— Это се… — но мне не удается договорить, что это называется сексуальным домогательством, и что законы Южного Уэльса этого явно не одобрят. Еще два человека входят в комнату для персонала вслед за Ангусом. — Сегодня будет тяжелый вечер, во-первых, потому, что у нас две вечеринки на пятнадцать человек, а во-вторых, потому, что я собираюсь обучать Холли. Она наш новый метрдотель, и на этой неделе я буду ей все показывать. Она также будет внимательно наблюдать за каждым из вас по отдельности, поэтому вы можете показывать ей все, что делаете. Кэтрин, я хочу, чтобы ты взяла столики с первого по четвертый. Джастина и Мишель, вы обслуживаете вечеринки плюс пятый и шестой столики. Мэдди, у тебя столы с седьмого до десятого, и Эндрю, твои все остальные. Мы с Холли будем подавать напитки и помогать там, где это необходимо. Я наблюдала, как каждый кивает в знак согласия. — А вот и я, — говорит Пьер с французским акцентом, как будто ожидает аплодисментов. Я смотрю на Кэтрин, замечая, что ее щеки розовеют, пока взгляд путешествует по телу Пьера. — Фирменное блюдо дня — жареный фазан с тушеными зелеными бобами, трюфельным маслом и картофелем. Фазан был привезен с фермы в Литгоу, а овощи здешние, из Малгоа. Десерт дня — пирог с лимонным безе. — И откуда лимоны? — спрашивает Эндрю. — Из моего сада. Я принесу вам попробовать, — отвечает Пьер и выходит из комнаты для персонала. Через несколько секунд он возвращается с двумя тарелками, а молодой парень следует за ним, держа несколько комплектов столовых приборов. — Возвращайся на кухню и проверь соус, — инструктирует Пьер молодого повара. — Да, шеф, — отвечает он робко и несется прочь. Каждый берет вилку и начинает пробовать блюдо. Пьер смотрит на меня, приподняв бровь, безмолвно спрашивая, почему я не пробую. — Вам не нравится фазан? — спрашивает он, медленно произнося каждое слово. — Как он приготовлен? — Это мясо дичи, не очень жирное для птицы. Оно должно быть правильно приготовлено, иначе будет сухим, — отвечает он мне, скрестив руки на груди. Тихие стоны одобрения сливаются с клацаньем приборов по тарелке. — Это прекрасно, но это не ответ на вопрос, который я задала. Как вы это приготовили? — спрашиваю я снова. В этот момент в комнате наступает гробовая тишина, так что даже тихий гудок парома вдалеке был бы отлично слышен на весь ресторан. — Черт возьми! — слышу я, как одна из девушек шепчет себе под нос. — Je vous demande pardon (фр. прошу прощения)? — Пьер выпрямляется в полный рост. Он выпячивает грудь и поднимает подбородок. Очевидно, он зол на меня. Думаю, что он сказал «Прошу прощения», хотя я не совсем уверена. — Вы его запекали или коптили? Как вы это приготовили? — спрашиваю я снова. Все внутри меня напряжено в ожидании, страх и нервы сплелись воедино. Но я не должна показывать страх. Все взгляды в комнате сосредоточены на нас в ожидании того, что будет сказано или сделано дальше. — Он слегка подкопчен. — Вы коптили его на древесной стружке? Я вижу, как губы Пьера слегка подергиваются, и наблюдаю, как он проводит языком по зубам, одновременно выгибая одну бровь. — Его коптят горячим дымом, не холодным, в течение трех часов с кленом. Это придает ему более глубокий вкус при смешивании с трюфельным маслом. Возможно, если бы вы попробовали его, то не задавали бы все эти нелепые вопросы, и увидели, насколько он хорош. Я слышу, как одна из девушек вздыхает, но не отвожу взгляда от Пьера. — Это не нелепые вопросы. Видите ли, наши гости могут задать те же вопросы, что и я, — говорю я, обводя комнату рукой, показывая, что любой из нас должен быть подготовлен к этому вопросу, когда будет рекомендовать блюдо. — Я сам расскажу клиенту, если ему нужен будет полный ответ. — Господи, — бормочет тихим голосом Эндрю. — Я здесь шеф-повар. Я шеф Пьер. Люди приходят сюда, чтобы попробовать мои блюда. Могу сказать, что я задела его за живое. — Я не спорю с этим, но мы должны быть в состоянии ответить на элементарные вопросы, если у наших гостей они возникнут. — Нет! Вы придете и позовете меня, и я отвечу на все вопросы, — говорит он, его лицо краснеет, а голос срывается. Он выглядит так, будто балансирует на грани нервного срыва. Теперь я понимаю, почему этот ресторан потерял звезду Мишлен. Он не сосредоточен на еде, а только на том, как хорошо он выглядит перед людьми, которые сюда приходят. — Понятно, — говорю я и слегка киваю. — Хорошо, попробуйте, пока не остыло, — говорит он и машет рукой в сторону основного блюда. Я могла бы и дальше выпендриваться и сказать, что не люблю фазанов, но думаю, что пульсирующая жилка на его шее говорит о том, что он вспыхнет от ярости. — Спасибо, — говорю я, беру последние столовые приборы и отрезаю небольшой кусочек фазана. Когда фазан попадает в мой рот, сладкий кленовый дым и землистый аромат трюфельного масла соединяются, и я ощущаю необыкновенный взрыв вкуса. Я чувствую, что чего-то не хватает, но чего — не могу точно определить. Все взгляды обращены на меня, с нетерпением ожидая моей реакции. — Хорошо, — говорю я, откладывая столовые приборы. — Хорошо? — Пьер хмурит брови. — Да, очень хорошо. Спасибо. — Очень хорошо? — спрашивает он. — Да, спасибо. Его челюсть напрягается, а руки на долю секунды сжимаются в кулаки. — И что же вам не понравилось? — он поднимает руку и потирает подбородок. — Я не сказала, что мне не понравилось. Я сказала, что блюдо очень хорошее. — Есть разница между очень хорошим и превосходным, — он кивает в сторону остальных сотрудников. — Они все думают, что оно было великолепным, и стонали от удовольствия, а вы берете один кусочек и говорите, что оно очень хорошее. — Оно очень хорошее, и спасибо вам за представленную возможность попробовать его. — Вы придирчивая и невыносимая женщина, — говорит он и поворачивается ко мне спиной, двигая лимонное безе в сторону жаждущих зрителей. Никто не пробует его. Вместо этого их взоры приклеены к нам. Бессовестные зрители ждут, что будет дальше. — Попробуйте и скажите, что вы думаете. — Пьер берет десертную вилку и протягивает мне. Я беру ее и смешиваю все компоненты, чтобы ощутить полный вкус лимонного безе. Ух ты, насыщенный вкус и кислота лимонов вместе с воздушным легким безе — это просто великолепно. Один из самых лучших десертов, что я когда-либо пробовала. — Вам нравится? — спрашивает Пьер. Конечно, невозможно скрыть мою реакцию, и, если честно, я даже не пыталась. — Это, пожалуй, один из самых изысканных десертов, что я когда-либо пробовала. Сочетание всего этого дает восхитительный вкус, — говорю я, действительно желая съесть все. — Хорошо, — говорит Пьер, разворачивается и уходит обратно к себе на кухню. Он такая высокомерная задница. Глава 4 Пьер Она посмела расспрашивать меня. Расспрашивать перед обслуживающим персоналом. Кем, черт возьми, она себя возомнила?