— Нет, — проговорил он, — у меня нет. Он врал. Но почему — я не понимала. — Можно позвонить с твоего телефона? — попросила я. Лив Олесунн Среда, 13 апреля 2005 года Я заткнула пальцами уши. Сунула их поглубже, чтобы не слышать настойчивое шипение Неро. И закрыла глаза, чтобы не видеть его, хотя он лежал на кровати прямо передо мной. Всю ночь он сердито шипел, не давая мне уснуть. Я должна принести ему еду, что-нибудь, что он согласится съесть. К крысам питон больше не притрагивался, а на мертвечину смотрел с отвращением. На этой неделе он уже несколько раз попытался меня укусить. Один раз я даже брызнула в него «Листерином», чтобы отпугнуть. И меня не покидало чувство, что я предаю его. При мысли о еще одном котенке или щенке, как тот, которого я взяла у Аниты, меня воротило. И он понимал, что именно это означает. Я стала ценить других выше его. Где-то рядом зажужжал телефон. Я вытащила его из-под кучи сваленной на стуле одежды. Квартира была тесной и захламленной, о чем я повторяла Аните, когда она умоляла показать, где я живу. Вот и сейчас звонила как раз она. — Ты где? Можно я к тебе приеду? Я взглянула на Неро. Тот разинул рот, продемонстрировав мне светло-розовую глотку. Ее вид напомнил мне о чем-то, но о чем, я так и не вспомнила. — Я сейчас немного занята. — Со мной совсем беда, — Анита шмыгнула носом. Говорила она хрипло. — Беда. Я наконец-то решилась. Ушла от Бирка. Затаив дыхание, я молча глядела в розовую глотку Неро. — Мама помогать не хочет, — всхлипывала Анита. — Я сижу в машине. Мама говорит, у нас с Бирком есть нечто ценное, а я все порчу. Она меня и слушать не желает. Обвиняет меня в том, что я ему вру и думаю только о себе. Говорит, что Авроре нужен отец… — Она хрипло зарыдала, и где-то рядом с ней подала голос Аврора. Судя по звукам, Анита взяла дочку на руки и принялась успокаивать. — Я не знаю, что делать, — плакала она. — Можно мы поживем у тебя несколько дней, а потом я уеду куда-нибудь? Я открыла рот, чтобы сказать, что тут тесно и беспорядок, все, что говорила обычно. Представила, каково тут станет, когда здесь поселятся Анита с Авророй, на этих нескольких квадратных метрах, где уже прячется змея. Нет, невозможно. Потом я представила, как Анита с младенцем в руках сидит в машине, а по ее щекам течет тушь вперемешку со слезами. Если ей некуда будет пойти, то придется вернуться к Бирку. А он — что он тогда с ней сделает? — Дай мне час, — попросила я. * * * Я посадила Неро в сумку и отнесла его в свою старую квартиру, слушая его шипящие приказы. Я предала его. Разумеется, ему хотелось выбраться, он жаждал свободы, возможности охотиться и жить в согласии с природой. Ему ничто не мешало думать, что он волен поползти по траве и скрыться в лесу, хотя на самом деле, скорее всего, спустя пару дней просто застыл бы насмерть. Хотя воздух был весенний, по ночам вода замерзала. Дверь была открыта; я вошла в коридор и сбросила обувь. В квартире висела тишина, даже музыки не слышно, а значит, Ингвара дома нет. А вот из гостиной доносился голос Эгиля. Тот похоже, говорил по телефону. — Давно пора было, — сказал Эгиль, — сейчас я уверен в этом, как никогда. В его голосе звенело воодушевление. Я заглянула в комнату и тихонько постучала по косяку. — Мне пора, — сказал Эгиль, — попозже перезвоню. Мы это сделаем! — Что именно? — спросила я, когда он положил трубку. — Ограбим его. Уже в субботу. Всего три дня осталось! — Он похлопал телефоном по ладони. — У папаши важная встреча с каким-то заказчиком. Доступ к календарю он мне дал много лет назад, еще когда я с ними жил, — это чтобы мы с ним заранее договаривались о встречах… — Эгиль расхохотался. — Это уже о многом говорит, да? Ну да ладно. Я знаю, где он оставляет машину, так что останется только дождаться и напасть на него, — Эгиль притворился, будто бьет по телефону кулаком, — бам! Повалим его на землю, а пока он валяется, заберем у него ключи от дома. Где сейф, я знаю; код Дэвиду я сказал. Вот и всё. Присоединяйся. Я покачала головой: — В тюрьму неохота. Он посмотрел на меня и хитро улыбнулся. — Я тебе самое клевое не рассказал. В субботу первый матч на стадионе «Колор Лайн». В городе будет полно народу в болельщицкой одежде, поэтому нам надо лишь одеться как болельщики, и нас никто не заметит. Это будет идеальное преступление, совершенно точно. — А кто ударит его? Эгиль ухмыльнулся. — Я! Причем с удовольствием. — Если он тебя увидит, то поймет, кто именно его ограбил. — Мы же наденем маски. А действовать будем очень быстро, он и разглядеть меня не успеет. — С неестественным возбуждением он снова ударил кулаком о ладонь. — И у тебя хватит смелости? Собственному отцу по черепу засветить — здесь нервы нужны железные. — Ты к чему это все? — Он нахмурился. Я поставила сумку на пол и расстегнула молнию. Неро неподвижно лежал, высовывая язычок. — Он твой, — сказала я. Эгиль уставился на змею. Раздражение как рукой сняло. — Ты серьезно? — При одном условии. Ты никому не скажешь, что он жил у меня. Будешь говорить, что ты только что его купил. Эгиль расхохотался. — Так я ж уже всем растрепал… — Придумай что-нибудь. Обсуди с Ингваром. У меня никогда не было никакой змеи. Ясно тебе? Он кивнул. — Если для тебя это так важно, то ладно. — Главное, чтобы Анита ничего не узнала. — Анита? Когда ты жила с нами, она постоянно тут зависала, а я тогда много про питона рассказывал. — Аните я сказала, что ты врал. Она мне поверила. А вот сейчас ты купил себе питона. Эгиль уселся на диван. Я наклонилась и погладила Неро по чешуйчатой голове, говоря про себя, что поступаю так ради него самого. Наши отношения — черная дыра, затягивающая меня внутрь. Пока положить этому конец, пока она меня совсем не поглотила. — Дальше поступай, как считаешь нужным, — сказала я Эгилю. Затем встала и направилась к выходу, желая побыстрее уйти из этого дома, оставить этот фрагмент жизни позади. И этот фрагмент вплоть до последней минуты был лишь фрагментом. Возможно, теперь жизнь наконец-то начнется по-настоящему. — Хорошо прокатиться! — крикнула я с порога. Мариам Олесунн Вторник, 22 августа 2017 года Я села в кровати, поджав под себя ноги и вслушиваясь в гудки в трубке. Сюда я приехала для того, чтобы поговорить с Эгилем. Он наверняка что-то знает. Либо он сам взял ключ, и тогда ему известно, какой путь тот проделал после этого, либо если это не Эгиль, то он в курсе, кто взял ключ. Он тогда со всеми был знаком — и с мажорами, и с отморозками. — Муниципальная тюрьма Олесунна, — проговорил бесстрастный мужской голос в трубке. — Я хотела бы поговорить с одним из ваших заключенных, Эгилем Брюнсетом. Это мой старый друг. — О посещениях и телефонных звонках следует договариваться заранее.