– Тебе ведь все равно нечего делать сегодня вечером, верно? – заметил Питер и рассмеялся. «Как в воду глядел», – подумала Фэй, понимая, что он ничего не знал, не мог знать. Никто не мог. – На этот раз будь повнимательнее, салага, – бросил Питер. – С каких это пор я стала салагой? – Здесь, со мной, ты именно салага – без вариантов. И если ты ведущая, то только потому, что я так решил. Я считаю, что пора и тебе наконец заняться серьезным делом. – Ты просто очаровашка. – Мне все это говорят. Они ступили на тротуар рядом с голубым домом с дверью цвета морской волны. – Послушай, – сказал Питер, обращаясь к напарнице, которая, конечно же, не была неопытным новичком. Однако работать с ней по доброй воле он бы не стал. Фэй ему попросту навязали. – Не торопись. Сделай все по-умному, качественно, так, как надо. А потом, – добавил он, когда они подошли к лестнице из четырех металлических ступенек, – так же старательно подготовь рапорт. – Погоди, а ты что будешь делать, пока я буду всем этим заниматься? – Писать свой рапорт. Ты ведь сама сказала, что тебе сегодня вечером нечем заняться, – улыбнулся Питер. – Я этого не говорила, – возразила Фэй и развернула левую ладонь. Только такой профессионал, как Питер, сумел разглядеть в этом незамысловатом жесте сигнал «держись сзади». Питер спустился с железных ступенек и расположился таким образом, чтобы уловить малейшее движение в окнах на обоих этажах голубого кирпичного таунхауса. Фэй постучала в дверь цвета морской волны. Глава 3 «…мы обливаемся потом в погоне за американской мечтой». Брюс Спрингстин. «Рожденные бежать» Именно так и решаются вопросы жизни и смерти. Ты слышишь стук и думаешь, стоит ли открывать. Распахнув синевато-зеленую дверь, он увидел их. Женщину, стоящую у порога. Мужчину, занявшего позицию в крохотном палисадничке, ограниченном черным металлическим забором. Если они ликвидаторы, то она – стрелок. Женщина, однако, продолжала стоять в дверном проеме, внимательно рассматривая хозяина дома зелеными глазами. На вид ей было лет тридцать, может, чуть больше. Черный плащ расстегнут. Хорошенькая, но в уличной толпе на такую вряд ли обратишь внимание. Каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы можно было сделать стильную прическу, но слишком короткие, чтобы их легко можно было захватить рукой. Овальное лицо без явных национальных признаков – весьма характерная история для современной Америки. Нос, который, похоже, немного подправил хирург. Ненакрашенные губы. В линии плеч угадывается нечто похожее на военную выправку. Руки свободно висят вдоль тела, по кистям видно, что оружие, скорее всего, привыкла держать в правой. Никаких колец. Темные брюки. Туфли без каблуков, позволяющие при необходимости как быстро бежать, так и нанести противнику резкий, болезненный удар ногой. Она продолжала молча стоять в лучах закатного солнца, и дом через открытую дверь наполнялся запахом закончившегося дождя. Ожидание. Самая трудная вещь на свете. Ожидание подходящего момента. Появления цели. Движения, на которое необходимо будет среагировать. Мужчина, стоявший за ее спиной и страхующий женщину, откашлялся. Его лицо кажется знакомым… Он явно старше. Лет пятьдесят, белый, лысый. Под плащом угадываются мощные мышцы. В левой руке серебристый кейс, правая висит вдоль тела, ладонь разжата. Он обеспечивает прикрытие, то есть следит за действиями того, кто открыл дверь, а также фиксирует любое движение внутри дома, в том числе наблюдает за окнами. И все же то, как он откашлялся, выдало в нем руководителя, а не подчиненного. Или, может быть… – Как ваши дела? – спросила женщина. Скажи ей правду. – Я не знаю. – Мы можем войти? – Ты не можешь сказать «нет», приятель, – подал голос мужчина. – Я мог бы, но что это даст? – сказал хозяин дома и, повернувшись, двинулся внутрь. Визитеры последовали за ним. Мужчина в рыжевато-коричневом плаще закрыл дверь, отделив внутреннее пространство дома от остального мира. – Черт возьми, надеюсь, вы тот, кто нам нужен! – произнесла женщина с неискренней улыбкой. – Вас зовут… – Я всегда ненавидел имя, данное мне при рождении: Рональд. Какое-то время я, кажется, был Джо. Иногда мне приходилось носить другие имена – Рауль, Ник, Жак, даже, как ни странно, Синь Чу. – Называй его… – начал лысый мужчина. Питер! Лысого, который страховал женщину, зовут Питер. – …Кондор. Вот так. – Это ошибка, – сказал седой мужчина. – Почему? – спросила женщина. – Потому что агентство меняет кодовые имена сотрудникам. Раньше Кондором был Фрэнк Старджис, парень, который имел какое-то отношение к Уотергейтскому делу. Потом я. В те времена, имея кличку, я чувствовал себя так, будто во мне живут два разных человека – реальный я и мой кинодвойник, более умный, внешне более привлекательный, более правильный. Пока я сидел взаперти, мое кодовое имя перешло к другому. С тем, кому оно досталось, что-то стряслось – мне так и не сказали, что именно. Но меня снова стали называть Кондором. – Какое у вас сейчас агентурное имя? – спросила женщина. – Вин. – Почему Вин? – Так зовут моего любимого героя из фильма «Великолепная семерка». Его сыграл Стив Маккуин. – Меня зовут Фэй Дозье. Как мне все-таки вас называть – Кондор или Вин? – Решайте сами. Лысый Питер поставил серебристый кейс на пол и достал из кармана плаща айпад. – Инструкцию помнишь? – деловито поинтересовался он. – Значит, это мое первое тестирование в домашних условиях после моего возвращения в систему? – Раньше он был куда симпатичнее, верно? – спросила Фэй, взглядом указывая на Питера. – Волос у него точно было больше. – Я тогда был лысый, как… ладно, не важно. Фэй увидела искорку в глазах Кондора-Вина. На его губах появилась едва заметная улыбка. – Сними ботинки и встань к стене, вон туда, к радиоприемнику. Прижмись к ней спиной и сведи пятки вместе, – скомандовал Питер. «Попробуй незаметно согнуть колени», – приказал себе седовласый мужчина, стоя на полу в черных носках. Это даст возможность немного уменьшить рост. Питер навел на хозяина дома экран айпада. – Не двигайся, – сказал он. Мелькнула вспышка, раздался негромкий щелчок – сработала встроенная фотокамера. – Повернись направо, лицом к радиоприемнику, – велел Питер.