– Не-е-ет! – взвыла девица в черном, как затравленная собачонка. – Он меня избил! – задыхаясь, воззвала она к Робин и стала с мученическим видом оттягивать ворот джемпера, чтобы продемонстрировать отметины на крепкой белой шее. – Он меня волочил по земле, тащил… Робин, уже взявшись за трубку, ждала команды Страйка. – Зачем ты на меня охотилась? – угрожающим тоном спросил, не отходя от нее, запыхавшийся Страйк. Она съежилась на писклявых подушках, но Робин, не отпускавшая телефонную трубку, заметила, что девица слегка расслабилась и даже как-то чувственно изогнулась, отодвигаясь от Страйка. – Последний раз спрашиваю, – прорычал Страйк. – Зачем… – Что у вас там происходит? – выкрикнул с нижней площадки сварливый голос. Поймав взгляд Страйка, Робин поспешила к выходу, отперла дверь и выскользнула на лестницу, оставив босса, стиснувшего зубы и сжавшего кулаки, охранять незнакомку. Он заметил, как в карих глазах, подчеркнутых фиолетовыми тенями, мелькнуло желание позвать на помощь, но тут же угасло. Девица задрожала и расплакалась, но ее оскал выдавал не страдание, а бессильную ярость. – Все в порядке, мистер Крауди, – заверила Робин. – Мы сами разберемся. Извините, что немного пошумели. Она вернулась в приемную и опять заперла дверь. Девица застыла; по щекам катились слезы, ногти впивались в край диванного сиденья. – Ну ее в болото, – фыркнул Страйк. – Не хочет говорить – не надо. Я звоню в полицию. Угроза, видимо, подействовала. Не успел он сделать и двух шагов, как девица зарыдала в голос: – Я хотела тебя остановить. – Что значит «остановить»? – спросил Страйк. – Будто ты не знаешь! – А ну, кончай со мной в игры играть! – заорал Страйк, склоняясь над ней и потрясая здоровенными кулаками. Колено разболелось как никогда. Из-за этой гадины он упал и в который раз повредил связки. – Корморан! – твердо сказала Робин и вклинилась между ними, заставив его сделать шаг назад. – Послушай, – обратилась она к девице. – Послушай меня. Скажи ему правду: зачем ты это делаешь? Тогда он, возможно, передумает вызывать по… – Ты обалдела, что ли? – взвился Страйк. – Она меня дважды чуть на перо не поставила… – …возможно, передумает вызывать полицию, – четко и решительно закончила Робин. Девица вскочила и стремглав бросилась к двери. – Не уйдешь! – гаркнул Страйк, проковылял мимо Робин, схватил свою пленницу поперек живота и бесцеремонно швырнул на диван. – Ты кто такая? – Больно! – вскричала она. – Ты сделал мне больно… ребра… Я на тебя заявлю за тяжкие телесные, ублюдок!.. – Пожалуй, я буду называть тебя Пиппой, договорились? – предложил Страйк. Судорожный всхлип, злобный взгляд. – Ах ты… гад… чтоб ты… – Понятно, понятно, чтоб я сдох, – подхватил Страйк. – Имя и фамилию говори. Ее грудь вздымалась под тяжелым пальто. – А как ты узнаешь, что я не вру? – с вызовом бросила она. – Буду держать тебя тут, пока не проверю. – Похищение! – грубым, как у портового грузчика, голосом закричала она. – Гражданский арест до прибытия полиции, – возразил Страйк. – Ты, мерзавка, хотела меня зарезать. Ну, последний раз спрашиваю… – Пиппа Миджли, – процедила она. – Давно бы так. Удостоверение личности есть? С новыми проклятиями она сунула руку в карман, выудила автобусный проездной билет и швырнула Страйку. – Здесь сказано «Филлип Миджли». – Без разницы. До Страйка дошло не сразу; наблюдая, как меняется его лицо, Робин, вопреки повисшему в воздухе напряжению, с трудом сдерживала смех. – Эписин, – прошипела Пиппа Миджли. – Мозгов не хватило вычислить? Слишком заумно для тебя, тупица? Страйк пригляделся. На расцарапанной, исполосованной шее торчал кадык. Девица опять сунула руки в карманы. – На будущий год во всех документах будет сказано «Пиппа», – объявила она. – Пиппа, – повторил Страйк. – Это ведь ты написала: «Когда тебя вздернут на дыбу, я своей рукой поверну рычаг»? – О-ох, – протяжно выдохнула Робин, для которой все встало на свои места. – О-о-ох, какой же вы умный, господин Бычара, – ядовито передразнила Пиппа. – Ты знакома с Кэтрин Кент лично или только по переписке? – А что? Знакомство с Кэтрин Кент – это нынче преступление? – Как ты познакомилась с Оуэном Куайном? – Про этого гада я вообще говорить не собираюсь, – ответила она, тяжело дыша, и снова залилась слезами. – Как он меня подставил… как подставил… притворялся… обманывал… брехун поганый… У нее началась истерика. Кроваво-красные ногти зарылись в волосы, ноги забарабанили по полу, она с воем раскачивалась туда-сюда. Страйк неприязненно понаблюдал и сказал: – Может, хватит здесь сопли рас… Но Робин перебила его одним взглядом, вытащила из коробки на своем столе пригоршню бумажных салфеток и сунула Пиппе. – Спа… спасибо. – Хочешь чаю или кофе, Пиппа? – мягко спросила Робин. – Ко…фе… по… пожа… – Робин! Она только что хотела меня зарезать! – Хотела, да не сумела, правда же? – сказала Робин, наполняя чайник. Страйк не поверил своим ушам. – Если руки растут не оттуда, – выговорил он, – то с точки зрения закона это не является смягчающим обстоятельством! Он снова повернулся к Пиппе, которая с раскрытым ртом слушала эту пикировку. – С какой целью ты за мной следила? Хотела меня остановить, чтобы я не сделал – чего? Я тебя предупреждаю: не смотри, что Робин повелась на твои нюни… – Ты работаешь на нее! – заорала Пиппа. – На эту извращенку, на его вдову! Она теперь все деньги огребла… но мы тоже не пальцем деланы – знаем, для чего тебя наняли! – Кто это «мы»? – потребовал ответа Страйк, но темные глаза Пиппы опять стрельнули в сторону двери. – Богом клянусь, – от сокрушительной боли в колене он едва не скрежетал зубами, – если опять попытаешься сбежать, я вызову полицию, дам показания – и с радостью посмотрю, как тебя упекут за попытку убийства. А в тюряге, Пиппа, тебе придется ох как несладко, – добавил он, – поскольку сделать операцию ты не успеешь. – Корморан! – резко одернула его Робин. – Это факты. Забившись в угол дивана, Пиппа с неподдельным ужасом таращилась на Страйка. – Кофе, – отходя от стола, объявила Робин и сунула кружку в ярко-красные когти. – Ради бога, Пиппа, скажи ему все как есть. Скажи. Хотя Пиппа вела себя неуравновешенно и агрессивно, Робин невольно испытывала к ней жалость: девушка, похоже, не задумывалась, чем обернется вооруженное нападение на частного детектива. Робин заподозрила у нее ту же черту (правда, в крайней форме), какую замечала у своего младшего брата Мартина: тот никогда не думал о последствиях и обожал рискованные затеи, а потому оказывался в травматологическом пункте чаще, чем его сестра и двое братьев, вместе взятые. – Мы знаем: она тебя для того и наняла, чтобы нас подставить, – прохрипела Пиппа. – Кто такая «она», – прорычал Страйк, – и кто такие «мы»?