Розетта горестно вздохнула и продолжила жаловаться: – Дело даже не в нем. Просто приличного парня в наших местах не найти, а приезжие воспринимают местных девушек как приятное развлечение, не более. – Она облизала губы. – Даже если девушки из достойной семьи и чудо как хороши. – То есть ты в Эсмонта не влюблена? – уточнила на всякий случай. – Не так чтобы очень, – призналась она. – Но я думала, мы поладим. Оказалось, ошиблась. – С чего бы вы должны были поладить? – Я начала теряться в ее рассуждениях. – Просто он тоже дитя, дарованное морем, – вздохнула моя лучшая подруга. – Значит, знает, каково это. Так… Держим лицо. Держим лицо! Искусство, по-видимому, недоступное слишком эмоциональным сиренам. – Откуда знаешь? Ты уверена? Это точно?! – насела я на Розетту. – Мы чувствуем друг друга, – подтвердила Рози. – Все. – Никак не привыкну к годдхенским тайнам, – пробормотала я. – Тебе простительно, – отозвалась подруга. – Знаешь, сколько ныряльщиц в моей семье счастливо вышли замуж? Всего три из сорока. Я – единственная продолжательница рода, так что родители не против. Но даже это не облегчает задачу. Что тут скажешь? Я сочувственно вздохнула. – Извини. – Рози, кажется, смутилась своего всплеска. – Я не должна была выворачивать все это на тебя. – Для того и существуют подруги. – Я тепло улыбнулась и утешающе потрепала ее по руке. – Иногда. Не слишком это помогло. – Пойду водички попью, – пробормотала она и ускользнула в сторону столика с напитками. Оказывается, трудности есть даже у самых жизнерадостных и окруженных любовью и заботой. Обдумывала это я недолго, отвлек грозный рык Шейнелла: – Что ты здесь делаешь? Нашла его взглядом. Двоих. Стылая бездна, Кайен! – Фырк. – Согласна с тобой, сейчас кому-то голову отгрызут. И начала пробираться к мужу, пока он кое-кого не пришиб. Кое-кого определенного. Нашкодивший близнец не выглядел даже притворно раскаивающимся. Интересно, у драконов бывают не наглые морды? – Не мог же я пропустить такое событие! – В самом деле, – прошипел Шейн, – не мог же ты оставаться там, куда так рвался, и прилежно учиться! – Я и учусь, но развлечений это не отменяет! Добралась. Успокаивающе положила ладошку Шейну на грудь. Не знаю, удалось бы мне предотвратить отрывание кое-чьей дурной головы. Между братьями сгущалось напряжение. Еще я перехватила полный печали взгляд Илисы, направленный на Кая. Взаимность ей вряд ли светит, и она это понимает, но сердцу, как известно, не прикажешь… Шейн был готов схватить близнеца за шкирку и доставить к месту учебы. Кай собирался сопротивляться, благо теперь дракон. Но привычный порядок вещей нарушил крик: – Рози! – В знакомом голосе было столько страха и отчаяния… Все присутствующие повернули головы к старшей леди Орна. – Что случилось, Чиана? – спросил один из соседей. – Она… она… – Мать Розетты задыхалась от страха. Взгляд метался по залу, но подругу я найти не могла. Проклятье! Дурное предчувствие, точно нож, вонзилось в сердце. – Пошла к берегу, – громко объявил девятилетний племянник госпожи Дайль, которого, конечно, на празднике быть не должно было, но он, как и некоторые другие дети, улизнул от няньки и подглядывал. – И она была… как вода. Прозрачная такая! По залу пронесся исполненный ужаса шепоток. Подозреваю, неслуха сегодня не накажут. Мужчины бросились к выходу. – Оставайся здесь, – бросил мне Шейн, перед тем как отправиться за ними. – Кай, присмотри за… Кай? Опоздал. Братец в первых рядах умчался геройствовать. Я не собиралась создавать проблем, и без меня есть кому. Пока мужчины пытались догнать Рози и что-то там колдовали у берега… Шейнелл колдовал, а из окна дома Годдс видны были яркие отсветы… я старалась как-то поддержать маму Рози, хотя помочь ей смогло бы только возвращение дочери. Целой и невредимой. Чуда не случилось, увы. Мужчины вернулись раздосадованные, растрепанные и мокрые. – Мы знали, что это может произойти, – подрагивающим голосом сказал господин Орна. – Ныряльщицы принадлежат морю. – Не смей так говорить! – закричала его жена. – Мы должны достать ее оттуда! Я незаметно отступила на несколько шагов. Казалось лицемерным даже стоять рядом. Ведь все это из-за меня! Это я нужна Сольму. Не Рози. Понимала истинное положение дел не одна я, конечно. – Если бы мы отдали повелителю вод ту, которую он требовал, это бы прекратилось, – заметила какая-то женщина… к счастью, не с нашей улицы. – Если бы он, конечно, не потребовал кого-то еще. И еще, – резко ответил ей Шейн. – К тому же вы бы лишились почти всех присутствующих здесь мужчин, потому что они бы отправились под суд, а потом на казнь. Ропот нарастал. И в нем явственно слышалось, что спасает меня сейчас лишь наличие влиятельного любовника. Не знаю, чем бы все кончилось… Все были на взводе. Внезапно в зале стало невыносимо душно. В прямом смысле. Густой белесый пар затянул все. Люди затихли. Пар поплыл к одной из стен, превращаясь в воду, и вскоре из него сложилась надпись: «Мне нужна Аверни. Отдайте ее, и все прекратится. Навсегда». Долгий миг все молчали. Осознавали. Потом зал взорвался десятками голосов, пытающихся перекричать друг друга: – Он предлагает сделку… – Где гарантия, что он сдержит слово? – А как же то, что сделал для нас капитан Исхельм? – Это было давно, а сейчас надо решать новую проблему. – Обещанию правителя всех вод, наверное, можно верить. – Одну жизнь не жалко отдать за многие. – Мы должны согласиться! – У нас нет выбора! Голова закружилась, и я схватилась за руку дракона в поиске опоры. В темноте, на несколько мгновений вставшей перед глазами, бриллиантами сверкали капли воды. Страх спер дыхание. К столь близкой встрече с этим врагом я оказалась не готова… Но в одном люди правы. Когда справилась с собой, увидела, что пальцы свободной руки Шейнелла слабо светятся. Он готовился закрывать нас щитом. Меня. А потом помощь пришла, откуда я не ожидала. – Да вы все с ума посходили, что ли? – закричала Годдс. – Только послушайте себя! А лучше остановитесь на минуту и представьте, что чудовище требовало бы вашу дочь в жертву. Ну? Отдали бы? Неожиданно, надо сказать. Тишину, заполнившую дом, казалось, можно резать ножом, как пирог. Решение созрело, наверное, еще в тот самый миг, когда появилась надпись на стене, просто мне потребовалось немного времени, чтобы свыкнуться с ним. Зато теперь настал нужный момент для того, чтобы его озвучить: – Я пойду. Голоса снова ожили, зазвучали в разной громкости, но я больше не вслушивалась. Так правильно. Кто бы смог поступить иначе?