– Вот в мундирах и будем, – улыбнулся Рязанов в ответ. – Мы с вами офицеры, так что нам не возбраняется. И желательно со всеми наградами. – Вот уж чего нет, того нет, – развел Руслан руками в ответ. – А оружие? – Ну, места наши считаются приграничными, так что оружие так же не возбраняется. – Ну, хоть тут нормально, – вздохнул Шатун и отправился в свою комнату, одеваться. Спустя час коляска везла их к особняку, который снимала графиня. У крыльца уже толпился народ, а десяток экипажей выстроился вдоль улицы, дожидаясь своих седоков. Офицеры поднялись по ступеням и, представившись мажордому, прошли в ярко освещенный свечами холл, или, как тут говорили, прихожую. Отдав фуражки служанке, они не спеша двинулись к распахнутым дверям зала, где уже играла музыка. Бросив на Руслана быстрый взгляд, граф незаметно подтолкнул его локтем, еле слышно посоветовав: – Руслан Владимирович, вы же не в бой идете. Понимаю, что улыбаться не любите, так хоть кулаки не сжимайте. Ей-богу, глянешь на вас, и невольно кажется, что сейчас драка будет. Только тут Шатун понял, что от волнения и вправду ведет себя так, словно готовится к драке. Взяв себя в руки, он усилием воли заставил тело расслабиться и, повернувшись к Рязанову, так же тихо спросил: – Михаил Сергеевич, расскажите в двух словах, чего тут делать нельзя? – Главное, за оружие не хватайтесь и вообще постарайтесь избегать острых ситуаций. А если кто задирать начнет, не вздумайте со всей дури лупить. Простой пощечины будет вполне достаточно. Но учтите, потом последует дуэль. – И на чем тут обычно дерутся? – заинтересовался Руслан. – Да хоть на табуретках, тут уж как договоритесь, – рассмеялся Рязанов. – А секундантом моим будете? – не унимался Руслан. – Вы уже нашли себе жертву? – поддел его штабс-капитан. – Просто знаю, что буду тут белой вороной, вот и готовлюсь. Учтите, насмешек я терпеть не стану. – Предоставьте это мне, – помолчав, попросил граф. – И вообще, держитесь рядом. Так будет лучше всего. – Попробую, – помолчав, вздохнул Руслан, сообразив, что это будет наилучший способ научиться держать себя в местном обществе. Ну не преподавали ему манеры поведения в обществе конца восемнадцатого века. Не преподавали. Чудо, что он вообще еще не стал в городе очередной достопримечательностью. Вроде блаженного, за которым мальчишки с улюлюканьем бегают. Почувствовав, что на него в очередной раз накатывает приступ паники, Руслан сделал глубокий вздох и, на минуту задержав дыхание, заставил себя успокоиться. Они вошли в зал, и граф, на правах старшего, не спеша повел его по кругу, то и дело здороваясь с местным бомондом и представляя своего подопечного. Руслан послушно щелкал каблуками, склонял голову в поклонах и регулярно прикладывался губами к ручкам означенных дам. Минут через десять ему дико захотелось одну из таких ручек укусить. Уж очень сильно от них несло духами и пудрой. Аж в носу зачесалось. Вспомнив, что в Европе ко всем этим ароматам примешиваются еще и запахи немытых тел, Шатун в очередной раз заставил себя успокоиться и собраться. Наконец, обязательный ритуал был окончен, и офицеры, прихватив с подноса пробегавшего мимо слуги по бокалу вина, выбрали свободный уголок, где и устроились, чтобы незаметно для остальных обсудить собравшихся. Судя по азартным физиономиям, тем же самым занимались и остальные. Глотнув вина, Руслан перевел дух и, покосившись на графа, удивленно хмыкнул. У штабс-капитана на лице были написаны азарт и презрение. – Михаил Сергеевич, что с вами? – изумленно поинтересовался Руслан. – Если б вы только знали, друг мой, как мне хочется всю эту стаю высечь плетьми, – выдохнул штабс-капитан с такой злостью, что Шатун невольно вздрогнул. – Только и знают, что жрать, пить да богатством и знатностью своей кичиться. А государству служить никого не заставишь. Из всех собравшихся офицеров или тех, кто служит по гражданской части, едва ли треть. Остальные трутни. Как есть трутни. – Так с чего ж они тогда живут? – не понял Руслан. – Доходы с имений, казна, что предками накоплена, в общем, живут, не тужат. – Да и черт с ними, – неожиданно вызверился Руслан. – Доходы и казна не вечны. Придет время, все промотают, а там и до долговой ямы не далеко. – Тоже верно, – кивнул штабс-капитан, беря себя в руки. – Бог с ними. Мы тут по делу. – Вот это правильно. Осталось только щелкопера этого дождаться. Словно в ответ на слова парня, в зал вошла хозяйка, а следом вьюном увивался тот самый француз, называвший себя репортером. То и дело наклоняясь к уху графини, он что-то шептал ей, довольно скалясь. Сама же женщина чуть морщилась и отодвигалась, словно у репортера изо рта воняло. Ей явно был неприятен этот человек, но она заставляла себя находиться рядом с ним. Все это Руслан ухватил с одного взгляда. Но к его удивлению, Рязанов ничего подобного не заметил. Взгляд его, обращенный на графиню, был полон злости. Понимая, что обстановку надо как-то разрядить, Руслан аккуратно коснулся своим бокалом бокала сослуживца и, делая вид, что произносит тост, тихо посоветовал: – Граф, сосредоточьтесь на французе. Бабу я попробую увести. – Вы про графиню? – удивленно уточнил Рязанов, вынырнув из своих мыслей. – Уж поверьте, Михаил Сергеевич, если графиню раздеть, то она ничем от любой другой бабы не отличается, – нашелся Шатун. Рязанов с минуту растерянно пялился на него, а после вдруг от души рассмеялся. – Спасибо, Руслан Владимирович, – успокоившись, кивнул он. – Сумели в чувство вернуть. – На здоровье, Михаил Сергеевич. А к слову, нам с вами обязательно друг друга по имени-отчеству величать? Сослуживцы, как-никак. – Сам хотел предложить, – понимающе кивнул штабс-капитан. – По имени и короче, и более дружески получится. – Вот и договорились, – оживился Руслан. – С чего начнем? – Сейчас они по кругу пройдут, чтобы гостей поприветствовать, а после и мы сможем подойти, чтобы свое почтение и благодарность за прием засвидетельствовать. Хозяйка, сопровождаемая репортером, действительно двинулась по кругу, с дежурной улыбкой приветствуя гостей. К тому моменту, когда она добралась до их закутка, Руслан уже успел опростать свой бокал и ухватить у слуги другой. Вино было легким, и при его габаритах напиться таким компотиком было бы чрезвычайно сложно. Как говорится, столько не выпьешь. Увидев Руслана, графиня заметно оживилась и, подойдя к сослуживцам, мило улыбнулась: – Граф, князь, рада видеть вас, господа. Надеюсь, вы составите мне компанию на сегодняшний вечер. Переминаясь за ее спиной с ноги на ногу, француз негромко кашлянул. Чуть скривившись, графиня развернулась к нему вполоборота и, указав веером, представила: – Знакомьтесь, граф. Французский журналист, Морис Перье. Штабс-капитан, граф Рязанов. Князя Ростовцева вы уже имеете честь знать, – ехидно добавила она. – Интересная фамилия, Перье, – вдруг высказался Руслан. – Если память мне не изменяет, во Франции есть такая минеральная вода. Перье. Говорят, лечебная. Услышав эти слова, репортер чуть вздрогнул и, бросив на парня быстрый, злой взгляд, ответил: – Вы правы. Есть. В той местности многие носят такую фамилию. – Ну да. Удаленное село, почти все друг другу родственники. К тому же близкородственные связи, – иронично протянул Руслан. – Что вы хотите этим сказать? – подобравшись, холодно поинтересовался француз. – Ничего особенного, – пожал Шатун плечами. – Пытаюсь представить себе те места. – Похоже, у вас слишком богатая фантазия, – явно еле сдерживаясь, отозвался репортер. «Что-то ты, друг, слишком бурно реагируешь», – подумал Руслан и, повернувшись к графу, добавил: – Думаю, я прав. – Да бог с ней, с Францией, – отмахнулся Рязанов. – У нас и своих медвежьих углов хватает. Скажите, месье Перье, а в каких газетах вы печатаетесь? Ловко обойдя графиню, он сумел развернуть француза так, чтобы тот оказался в стороне от графини. Воспользовавшись моментом, Руслан коснулся пальцами ее веера и, внимательно рассматривая вещицу, спросил: – Это сделано в Европе? – Итальянская работа, – оживилась Ухтомская. – Я так и понял. В Китае и Японии их делают по-другому. Да и рисунок там иной. Более жизненный и не такой яркий. – Вы разбираетесь в веерах? – удивленно ахнула графиня. – Ну, разбираюсь, это слишком громко сказано, но кое-что о них знаю. К примеру, там же, в юго-восточной Азии, такую вещицу запросто могут использовать как оружие. В Японии это называется тэссен. Боевой веер. Его изготавливают из тонкой стали и затачивают кромку так, что ею бриться можно. А при желании и голову снести. – Жуть какая! Вы меня специально пугаете? – деланно возмутилась графиня. – Господь с вами, сударыня. Наоборот. Хочу объяснить, что подобной игрушкой, ежели научиться, запросто можно защититься от любого врага. – Ах, если бы, князь. Ах, если бы, – вздохнула Ухтомская, разом помрачнев. – У вас что-то случилось, сударыня? – осторожно поинтересовался Руслан, пытаясь вывести ее на откровенность. – Не сейчас, князь. Дайте мне времени немного, – вдруг попросила графиня, положив ему на грудь узкую, ухоженную ладошку. * * * Утром они встретились на завтраке. Руслан, с интересом оглядев вошедшего графа, отметил про себя его покрасневшие глаза и усталый вид. Похоже, его сиятельство легли спать под утро. Кивнув на приветствие, штабс-капитан присел к столу и, задумчиво размешивая ложечкой сахар в чае, спросил: – Как прошел вчерашний вечер? – Скучно, – отмахнулся Руслан. – Пришлось весь вечер слушать ее стенания и жалобы. Даме захотелось выговориться, и мне пришлось изображать благодарного слушателя. Признаться, все эти истории о ее недоброжелателях меня порядком утомили. А самое главное, я так и не понял, зачем она мне все рассказывала.