Фэй резко хлопнула по тумблеру, включающему мигающие красные фонари на радиаторе и сирену. Дэвид достал переносной проблесковый маячок с магнитной присоской и, высунув руку в окно машины, прикрепил его к крыше у себя над головой. – Что, черт побери, происходит? – взревел сидевший на заднем сиденье Харрис, с изумлением глядя, как автомобиль протискивается в узкие бреши, возникающие в сплошном потоке движения от звуков сирены и мигания спецсигнала, упрямо пробираясь по затопленному машинами федеральному округу Колумбия в сторону Капитолийского холма. – Я не знаю! – крикнула в ответ Фэй. – Особое внимание к белым машинам с тонированными стеклами! В час пик ехать по улицам Вашингтона быстро невозможно. В любое другое время дня с включенной сиреной и проблесковым маячком они добрались бы до нужного им места на Одиннадцатой улице за одиннадцать минут. Сейчас поездка заняла добрых семнадцать, хотя Фэй использовала любую возможность, чтобы сократить время в пути, так что Харрис на заднем сиденье то и дело испуганно вскрикивал: «Осторожно! Осторожно!» Машина затормозила у дома с дверью цвета морской волны в 6:01 вечера. Сирену Фэй выключила за четыре квартала, однако сигнальные фонари на радиаторе и проблесковый маячок продолжали работать. – Харрис, обойди сзади, со стороны серого забора! Займи позицию там – и чтобы никто не прошел, никто, понимаешь? Кроме меня и Дэвида. Давай, бегом! Мы пойдем в дом через тридцать секунд. Во дворе соседнего дома залаяла собака. «Вот ведь чертов пес», – подумала Фэй. Она достала «глок» и держала его наготове, крепко ухватив двумя руками за рукоятку. То же самое сделал и Дэвид. К счастью, на улице не было прохожих. Белые жалюзи на окнах обоих этажей дома были плотно закрыты. – Гав! Гав, гав! Фэй окинула взглядом тротуар. Дэвид сделал перебежку и укрылся за одним из фонарных столбов, глядя на окна. – Стоять! – внезапно выкрикнул бывший бруклинский коп. Фэй резко развернулась и увидела незнакомого мужчину. Белый, около тридцати лет, синие джинсы, синяя нейлоновая ветровка. В руках у него был черный автоматический пистолет, направленный на нее. – Я из службы быстрого реагирования! – крикнул незнакомец. – Вас зовут Фэй! Вы агент Дозье! Я здесь на задании! Мужчина на мушке ее «глока». Ствол его оружия смотрит ей прямо в лицо. – Гав! Гав! Незнакомец высокий и поджарый. Небольшая светлая бородка, довольно жидкая, придающая мужчине несколько неухоженный вид. «Чем-то похож на серфера», – подумала Фэй. Резко развернувшись, незнакомец направил оружие на цвета морской волны дверь. Продолжай держать его на мушке. Фэй удивилась этому внутреннему сигналу, но решила довериться интуиции. – Это ведь то самое место, верно? – спросил незнакомец. – Мой напарник сейчас размещает группу захвата в переулке. Они там все заблокировали, чтобы на месте действия не оказалось случайных прохожих. Сделав паузу, незнакомец прислушался. Фэй заметила у него в ухе беспроводной наушник. – Двое наших людей уже на позиции, – сказал мужчина с бородкой. Голос Харриса, раздавшийся из динамика мобильника Фэй, работающего в режиме рации, подтвердил, что он на месте. Фэй навела ствол своего оружия на дверь дома Кондора. – Вы или я? – спросил агент-незнакомец. Взгляд Фэй уперся в ту же точку на двери цвета морской волны, в которую был направлен ее «глок». Глава 9 «…что за жестокий зверь». Уильям Батлер Йейтс. «Второе пришествие» Агент американских спецслужб с перерезанным горлом пригвожден твоими кухонными ножами к твоему камину. Из пустых глазниц по щекам трупа стекает темно-багровая смесь из слез и крови. Это произошло совсем недавно. Беги! Где-то в другой части города, в комплексе «Z», Фэй Дозье, вероятно, заметила сигнал тревоги. Где-то рядом, в сумерках, зарождающихся за дверью цвета морской волны, мерзкая соседская белая собака несколько раз триумфально взлаяла и с торжествующим видом пробежалась, цокая когтями, вдоль «своего» крыльца, довольная тем, что человек, который осмелился пройти рядом с ее территорией, торопливо шмыгнул в свою нору. Тсс! Тихо. Ты сейчас единственное живое существо в доме. Никого нет ни на кухне, ни на втором этаже. Нет ли на улице группы захвата, наблюдающей за тобой? Кондор покачал головой. Тот, кто совершил убийство, идеально рассчитал время, «вписав» свои действия в его, Кондора, распорядок дня. Тело принадлежало лысому Питеру, и это очень расстроило хозяина дома. И насторожило тоже. Насторожило его и многое другое. Никаких потеков и брызг крови на стенах, так что речь шла не о нападении обуреваемого жаждой мести самурая. «Постарайся представить, как это было», – сказал себе Кондор. Скорее всего убийца сначала нокаутировал Питера. Потом подтащил его к камину. Затем убил, а после этого распял. Даже если исходить из того, что нападавший действовал в соответствии с заранее разработанным планом, исполнено все было почти гениально. Если хочешь подставить сумасшедшего, обставь все так, как будто действовал именно сумасшедший. От тела убитого исходил запах сырого мяса. Питер был похож на надувную куклу, из которой частично выпустили воздух. Обхватив труп за талию, Кондор почувствовал, что кобура Питера пуста. Значит, в официальной версии происшествия будет указано, что он, Кондор, завладел его оружием. Теперь его, Кондора, можно считать вооруженным и очень опасным. Сумасшедший профессионал, хорошо обученный, да еще с пистолетом – это в самом деле серьезно. Наверняка в наскоро составленном психологическом портрете разыскиваемого, то есть его, Кондора, будут следующие слова: «Тот факт, что убийца перерезал жертве горло, указывает на наличие серьезного психического расстройства. Вырванные глазные яблоки говорят о том, что убийца не хочет, чтобы его видели. Это означает, что он может напасть на любого человека, принятого им за преследователя». При обнаружении немедленно открыть огонь на поражение – нет, такого в официальном приказе не будет. Но подобные вещи подразумеваются и читаются между строк, поэтому все было задумано очень грамотно. Что маньяк-убийца сделал бы с глазами своей жертвы, вырванными из глазниц? Психиатры наверняка сказали бы, что он либо будет считать их трофеем, либо не будет знать, как от них избавиться, и потому скорее всего оставит у себя. Если они найдут у тебя эти глаза или каким-то образом привяжут их к тебе… Да, представить его маньяком, вырывающим или выкалывающим глаза у своих жертв, вполне возможный вариант. Особенно если после того, как кто-нибудь – кто угодно – возьмет его живьем или просто пристрелит, у него обнаружат целую коллекцию таких «трофеев». А это означает… Это означает, что он попал в жернова машины. Вот почему лысый Питер оказался в его доме. Сколько у тебя времени до того момента, когда они до тебя доберутся? Как раз в этот момент в здании комплекса «Z» заместитель начальника отдела внутренних ресурсов подошел к дверям своего кабинета и выкрикнул: – Дозье! Иди сюда! Дэвид, Харрис – вы тоже! Кондор тем временем продолжал торопливо обыскивать распятый труп. Кобуры, укрепленной на лодыжке, он не обнаружил, поэтому его надежда извлечь из нее оружие и стать настоящей, а не вымышленной угрозой сразу же испарилась. О том, чтобы забрать у убитого сотовый телефон, разумеется, нечего было и думать, – по нему легко можно было установить его, Кондора, местонахождение. То же самое относилось к кредитным карточкам Питера. К тому же, если бы он взял их, это выглядело бы так, будто он запаниковал, а этого ему не хотелось. Лысый секретный агент с перерезанным горлом и пустыми глазницами распят на твоем камине. Ты по самое горло в дерьме, приятель. Скорее всего в докладах о тебе напишут: убит при попытке оказать сопротивление. Или же все будет представлено так, будто ты вдруг решил сдаться. Не будет никаких судебных процессов – тебя просто-напросто запрут до конца жизни в какой-нибудь психушке.