* * * С того дня прошла ровно неделя. К радости Руслана, пациенты больницы выжили и даже пошли на поправку. Это не могло не радовать, потому что смертей от различных заражений во время боевых действий в этом времени были едва ли не больше, чем потерь во время самого боя. Так что теперь он мог вплотную заняться изготовлением антибиотика про запас. Технология уже была отработана. Благо договориться с хозяйкой и сохранить плесневелый хлеб было не сложно. Это, конечно, не промышленные масштабы, но даже такая малость могла сохранить множество жизней. Ведь обитатели этого мира к подобным препаратам были непривычны, и потому ответ на инъекции был весьма положительным. Увлекшись делом, Руслан и думать забыл о времени. Но ему неожиданно о нем напомнили. Это случилось, когда он в очередной раз возвращался из гимназии, неся в кармане очередную склянку с препаратом. Катившую по улице коляску догнала пролетка, и ее пассажир громко, на всю улицу спросил: – Князь, почему вы меня избегаете? Вырвавшись из своих мыслей, Руслан удивленно оглянулся и, увидев в пролетке графиню Ухтомскую, приказал своему вознице: – Стой! Выйдя из коляски, он подошел к пролетке, остановившейся чуть дальше, и, вежливо поклонившись, ответил: – Сударыня, кто вам посмел сказать подобную глупость? – Глупость? – возмущенно переспросила графиня. – Да вы занимаетесь чем угодно. Находите время для кого угодно, даже для каких-то грузчиков, но не для меня. – Я, сударыня, занимаюсь первым делом службой. А то, что вы назвали, всего лишь часть ее. – Изобретение лекарств входит в круг вашей служебной деятельности? – иронично фыркнула Ухтомская. – В круг моей деятельности входит все, что может спасти жизни русских солдат, – ответил Руслан чуть жестче, чем это требовалось. – Это и оружие, и боеприпасы, и розыск лазутчиков, и даже лекарства. Как я уже говорил, сударыня, офицер, служащий отечеству, личность весьма скучная, ежели только он не паркетный шаркун. – Но ведь вы и на отдых должны иметь время, – слегка смутившись, ответила графиня. – На то выходные дни имеются, – пожал Руслан плечами. – Но сегодня суббота. – Я, сударыня, православный, а не иудей, чтобы шаббат соблюдать, – нашелся Руслан. Не ожидавшая такого ответа графиня громко, от души расхохоталась. – Князь, вы просто несносны, – простонала она сквозь смех. – Но я вас прощаю. Но в наказание вы должны будете меня сопровождать сегодня вечером. Прямо сейчас. – И куда же я должен вас сопроводить? – насторожился Шатун. – Городской голова сегодня дает бал. Я получила приглашение и желаю, чтобы вы сопроводили меня туда. Учтите, князь, отказа я не приму. – Сударыня, приглашение у вас на одну персону, да то и именное. Я такого приглашения не получал, а следовательно, сопроводить вас могу только до порога, – попытался выкрутиться Руслан, которому этот бал нужен был, как зайцу триппер. – Ерунда. Вы пойдете туда со мной, – отмахнулась графиня. – А ежели меня и вправду не пустят? – не сдавался Руслан. – Тогда и я туда не пойду, – вдруг заявила Ухтомская, глядя на него с непонятным вызовом. «Или я дурак, или лыжи не едут, – проворчал Руслан про себя. – Что ж тебе такого от меня нужно, что ты готова на подобную выходку?» – Хорошо, сударыня, – вздохнул Шатун. – Но мне в любом случае требуется заехать домой. Не могу же я сопровождать вас в подобном виде, – добавил он, указывая на свою черкеску. – Жаль, наряд горца вам очень идет, – вдруг улыбнулась графиня. – Но делать нечего. Едем. – Отправьте пролетку. Моя коляска в вашем распоряжении, – понимая, что она не отвяжется, галантно предложил Руслан, подавая ей руку. Пересадив графиню в коляску, Руслан вернулся к пролетке и, расплатившись с возницей, уселся рядом с женщиной. Недолго думая, Ухтомская взяла его под руку и, дождавшись, когда возница тронется с места, тихо спросила: – Князь, скажите правду, война будет? – Этот вопрос вам надо задавать не мне, – вздохнул Руслан. – Подобные решения принимаются в столице. Офицеры моего ранга получают приказы после принятия решения и отправляются их исполнять. – Даже офицеры контрразведки? – не сдавалась графиня. – А чем офицер контрразведки отличается от всех остальных? – иронично хмыкнул Шатун. – Нам точно так же ставят задачи в рамках нашего дела и требуют их исполнения. – Но ведь какие-то слухи в вашей среде ходят, – продолжала настаивать графиня. – Слухи, сударыня, это не доказательство. Слухи ходят всегда и обо всем. К примеру, вы говорили про лекарство, которое я сделал. И откуда, скажите на милость, вы о нем узнали? – Так о нем уже весь город говорит, – развела Ухтомская руками. – Слухи, – понимающе кивнул Руслан. – Но ведь они правдивы. – Да. В этот раз мне повезло. Хотя за подобные опыты можно и на каторгу загреметь. – Вы? На каторгу? За что? – возмутилась графиня. – Препарат сей, сударыня, был еще не испытан, и я очень рисковал, решившись применить его на живых людях. – Но ведь они все одно умирали, и обычная медицина не могла их спасти. А вы сумели. Как? – Повезло, – пожал Шатун плечами. – Повезло? Вы шутите так? – фыркнула Ухтомская. – Вы две жизни спасли своим лекарством, и называете это везением? – Оно могло не сработать. Или сработать как-то не так. Всякое могло случиться, – вздохнул Шатун, уже понимая, что сделал большую глупость, не приказав доктору, его племяннице и пациентам молчать. Теперь, ради укола, за ним будут ходить все страждущие, считая, что у него имеется какая-то панацея от любой болезни. Впрочем, можно будет сказать, что это был всего лишь эксперимент, и для получения лекарства в достаточном количестве требуется время и еще куча проверок. Главное сейчас найти толковых стеклодувов и заказать им партию шприцев. А ведь еще требуется подумать, как изготовить инъекционные иглы. Задумавшись, Руслан не заметил, что сидящая рядом женщина пытливо рассматривает его, словно пытаясь угадать, о чем он думает. На очередном ухабе Шатун тряхнул головой и, повернувшись к графине, спросил: – Сударыня, зачем вам я? Вы молоды, очень красивы и свободны. Мужчины ради одной вашей улыбки готовы звезды с неба доставать, а вы тратите свое время на такую серую личность, как я. – Серая личность? – удивленно переспросила графиня. – Это у вас шутка такая? Богатырь гренадерского роста. Герой, который, едва появившись в городе, разбил две банды, серая личность? – Вы справлялись обо мне? – удивился Шатун. – Да, и не единожды, – с вызовом ответила графиня. – Но зачем? – продолжал недоумевать Руслан. – Вы издеваетесь или действительно не понимаете? – обиженно фыркнула графиня. – Не понимаю, – честно признался Шатун. – Я груб, бываю не сдержан, далеко не красив, не богат, не знатен, более того, изуродован шрамами, и вдруг вы. Что я вам? Захотелось экзотики? – спросил он, ожидая чего угодно. Гнева, возмущения, даже отказа от дальнейшего знакомства, но не того ответа, что прозвучал. – Вы настоящий, – смущенно улыбнулась Ухтомская. – Такой, какой вы есть. Не обещаете того, чего не сможете сделать, не рассказываете небылиц, чтобы произвести впечатление. Честно служите, когда многие другие лишь делают вид, что служат. А шрамы… Они только придают вам шарма и мужественности. А еще вы очень умны. Вон, даже лекарство особенное придумать сумели. – Ну, с последним я бы поспорил, – проворчал Руслан, судорожно ища выход из положения. После услышанного стало понятно, что женщина почему-то увлеклась им. И это сулило множество если не неприятностей, то сложностей. Ухтомская была слишком известна в высоких кругах, чтобы на ее очередного приятеля не обратили внимания. А Руслану это было совершенно не нужно. Все его знания и умения – опасное оружие, чтобы раздавать их направо и налево. Тут следовало быть осторожным, словно на минном поле. Окончить жизнь в каком-нибудь каземате, монастыре или на допросе у иностранных интересантов ему не хотелось. От слова совсем. С учетом разницы в технологиях и развитии материальной части, его знания могли привести к гибели государства. – О чем вы так задумались, Руслан? – тихо спросила графиня, прижимаясь к его плечу. – О том, что теперь мне придется тратить время еще и на дуэли со всякими фанфаронами, – хмыкнул Шатун в ответ. – Потом вы уедете, а обида на меня у местного общества, точнее, его мужской части, все равно останется. – А вы бы хотели, чтобы я осталась? – тут же последовал вопрос. – Вы сами признали, что я не глуп, а значит, отлично понимаю, что это невозможно, – мотнул Шатун головой. – Но почему? – растерялась графиня. – Вы молодая, красивая женщина, привыкшая блистать в свете. Очень скоро вам просто станет скучно здесь, и вы начнете искать приключений. Я подобного отношения к себе не стерплю. Думаю, объяснять, чем все это кончится, не нужно. – Вы слишком плохо меня знаете, – грустно улыбнулась Ухтомская. – Я знаю, что мне приписывают сотни романов и десятки любовников. Но все это ложь. На самом деле их и пяти не наберется. Все, что про меня рассказывают, лживые слухи, которые распускают те, кто не сумел получить от меня желаемого. Я потому и уехала на Кавказ, чтобы хоть на время избавиться от слишком назойливого внимания. – А что вас связывает с тем французом? – осторожно поинтересовался Руслан. – Мне показалось, что вы не очень рады его обществу. – Вы наблюдательны, князь, – помолчав, нехотя призналась графиня. – Я имела неосторожность написать несколько писем, в которых плохо отзывалась о некоторых членах правящей семьи. Эти письма попали ему в руки, и теперь он требует от меня различных услуг, угрожая передать письма тем, о ком в них говорится. А это не просто опала. – Так он шантажирует вас? – прямо спросил Руслан.