От размышлений его отвлекла открывшаяся дверь, в которую проскользнула тоненькая фигурка в глухом сером платье. Увидев его, вошедшая удивленно ойкнула и, удивленно осмотревшись, спросила: – А кто вы, сударь, и что тут делаете? – Поручик, князь Ростовцев. А тут я проводил кое-какой опыт, – ответил Шатун, едва заметно улыбнувшись. Уж очень забавный у девушки был вид. На первый взгляд, она вроде как смутилась, но при этом постоянно стреляла глазами по сторонам, явно сгорая от любопытства. – А что за опыт? – тут же последовал вопрос. – Пытаюсь сделать лекарство, способное победить такую проблему, как антонов огонь, – ответил Руслан, с огромным трудом вспомнив, как тут называют лихорадку. – Разве это возможно? – ахнула девчонка, медленно подходя к столу. – Вполне. Главное, знать, от чего он возник, и уничтожать источник, а не последствия. – Это оно? – спросила она, хватая склянку. – Осторожнее, пробка не надежна, – осадил ее Руслан, одним движением выхватывая склянку. – Простите, – смутилась девушка. – Так это лекарство? – тут же забыв про смущение, спросила она, жадно поедая глазами препарат. – Пока не испытаю, не могу точно сказать, – вздохнул Руслан, которого этот разговор уже начал напрягать. – Так ступайте в больницу, – тут же оживилась девушка. – Там больных много. – А кто согласится испытывать на себе неизвестное лекарство? – иронично поинтересовался Шатун. – Люди жить хотят. А испытание такое может еще неизвестно чем кончиться. – А когда вы станете публиковать свое изобретение? – Зачем? – удивился Шатун. – Как зачем?! Подобное лекарство должно быть достоянием всего мира! Это же прорыв в науке, и оно должно принадлежать людям! Вы просто должны… – Стоп! – прервал ее излияния Руслан. – Сударыня, прошу вас запомнить раз и навсегда. Я никому ничего не должен. Лично меня в первую голову интересуют жизни и здоровье наших русских солдат. И уж после все остальные. А про живущих за границей я думаю вообще в последнюю очередь. Если вообще вспоминаю. – Ну конечно. Вы же военный, – презрительно скривилась девушка. – Главное, все для войны, а простой народ пусть подыхает. – Этого я не говорил. И давайте не будем забывать, что простой солдат, это и есть тот самый народ, о котором вы так радеете. Рано или поздно он закончит службу и вернется домой. И именно поэтому я хочу, чтобы вернулось их как можно больше. Знаете, сколько солдат погибает от гангрены, возникшей после ранения? – А-э, нет, – окончательно растерялась девушка. – Очень много, – нашелся Руслан, вовремя сообразив, что называть цифры в процентном соотношении было бы глупо. – Вы все равно должны сделать это достоянием общества, – упрямо надувшись, проворчала девчонка. – Для начала нужно убедиться, что оно вообще работает, – попытался закруглить Руслан этот бессмысленный спор. Спас его заглянувший в лабораторию сторож. Отдав ему ключ, Руслан быстро попрощался и, сунув склянку в карман, вышел в коридор. Спустя минуту он, прыгнув в седло застоявшегося коня, легкой рысью направил его в сторону дома. Возникшая внезапно проблема заставила его задуматься. Изготовлением шприцев и вообще медицинских инструментов в России почти никто не занимался. Это навело его на мысль попробовать озадачить кузнеца. Да, нержавеющих сплавов тут еще не придумали, но лиха беда начало. Главное, вспомнить, из чего состоит малый хирургический набор, и попробовать воспроизвести его из хорошей стали. Что ни говори, а это тоже будет весьма востребованный в этом мире товар. Добравшись до дома, он отдал коня слуге и, поднявшись к себе, первым делом убрал склянку с препаратом в шкаф. Подальше от посторонних глаз. Переодевшись, Руслан присел к столу и, достав из ящика лист бумаги, принялся рисовать зажимы, скальпели и прочие ланцеты, стараясь вспомнить все, что отличает их от любых подобных предметов. От дела его отвлек вошедший казак. – Это самое, Шатун, там тебя дохтур спрашивает, – смущенно произнес он, удивленно разглядывая наброски Руслана. – Какой еще доктор? Я вроде не болен, – растерянно буркнул Руслан, разворачиваясь к казаку всем телом. – Так наш дохтур, из больницы, – развел казак руками, всем своим видом изображая полное недоумение. – Пропусти, скажи Матвеевне, чтобы чаю в столовую подала, – вздохнув, попросил Шатун. Вошедший в столовую мужчина в партикулярном платье быстрым движением сорвал с головы шляпу и, прижимая к груди саквояж, робко уточнил: – Осмелюсь спросить, князь Ростовцев это вы, сударь? – Я. Чем могу служить? – кивнул Руслан и, указывая на стул, предложил: – Присаживайтесь. – Благодарствую, – кивнул мужчина и, осторожно опустившись на самый краешек стула, робко продолжил: – Позвольте представиться, Семенов Петр Мартынович, земский врач. Часа два назад моя племянница, Верочка, прибежала ко мне в больницу и рассказала, что вы желаете испытать лекарство от антонова огня и гангрены. Так ли это, ваше сиятельство? – Я так понимаю, ваша племянница – это та самая девица, которая устроила мне форменный допрос в лаборатории гимназии? – уточнил Руслан, уже не зная, плакать или смеяться. – Вы уж простите ее, ваше сиятельство. Верочка девушка страстная, слегка экзальтированная, но очень добрая. Воспитывалась без матери, оттого и ведет себя иногда странно, – смутился врач. – Матушка ее от простуды померла, и потому, услышав про такое чудо-лекарство, она и прибежала мне рассказать. Так что? Имеется у вас подобный препарат? – осмелившись, уточнил врач. – Ну, кое-что мне удалось получить, но его действенность еще требуется как следует проверить. Так что об открытии говорить пока очень рано, – вздохнул Руслан. – Так я для того и пришел, – оживился Петр Мартынович. – У меня в больнице на данный момент лежат два пациента. Один с сильной простудой, а у второго свищ всю ногу разворотил. Боюсь, оба не жильцы. Так может, ежели такая оказия… – врач запнулся и, покраснев, принялся теребить ручку саквояжа. – А что за люди? Ведь если препарат не сработает, мы с вами греха не оберемся. Родственники шум поднимут, – мрачно напомнил Руслан, которому такая спешка была словно серпом по известному месту. – Не поднимут. Некому шуметь, – снова оживился врач. – Оба из крестьян, тут на отхожем промысле были. В любом случае выбор-то у них небольшой. Либо соглашаться, либо помирать. Наши обычные средства не помогают. – Они хоть в сознании? – мрачно уточнил Руслан. – Жар у обоих, но все понимают, – закивал доктор. – А шприц для инъекций у вас найдется? – Имею один, – ответил доктор с неожиданной гордостью. – Ладно. Будь, что будет, – подумав, решился Шатун. – Подождите меня здесь. Поднявшись, Шатун вернулся в свою комнату и, забрав склянку, спустился в столовую. – Поехали, – скомандовал парень, встав на пороге гостиной. Врач, едва не поперхнувшись чаем, вскочил и, торопливо нахлобучив шляпу, поспешил к выходу. Приказав дежурному казаку поймать извозчика, Руслан краем глаза наблюдал за доктором. Явно из небогатой и не знатной семьи, судя по тому, как он робел перед парнем. Выбился в люди благодаря воле и таланту, но особых богатств не нажил. Судя по отсутствию кольца, даже не женат. Но раз служит в больнице, врач толковый. Иного давно бы вышибли на улицу. Казак пригнал извозчика, и Руслан, жестом велев доктору садиться, легко вскочил на подножку. Казак уселся рядом с возчиком, и тот, хлопнув кнутом, направил коляску к больнице. К удивлению Руслана, под больницу власти отдали двухэтажное здание с широким крыльцом, над которым нависал козырек с колоннами. Врач, выскочив из коляски, едва не бегом ринулся к дверям, распахивая их перед гостем. «Да что ж ты так суетишься, друг сердечный?» – подумал Руслан, благодарно кивая ему. Чтобы не терять времени, врач провел его прямиком к больным. Едва глянув на обоих, Руслан понял, что тут и вправду счет идет на дни. Увидев врача, больные чуть оживились и уставились на него с немой надеждой. «Да уж, видеть такие взгляды каждый день… я б не выдержал», – подумал Руслан и, шагнув вперед, заговорил: – Вечер добрый, господа. Скажу коротко, потому как в вашем положении время дорого. Придумал я тут лекарство одно, которое должно болезни ваши победить. Но испытания оно еще не проходило. Более того, вы можете стать первыми, кто его получит. Скажу прямо. Шансы есть. Но что из того получится, одному Богу известно. Решайте сами. Больные удивленно переглянулись и, помолчав, не сговариваясь, ответили: – Чего делать надо, сударь? – Вам ничего. От вас требуется только ваше разрешение на использование этого лекарства для вашего спасения. – Делайте, сударь, как надо. Хуже уж точно не будет, – прокряхтел простуженный, которому явно становилось все хуже. – Доктор, прикажите как следует прокипятить шприц, и несите его сюда, – повернулся Руслан к врачу. – Все уже готово, – снова засуетился врач. – Сей момент все принесу. Выскочив из палаты, он куда-то унесся, а Руслан, подойдя к простуженному, положил ладонь ему на лоб. У мужика был сильный жар. Повернувшись, Шатун откинул одеяло с ног второго больного и, мрачно посмотрев на перевязанную ногу в районе бедра, задумчиво хмыкнул. Судя по всему, до гангрены дело еще не дошло, но осталось недолго. Боли у него были сильные. Минут через десять вернулся врач, неся в руках, словно великую ценность, что-то вроде кастрюли, исходившей паром. «Блин, да тут все придумывать надо. Даже простые кувезы и боксы для стерильных материалов», – проворчал про себя Руслан, доставая из кармана склянку с препаратом. Забрав у врача шприц, он осторожно набрал в него лекарство и, повернувшись к простуженному, приказал: – На живот ложись. Врач ловко перевернул больного, и Шатун, протерев кожу ватой, смоченной в спирту, ловко сделал укол. Повторив то же самое со вторым пациентом, он засек время и, возвращая шприц врачу, попросил: – Внимательно отслеживайте их состояние. Особенно в ближайшие несколько часов. Желательно записывать все изменения в течении болезни. Надеюсь, все обойдется. «А если нет, не миновать нам с вами каторги», – закончил он про себя. – Не извольте беспокоиться, ваш сиятельство, – твердо заверил врач. – Сам дежурить останусь и все запишу.