусуйтесь с непопулярной девушкой, которая немного странная», и вы этого не делаете. Как и прямо сейчас, когда оно твердит принарядиться на всякий случай, например, возможно, красивый парень заметит вас и поймёт, чего ему не хватает. За гранью глупости, кажется, но так и есть. Я позволила Авроре выбрать наряд, сделать прическу и макияж, как она и обещала. Когда посмотрела в зеркало в пятницу днем, почти за два часа до того, как должна была быть у Ригли, даже я не смогла бы отрицать, что она проделала взрывную работу. Я наклонилась к зеркалу, чтобы увидеть девушку, которую узнавала, но также и ту, которая, моргая, с любопытством всматривалась куда-то за мою спину. Полностью сбитая с толку, я начала сверху вниз, мои глаза сканировали отражение в зеркале в полный рост. Я сделала шаг ближе, чтобы рассмотреть себя. Яркие глаза, обрамленные длинными чёрными ресницами, моргали, когда моргала я. Скулы подчёркивал какой-то радостный оттенок розового. Полные губы мерцали под слоем нюдового блеска. Моё тело обнимали чёрная блузка со сквозной вышивкой и спущенными плечами, а также белые обрезанные шорты, заигрывающие с идеей быть немного слишком короткими. Аврора одолжила мне свои босоножки бронзового цвета, шнурующиеся на лодыжке, несомненно, привлекающие внимание к моим загорелым ногам. Пришлось признаться, я чувствовала себя красивой. Достаточно красивой, чтобы захотеть сделать селфи только для того, чтобы вспоминать этот момент. Мои глаза всё ещё горели надеждой: возможно, Ригли вовсе не так глуп, каким он может оказаться сегодня вечером по моим предположениям. — Чёрт возьми, иногда я, действительно, превосхожу саму себя, — сказала Аврора, глядя на меня и любуясь собственной работой. Я обернулась и улыбнулась ей. — Я вообще-то не любитель обнимашек, но могла бы буквально обнять тебя прямо сейчас. — Значит, тебе нравится? — Нравится? Я в восторге! — воскликнула я, остановившись на мгновение, а затем повернулась обратно к зеркалу. — Впервые в жизни я не чувствую себя просто обычной Хэдли. Я… красотка. Она подошла сзади и положила руки мне на плечи. — Хэдли, ты всегда красива. Сегодня вечером ты великолепна. И этот твой парень должен быть слепее Стиви Уандера, если этого не замечает. Я усмехнулась. Она была права. Я хотела отрицать это, что так естественно для меня. Но она была права. Если бы я проходила мимо себя, идя по улице, знаю, что сделала бы мне комплимент. Я выпрямила плечи, и Аврора опустила руки. Я входила в сегодняшний вечер с гораздо большей уверенностью, чем ожидала. Сегодня вечером я была готова быть замеченной. Если это не сработает, то я буду знать, что сделала всё возможное, чтобы открыть Ригли глаза. Если он меня проигнорирует, то я официально прекращу эту глупую пожизненную влюблённость и пойду дальше, зная, что я, по крайней мере, пыталась. — Я готова. Я подошла к своей кровати, схватила телефон и двинулась к двери. — Порви его, тигрица, — она сияла. — Напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится. — Ладно. О, и спасибо, что позволила мне одолжить твою машину. — Всегда пожалуйста! — прокричала она в закрывающуюся за мной дверь. Ночной воздух оказался жестким и горячим. Я глубоко вдохнула, но влажность помешала мне заполнить лёгкие до конца. Мне нужно было сесть в машину и включить кондиционер, прежде чем эта липкость убьёт мои новые локоны. Спасибо Луизиане за жарищу. Оказавшись в машине, я направилась по адресу Ригли и ехала колоссальные четыре минуты. Мне потребовалось бы пятнадцать, если бы я решила прогуляться пешком. Да, но, опять же, локоны. Я подъехала к дому Ригли и замерла. Вот и всё. Я ступала ногой в его пространство. Пространство, в котором не было его родителей, и соответственно, приглашений на совместные семейные собрания. Не то, куда меня не звали, потому что друзья собирались быть там. Я была приглашена потому, что он, казалось, хотел, чтобы я была там. Эта мысль послала шквал бабочек в мой живот. Было страшно, и это нормально. За последние несколько месяцев моя жизнь приняла сумасшедший оборот. Что-то, ранее не виденное, приближалось, и это было захватывающе. В то время как я хотела получить ответы о том, куда движется эта дружба, если она куда-то движется, я осознала, что в восторге от идеи неизвестного. Когда ещё жила дома, я свыклась с рутиной и точно знала, куда пойдёт моя жизнь. Я знала, кем хотела стать, когда вырасту, знала, что хочу учиться в этом колледже, и что хочу поселиться в нескольких городах от Афин, где могла бы прожить остаток своей жизни так же, как мои родители. У меня не было планов встретиться с кем-то особенным и встряхнуть свой мир. Я никогда не думала, что окажусь в таком положении. Ригли Брукс всегда был несбыточной мечтой. Фантазией. На самом деле, он всё ещё может оставаться таковым после сегодняшнего вечера. Но я собиралась взять максимум, отлично ощущая себя в шкуре Хэдли Мартен. Хэдли, которая не была пристенным цветком. Хэдли, которая чувствовала себя красивой. Хэдли, которая хотела быть счастливой. Я заслужила жизнь, которую создала и за которой шла. Не ту, которую стала прятать из-за своего прошлого. Возможно, Аврора была права. Колледж был не для популярных детей и компашек. Пришло время повзрослеть. Пришло время стать собой. Возможно, пришло время рассказать Ригли, что именно я чувствую. Оу, твоя уверенность бежит впереди тебя. Я потрясла головой. Я взяла себя в руки и взглянула в зеркало заднего вида, чтобы проверить, что причёска и сияние блеска для губ всё ещё на месте. Всё выглядело идеально. Пора было идти. Выйдя из машины, я оглядела дом и окрестности. Дома не были огромными, и казались немного потрёпанными. Не то, что вы найдете в гетто, но определенно то, что вы увидите на восстанавливаемых окраинах центральных районов города. Ригли и его соседи по комнате поддерживали двор в порядке. Трава была коротко подстрижена, с ровным подрезанным краем. С каждой стороны крыльца располагалось по два куста, над которыми не помешало б поработать, но их нельзя было назвать безумно заросшими. Дом был кирпичным с навесами над окнами в старом стиле, и я могла заметить огороженный задний двор. Для трёх парней, живущих здесь, место было не так уж плохо. Но кто знал, что встретит меня внутри. Я перекинула волосы через плечо, прежде чем поднять руку, чтобы постучать в дверь. Я ударила только один раз, прежде чем она распахнулась, и ослепительная белая улыбка приветствовала меня в знакомой манере. Она была как глоток свежего, прохладного воздуха. — Эй, ты должна была написать мне, когда выйдешь… Он остановился на середине фразы и по-настоящему рассмотрел меня. Ригли просканировал меня с головы до ног, губы его слегка приоткрылись. Когда он посмотрел мне прямо в глаза, я не была готова к его комплименту. — Ты выглядишь невероятно. Я покраснела, и мои щёки загорелись. Глядя вниз на землю, я шаркнула ногой. — Спасибо. О, и извини, что не написала. Я забыла. Он отошёл в сторону, чтобы я могла войти. Он дал мне достаточно пространства, чтобы протиснуться мимо него, и мой локоть коснулся его живота. Я услышала его вдох, и это заставило меня задуматься, не вдыхал ли он мой запах. И снова эти проклятые бабочки. Он прочистил горло. — Не переживай. Ты здесь, и это всё, что имеет значение. Это всё, что имеет значение. Я размышляла об этой фразе, когда прошла через небольшую прихожую и оказалась в комнате, которую посчитала гостиной. На стене висел огромный шестидесятидюймовый телевизор, по которому шли ESPN News. Один чёрный кожаный диван был прижат к длинной стене, которая, видимо, соединялась с кухней, а другой такой же стоял у противоположной стены. Перед ним располагался небольшой журнальный столик с разбросанными по нему спортивными журналами, и в остальном, за исключением телевизора, комната с простыми белыми стенами казалась довольно пустой. Не так плохо, как ожидала. По крайней мере, чище, чем я могла предположить. Я понятия не имела, были ли тут какие-то странные запахи, потому что запах пиццы заполнил мои ноздри. — Боже, отлично пахнет, — я почти рычала. Я была голодна, совсем забыла о любой еде после завтрака. Нервы взяли надо мной верх. Когда аромат пищи витал в воздухе, я не могла сдерживать голод. Он усмехнулся. — Кухня там. Доставщик привёз две большие пиццы прямо перед тем, как ты пришла. Я последовала за ним, когда он вёл меня через маленькую комнату с обеденным столом и стульями на четыре человека. Кухня была такой, как я себе представляла — камбузный стиль с тёмными, устаревшими шкафами. Столешница пластиковая, но не слишком ужасная. — Я понятия не имел, какую пиццу ты любишь, поэтому просто предположил. Он достал из шкафа две бумажные тарелки и протянул мне одну. — Ты мог бы написать и спросить. Я улыбнулась своим словам, чтобы он мог понять, что я подкалываю его по поводу каждого его сообщения. Он толкнул меня локтем, и я ухмыльнулась, взглянув на него. — Ну, разве ты не комик, — открыв две коробки, он сказал: — Эта для любителей мяса, а другая — гавайская. Извини, но я обожаю ананасы в пицце. — О, я знаю. — Очко в пользу Хэдли. Кажется, это ещё одна вещь, которую ты знаешь обо мне, чего я не знал о тебе. Я взяла по куску из обеих коробок и положила на свою тарелку. — Ригли, я не веду счёт. Почему так важно, что я знала о тебе что-то, чего ты не знал обо мне? — Потому что я выясняю, до какой степени мудаком я был в старшей школе, когда полностью игнорировал тебя. Мне не хотелось в это ввязываться прямо сейчас. Я была здесь, чтобы наслаждаться собой, а не углубляться в прошлое. — Ну, для справки, я люблю гавайскую. Мясная тоже вкусная, но обычно я убираю колбаски. Не знаю почему, но они никогда не устраивают меня, — попробовала я прояснить, завязывая разговор. Он последовал примеру. — Ну, тогда тайна разгадана. Хочешь газировку, воду, пиво или, кажется, в холодильнике есть молоко? Я сморщила нос. — Молоко с пиццей отвратительно. Я недостаточно взрослая, чтобы выпивать, поэтому просто возьму газировку. Он поставил свою тарелку, чтобы покопаться в холодильнике. Я потратила эту минуту, чтобы попялиться на его зад, не будучи пойманной на разглядывании. Идеально круглая форма, которая, как я знала, отлично заполняла его бейсбольные штаны. — Есть Mountain Dew, или Pepsi.