– И все же я не понимаю, с чего вдруг Йорк выбрал следующей жертвой меня. И Том, и Ирвинг весьма известные люди. Зачем менять цель и с известных лиц переключаться на иностранца, о котором тут никто никогда не слышал? Это полная бессмыслица. – А для него, возможно, смысл есть, – бесстрастно сказала она, глядя на дорогу. – Не забывайте: он видел, что вы работаете вместе с доктором Либерманом. И вы англичанин, гость станции. Йорк может считать, что убийство такого человека, как вы, вызовет еще больший резонанс, чем смерть кого-то из местных. Об этом я как-то не подумал. – Полагаю, мне это должно польстить, – попытался я свести все к шутке. Но улыбки не удостоился. – Не думаю, что вам следует относиться к этому легкомысленно. Уж поверь, я и не отношусь. – Могу я кое-что спросить? – сказал я, желая сменить тему. – Не пришли ли, случайно, результаты анализа крови, найденной в коттедже? Она чуть помедлила, прежде чем ответить. – На полный анализ ДНК уходят недели. Я спрашивал не об этом, но ее уклончивый ответ подсказал, что я на верном пути. – Да, но они уже должны были определить, человеческая это кровь или нет. При других обстоятельствах я бы порадовался ее удивлению. – Откуда вы знаете? – Скажем, обоснованное предположение. Значит, это кровь какого-то животного, да? Джейкобсен кивнула. – Результат мы получили только сегодня днем, но и до этого уже знали, что тут что-то не так. У экспертов были сомнения насчет расположения пятен в коттедже, хотя Йорк имитировал кровопотерю отлично. В лаборатории провели предварительный анализ, показавший, что кровь не принадлежит человеку. Но нам пришлось ждать, пока они извлекут ДНК, чтобы сказать более точно. – И что же это? Свиная кровь? Я увидел в темноте, как сверкнули белым ее зубы, когда она улыбнулась. – Ну а теперь вы определенно красуетесь! Ну может, немножко. – Это не так сложно, как кажется, – сознался я. – Как только мы удостоверились, что Терри Лумис был задушен, стало совершенно очевидно, что кровь в коттедже не могла принадлежать ему. Следовательно, резаные раны были ему нанесены посмертно, а в этом случае большая часть найденной в коттедже крови должна быть откуда-то еще. – И все равно я по-прежнему не понимаю, откуда вы знаете, что это свиная кровь… – начала она и тут же сама себе и ответила: – О! Зубы, которые мы нашли рядом с останками Уиллиса Декстера. – У меня были подозрения еще до этого. Но когда увидел зубы, то предположил, что и кровь скорее всего тоже свиная, – пояснил я. – Похоже, такое развлечение тоже Йорку по вкусу. Джейкобсен замолчала. Ее лицо казалось мраморным на фоне льющихся по стеклу струек дождя, а желтоватый свет уличных фонарей придавал ей сходство с греческой статуей. – Мне не следовало бы вам этого говорить, – медленно проговорила она. – Результаты анализа крови, найденной в коттедже, не единственная новость. Результат анализа образцов, взятых у Ноя Харпера, показал наличие гепатита С. Боже. Бедный Кайл. В отличие от гепатита А и В от гепатита С вакцины не существует. Заболевание не обязательно смертельное, но требует длительного и малоприятного лечения, которое к тому же не давало никаких гарантий. – Кайл знает? – спросил я. Было неприятно сознавать, что на его месте мог запросто оказаться я сам. – Пока нет. Еще пройдет какое-то время, прежде чем он получит результаты в больнице, а Дэн считает, что незачем его волновать. – Она коротко глянула на меня. – Вы же понимаете, что все это строго конфиденциально? – Безусловно. – Для разнообразия я был полностью солидарен с Гарднером. Имелся крохотный шанс, что Кайл не подцепил заразу, но я бы не захотел ставить на кон свою жизнь при таком раскладе. Мы подъехали к гостинице. Джейкобсен нашла местечко, где можно встать, прямо рядом с входом. Когда она припарковала машину, я заметил, что она поглядывает в зеркало заднего вида, проверяя стоящие позади машины. – Я провожу вас до номера, – сообщила она, потянувшись за лежащим на заднем сиденье коричневым конвертом, который передал ей Гарднер. – В этом нет необходимости. Но она уже вылезала из машины. Когда мы вошли внутрь, Джейкобсен насторожилась, как никогда прежде. Ее глаза постоянно двигались, скользя по лицам вокруг нас, в поисках потенциальной угрозы, и я видел, что она держит правую руку так, чтобы можно было быстро выхватить пистолет из спрятанной под пиджаком кобуры. И какая-то часть меня решительно отказывалась воспринимать это все всерьез. А потом я вспомнил, что мне только что оставили на ветровом стекле. Пожилая женщина, выходя из лифта, лукаво нам улыбнулась, и я без труда догадался, о чем она подумала. «Молодая парочка, направляющаяся в кровать после проведенного в городе дня». Это было настолько далеко от истины, что почти смешно. Мы с Джейкобсен стояли рядом в лифте. Мы были единственными пассажирами, и казалось, что напряжение между нами растет с каждым этажом. В какой-то момент наши плечи слегка соприкоснулись, вызвав тихий треск статического электричества. Она отшатнулась ровно настолько, чтобы прервать невольный контакт. Когда двери лифта открылись, она вышла первой, положив руку на рукоятку пистолета под пиджаком, и убедилась, что коридор пуст. Мой номер находился в самом конце. Я открыл дверь электронным ключом и распахнул ее. – Спасибо, что проводили. Я улыбался, но Джейкобсен была уже сама деловитость. Барьеры, ненадолго опущенные в машине, воздвиглись обратно. – Могу я заглянуть в ваш номер? Я собрался было опять заявить, что в этом нет никакой необходимости, но понял, что возражать бессмысленно, и отошел чуть в сторону, давая ей пройти. – Милости прошу. Я стоял возле кровати, пока она осматривала помещение. Номер был небольшой, так что ей не потребовалось много времени, чтобы удостовериться, что Йорк тут нигде прячется. Она по-прежнему держала коричневый конверт, полученный от Гарднера, и когда закончила осмотр, то направилась с ним прямо ко мне. Остановившись в паре футов, она поглядела на меня. Лицо ее снова стало идеальной маской. – Еще одно. Дэн хотел, чтобы я показала вам вот это. – Она собственноручно открыла конверт. – Над дорогой рядом с больничным таксофоном есть камера. Мы взяли отснятый материал за тот период времени, когда был сделан звонок доктору Либерману. Она протянула мне тоненькую пачку фотографий. Они были скверного качества, что характерно для съемки камерой видеонаблюдения. Внизу указана дата и время. Я узнал тот участок дороги, где находился таксофон. На заднем плане виднелись одна-две машины и очертания кареты «скорой помощи», мутные и не в фокусе. Но меня куда больше занимала темная фигура, заснятая в тот момент, когда отходила от таксофона. Изображение было настолько паршивое, что разглядеть подробно оказалось невозможным. Голова опущена, лицо – лишь белое пятно, закрытое козырьком темного кепи. На другой фотографии было примерно то же самое. Человек быстро переходил дорогу. Плечи ссутулены, голова опущена. Единственное отличие от предыдущей – качество еще более скверное. – В лаборатории пытаются сделать изображение четче, – сообщила Джейкобсен. – Мы не можем точно сказать, Йорк это или нет, но рост и телосложение примерно совпадают. – Вы ведь мне это показываете не из вежливости, верно? – Нет. – Она прямо посмотрела на меня. – Просто если следующая мишень Йорка – вы, то Дэн посчитал, что вам следует иметь представление о том, что он может предпринять, чтобы добраться до вас. Темная одежда и кепи могут быть какой-то униформой. А если присмотритесь к его бедру, то увидите что-то вроде фонарика. Не исключено, что он выдает себя за полицейского или представителя еще какой-нибудь… Доктор Хантер? Что с вами? Я таращился на фотографию. Память услужливо подкинула картинку. Фонарик… – Охранник, – проговорил я. – Прошу прощения? Я рассказал ей о том, как меня остановили на стоянке несколько дней назад. – Скорее всего это ерунда. Он просто поинтересовался, что я там делал в столь позднее время. Джейкобсен нахмурилась. – Когда это было? Я напряг память. – В ночь перед похищением Ирвинга. – Вы хорошо его разглядели? – Он все время светил мне в лицо. Я вообще его не видел. – Еще что-нибудь? Его манеры, голос? Я покачал головой: – Да нет… Разве что… его голос звучал… странно… хрипло. – Словно он пытается его изменить? – Возможно. – Вы кому-нибудь об этом говорили? – Я тогда ничего такого не подумал. Послушайте, это наверняка всего лишь охранник. Если это был Йорк, то почему дал мне уйти? – Вы сами сказали, что это было в ночь перед исчезновением профессора Ирвинга. Возможно, у Йорка просто были другие планы. Я промолчал. Джейкобсен убрала фотографии в конверт.