Тот, кто желал, чтобы его звали Левином, на взгляд незнакомого с ним человека, не выказал ровно никаких эмоций. Наблюдательный же человек, знакомый с ним хотя бы некоторое время, мог бы заметить легкую вспышку раздражения. – Операция еще не завершена. В процессе возникли осложнения, но это не провал. Случись провал, мы бы с вами здесь не беседовали. – В подтверждение своих слов мужчина с запоминающейся внешностью махнул в сторону окружавшей их толпы. По воскресеньям в Капитолии всегда много туристов. Представительный мужчина слегка успокоился. – Тем не менее осложнения все-таки имели место, – произнес он тихо, почти шепотом, но решительно. – Как вы совершенно справедливо заметили, операция не завершена. Думаю, вам не надо напоминать, что ее завершение ожидалось три дня назад. Три дня. За трое суток может произойти много самого разного. До сих пор нам везло – при всех наших промахах. Чем дольше затягивается операция, тем выше шанс того, что все пойдет наперекосяк. И вам, и мне известно, к каким катастрофическим последствиям это может привести. – Все, что можно сделать, делается. Мы должны ждать нового шанса. – А если этот новый шанс не представится? Что тогда, друг мой? Что? Человек, желавший, чтобы его называли Левином, повернулся и посмотрел на него. Второму мужчине снова сделалось не по себе. – Тогда, – сказал Левин, – мы сами создадим этот шанс. – Что ж, хотелось бы надеяться, что при этом больше не случится… осложнений. – Я их не ожидаю. – Хорошо. Я информирую вас обо всем, что происходит в связи с нашим делом в Управлении. Того же буду ждать и от вас. Полагаю, мы все обсудили на сегодня? – Есть еще одно, – спокойно произнес Левин. – В операциях вроде этой происходят осложнения внутреннего характера. Обыкновенно подобные… осложнения случаются с отдельными сотрудниками. Эти осложнения специально готовятся руководителями – такими, как вы, например, – и носят постоянный характер. В просторечии подобные осложнения называют «подставами». И если бы моим начальником были вы, я бы принял все меры к тому, чтобы избежать их. Вы со мной согласны? Некоторая бледность лица его собеседника подсказала Левину, что тот согласен. Левин вежливо улыбнулся, попрощался кивком и зашагал прочь. Представительный мужчина смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за поворотом мраморного коридора. Потом джентльмен поежился и вернулся домой, чтобы пообедать в обществе жены, сына и шумной невестки. Пока Малькольм и Венди одевались, а двое беседовавших в Капитолии мужчин расходились в разные стороны, у въезда на территорию комплекса в Лэнгли остановился фургон телефонной компании. После того как охрана проверила пропуска и груз, фургон проехал к центру связи. Двое телефонистов сопровождались офицером безопасности, откомандированным из регионального отделения. Большинство агентов ЦРУ были заняты поиском человека по имени Кондор. По документам майора, офицера безопасности, звали Дэвид Бёррос. Настоящее его имя было Кевин Пауэлл, и двое телефонистов, приехавших якобы для проверки аппаратуры распознавания номеров, на деле являлись высококлассными специалистами ВВС по электронике, всего четыре часа назад прилетевшими спецрейсом из Колорадо. По завершении операции им предстоял трехнедельный карантин. Аппаратуру парни проверили, но в дополнение к этому установили кое-какую новую, а также поколдовали над проводами старой. Работали они по схемам с грифом «совершенно секретно», стараясь из-за этого не слишком нервничать. Через пятнадцать минут после начала работы они послали сигнал третьему человеку, ожидавшему в телефонной будке, расположенной в четырех милях от Лэнгли. Тот набрал номер, послушал гудки в трубке, пока не получил нового сигнала, затем повесил трубку и ушел. Один из специалистов кивнул Пауэллу. Потом все трое собрали свои инструменты и уехали – так же беспрепятственно, как приехали. Часом позже Кевин сидел в маленькой комнатке в вашингтонском пригороде. За дверью дежурили двое полицейских в штатском. По углам комнаты расселись еще трое агентов. У стола стояло два стула, но один оставался незанятым. Пауэлл разговаривал по одному из двух телефонов, стоявших на столе. – Мы подключились и готовы действовать, сэр. Аппаратуру проверили дважды. Один раз со своего конца, и наш человек в «тревожной» бригаде сказал, что у них все чисто. Теперь все звонки на «тревожный» номер Кондора будут попадать к нам. Если это наш парень, мы с ним говорим. Если нет… что ж, будем надеяться, чего-нибудь придумаем. Разумеется, мы можем и отключить ложную линию и просто подслушивать. Голос пожилого джентльмена звучал донельзя довольно. – Отлично, мой мальчик, просто замечательно. Как складывается все остальное? – Мэри-Энн говорит, что договорится с «Пост» в течение часа. Надеюсь, сэр, вы понимаете, что мы можем сильно обжечь на этом деле свою задницу. Рано или поздно нам придется сказать Управлению, что мы подключились к их «тревожной» линии, и это вряд ли им понравится. – Не беспокойся об этом, Кевин, мой мальчик, – усмехнулся пожилой джентльмен. – В конце концов, не в первый раз и не в последний. И потом, не забудь, они ведь тоже поджариваются и, сдается мне, не слишком обидятся, если мы уберем из-под них жаровню. Есть какие-нибудь вести с полей? – Никаких. Никто не видел ни Малькольма, ни девушку. Когда наш парень прячется в нору, он прячется глубоко. – Ага, мне и самому так показалось. Не думаю, чтобы наши неприятели успели его сцапать. Мне даже нравится, как он держался до сих пор. Вы получили от меня план действий? – Да, сэр. Мы позвоним, если что-нибудь произойдет. Пожилой джентльмен повесил трубку, и Пауэлл приготовился ждать – как он надеялся, не слишком долго. Венди и Малькольм вернулись в Вашингтон еще до захода солнца. Малькольм направил машину прямиком в центр города. Он остановил машину на стоянке у Мемориала Линкольна, достал из багажника чемоданы и проверил, надежно ли заперт автомобиль. Они въехали в Вашингтон через Бетесду, штат Мэриленд. Там они остановились, чтобы купить туалетные принадлежности, одежду, светлый парик, пышный театральный бюстгальтер для Венди, рулон изоленты, кое-какие инструменты и коробку патронов триста пятьдесят седьмого калибра. Малькольм рисковал, но обдуманно. Основываясь на принципе «Потерянного письма» Эдгара Алана По, согласно которому самым безопасным местом часто является расположенное на глазах у всех, они с Венди сели в автобус, идущий на Капитолийский холм. Там они сняли комнату в хостеле на Восточной Капитолийской улице, всего в четверти мили от здания Общества. Хозяйка обшарпанного заведения обрадовалась паре новобрачных из Огайо. Большинство из ее постояльцев выписалось и разъехалось по домам после проведенных в столице выходных. Ее даже не смутили отсутствие колец у молодоженов и подбитый глаз у девушки. В подтверждение образа проводящих медовый месяц влюбленных (так шепнул хозяйке Малькольм) молодые отправились спать раньше обычного. Понедельник, утро – середина дня Война состоит из непредусмотренных событий. Наполеон Бонапарт Пронзительный звонок красного телефона вырвал Пауэлла из тревожного забытья. Он сорвал трубку, не дожидаясь второго звонка. Остальные агенты тоже встрепенулись и включили определитель номера и магнитофон для записи разговора. Их фигур, едва различимых в утреннем полумраке, Кевин почти не видел – он целиком сосредоточился на предстоящем разговоре. И сделал глубокий вдох. – Четыреста девяносто три тире семь два восемь два, – произнес он в трубку. Приглушенный голос в трубке, казалось, говорил с другого конца света. – Это Кондор. Пауэлл начал разыгрывать тщательно подготовленный диалог. – Вас понял, Кондор. Слушайте внимательно. В Управление внедрились двойные агенты. Кто именно, мы не знаем, но уверены, что это не вы, – на другом конце провода попробовали возмутиться, но Кевин перебил собеседника: – Не тратьте время на доказательства своей невиновности – мы из нее исходим. Скажите, зачем вы застрелили Уэзерби, когда они приехали забрать вас? В голосе на другом конце провода зазвучало удивление. – Вам что, Воробей-четыре не сказал? Это тип – Уэзерби? – сам выстрелил в меня! И он сидел перед домом Общества утром в четверг. В той же машине. – Воробей-четыре убит. Застрелен в том же переулке. – Это не… – Мы знаем. Полагаем, это Уэзерби. Нам известно про вас и девушку. – Пауэлл сделал паузу, чтобы эта информация как следует дошла до собеседника. – Мы проследили вас до ее квартиры и нашли там труп. Это вы его? – С трудом. Он нас едва не угрохал. – Вы ранены? – Нет. Ушибы и легкое сотрясение. – Вы в безопасности? – На текущий момент – более-менее. Пауэлл привстал со стула и задал, почти не надеясь на ответ, самый главный вопрос: – У вас никаких мыслей насчет того, почему напали на ваше отделение? – Есть. – Пауэлл едва не раздавил трубку внезапно вспотевшей рукой. Малькольм быстро рассказал ему о пропавших книгах и финансовых нестыковках, обнаруженных Хейдиггером. – Но вы сами имеете представление о том, что все это значит? – удивленно спросил Пауэлл, дождавшись паузы в рассказе Малькольма. – Ни малейшего. Скажите лучше, что вы собираетесь делать, чтобы вытащить нас отсюда? Пауэлл сделал глубокий вдох и бросился в омут. – Ну… с этим у нас пока небольшие проблемы. Не потому, что мы не хотим обеспечить вашу безопасность, а потому… гм… что вы разговариваете сейчас не с Управлением. В пяти милях от этого места, в будке телефона-автомата у гостиницы «Холидей-Инн», у Малькольма все сжалось внутри. Прежде чем он успел сказать что-то, Пауэлл продолжил: – Вдаваться в детали я не могу. Вам придется нам довериться. Поскольку противнику удалось внедриться в Управление – возможно, на самом высоком уровне, – мы просто переключили линию на себя. Так нам удалось перехватить ваш звонок. Пожалуйста, не вешайте трубку. Мы намерены разоблачить двойных агентов в Управлении и выяснить, что вообще происходит. И сделать мы это можем только с вашей помощью. У вас просто нет выбора, кроме как помочь нам. – Черт, приятель, да вы что! Как мне знать, из спецслужб вы или нет? И даже если с вами все в порядке, какого черта мне вам помогать? Не моя это работа! Я читаю о таких штуках, а не занимаюсь ими! – А вы подумайте. – Голос Пауэлла сделался ледяным. – До сих пор вам везло, но так не будет продолжаться бесконечно. Помимо нашей группы, вас целенаправленно ищут весьма и весьма профессионально подготовленные люди. Вы сами сказали, то, чем вы занимаетесь сейчас, – не ваша работа. Кто-нибудь вас да найдет. Без нашей помощи все, на что вы можете надеяться, – это на то, что первыми вас найдут те, кого вы считаете своими. Если к таковым относимся мы, то все и так в порядке. Если нет, вы хотя бы будете знать, что мы от вас хотим. Все лучше, чем действовать вслепую. Если вам не понравятся наши инструкции, вы вольны им не следовать. Да, еще один, последний аргумент. Мы контролируем вашу связь с Управлением. У нас и на той, настоящей линии свой человек. – Вообще-то тут Пауэлл соврал. – Единственный способ вернуться домой – это явиться в Лэнгли лично. Или вы хотите явиться туда в виде покойника? Пауэлл помолчал, но ответа не последовало. – Думаю, не хотите. И потом, мы не требуем ничего слишком опасного. Все, что от вас нужно, сводится к тому, чтобы сидеть не высовываясь, но время от времени теребить нервы нашим противникам. Ладно, слушайте, что нам на сегодняшний день известно. – Пауэлл кратко изложил Малькольму все, что знал сам. Стоило ему закончить рассказ, как к нему подошел, недоуменно пожимая плечами, сотрудник, занимавшийся отслеживанием источника звонка. Пауэлл тоже удивился, но продолжал: – Слушайте, есть еще один способ связаться с нами. С шифровкой книжным кодом знакомы? – Ну… лучше напомните. – Хорошо. Первым делом купите «Женские тайны» в мягкой обложке. У нее всего одно издание. Запомнили? Отлично. Теперь, когда нам потребуется связаться с вами, мы напечатаем объявление в «Пост». Оно будет в первой колонке под заголовком «Сегодняшние выигрышные номера в лотерею», а дальше несколько серий цифр через дефис. Первое число каждой серии означает страницу, второе – номер строки, третье – номер слова в строке. Если мы не сможем найти в книге нужное слово, используем простейший цифро-буквенный шифр. «А» в нем – единица, «Б» – двойка… ну и так далее. В таком случае первое число в группе будет «двенадцать». И «Пост» напечатает все, что вы захотите передать нам по этому каналу, – пишите на «Счастливый номер», абонентский ящик номер один, «Вашингтон пост». Запомнили? – Угу. А «тревожной» линией мы сможем пользоваться? – Мы бы предпочли этого не делать. Слишком рискованно.