В это время находившийся в вестибюле комплекса «Z» опытный агент по имени Сэми, пользующийся огромным уважением многих своих коллег, увидел, как одна из его протеже в компании еще двух агентов торопливо выходит на улицу, где всех троих ожидает оперативная машина. Его знакомая и бывшая подчиненная заметила Сэми и, держа правую руку на пряжке ремня, сжала ее в кулак. Это означало: ситуация становится опасной. Кондор метнулся на кухню, схватил холщовую сумку, засунутую между кухонной стойкой и холодильником, и бросился обратно в гостиную. Затем остановился и пристально уставился на стену с газетными вырезками, переводя взгляд с одного листка с тремя проколами на другой. Угадай-ка, что я пытаюсь сказать! В доме и на улице стояла полная, абсолютная тишина. Не скрипели доски забора. Даже соседская собака не лаяла. Никаких призраков. Ничего. Только время бесшумно продолжает свой бег. Вин сгреб висящий на стене синий плащ с капюшоном и увидел на нем темные пятна – это явно были не следы дождя. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, он даже не стал смотреть, на месте ли контрольная растяжка из зубной нити. Убийцы ушли, но они обязательно вернутся. В стенном шкафу в спальне стояли три картонные коробки с разнообразным хламом. Большая часть их содержимого взялась неизвестно откуда, однако в средней коробке… Она весила фунтов сорок. Внутри были книги, которые в принципе могли представлять для него интерес. Еще там была кожаная куртка-«пилот» с застежкой-молнией. В нее был завернут какой-то тяжелый предмет размером с буханку хлеба. Развернув куртку, Кондор достал черную гипсовую статуэтку мальтийского сокола. Статуэтка, впрочем, не представляла для него никакой ценности. Ему нужна была именно куртка, в которую он когда-то завернул изображение птицы. Он, разумеется, в свое время постарался, чтобы все выглядело так, будто его целью было уберечь статуэтку от повреждений. Теперь он искренне надеялся, что ему удалось ввести в заблуждение тех, кто обыскивал его дом. По крайней мере никто не фотографировал на айпад ни куртку, ни Вина в ней. Кондор сложил куртку и запихнул ее в холщовую сумку. Задвинул картонные коробки обратно в шкаф. Вынул из выдвижного ящика пару нательного термобелья и чистые носки. Посмотрел на свое отражение в зеркале в ванной комнате. Итак, он в бегах. Опять. – Да, – сказал Кондор, обращаясь к своему отражению и к призракам. – Но тогда я был молодым. Он достал из стенного шкафчика и побросал в сумку мочегонные таблетки, обезболивающее, бета-блокаторы, детский аспирин и поливитамины. Туда же отправилась упаковка валиума. «Если тебе удастся оставаться в живых достаточно долго, – сказал себе Кондор, – ты должен будешь хотя бы иногда спать». Теперь – зубная щетка. Затем он окинул взглядом ряды флаконов с седативными средствами. Пусть они попробуют убить настоящего тебя. Вин резко захлопнул дверцу шкафчика. Взял из тумбочки под раковиной желтые резиновые перчатки. Сунул в карман цилиндрический фонарик размером чуть больше футляра от губной помады. Затем придвинул табуретку к белой стене напротив того места, где кончался лестничный марш. Он нередко испытывал искушение вопреки инструкциям повесить на эту стену какую-нибудь картину или плакат с изображением киногероя – например, Ли Марвина с «магнумом» в руке… Стоп! Вин рывком вытащил пояс из черно-красного купального халата, висящего на крючке в ванной. В свое время он купил его именно ради пояса, и теперь этот пояс должен был ему помочь. Продев кожаный брючный ремень в ручки холщовой сумки, он снова застегнул пряжку на поясе. Теперь ремень удерживал и брюки, и сумку. Затем Вин разулся, связал ботинки вместе с помощью шнурков и повесил их на шею. Привязал один конец матерчатого пояса халата к ножке табуретки, а другой – к щиколотке левой ноги. Чуть не забыл! Кондор отбросил сотовый телефон, который упал на пол в спальне. Надел желтые резиновые перчатки. – Гав! Гав, гав, гав! – дала о себе знать соседская собака. «Интересно, на кого она лает», – подумал Кондор. Встав на табуретку, он вытянул руки вверх и, не оставив благодаря перчаткам ни единого пятнышка на белой потолочной панели, отодвинул ее в сторону. За ней открылось свободное пространство между потолком и крышей. – Гав! Гав, гав! Ухватившись за край отверстия в потолке, Кондор, левой ногой стоя на табурете, уперся правой (она была в носке и потому тоже не должна была оставить никаких следов) в белую стену, глубоко вдохнул и, рывком подтянувшись, повис на локтях. Затем, вытянув одну руку, ухватился за перекладину в подкрышном пространстве и медленно выбрался наверх, таща за собой сумку, подвешенную к поясу, и табуретку, привязанную к ноге. Оказавшись на чердаке, он перевел дух и первым делом освободился от табуретки. – Гав, гав! Что-то или кто-то, находящийся за дверью цвета морской волны, буквально сводил соседскую псину с ума. Потное лицо Кондора обдало прохладой. Он аккуратно вернул на место белую потолочную панель. Раздался треск разлетающейся на куски входной двери – кто-то вломился в дом. Аккуратно сняв желтые резиновые перчатки, Кондор сунул их в холщовую сумку, отсоединил сумку от поясного ремня. Потом отвязал пояс халата от щиколотки левой ноги и обулся. Красные всполохи проблескового маячка возникли в переулке справа от дома. Возьмешь левее. Вашингтон – горизонтальный город. Так сложилось исторически, и все построенные в XXI веке сооружения, превосходящие по высоте 169-метровый монумент Вашингтона, в полном соответствии с соответствующим законом были возведены не в центре, а ближе к окраине. Кондор уходил по крышам. Справа от него возвышался купол здания Конгресса на Капитолийском холме. Большинство зданий в районе, где жил Кондор, составляли таунхаусы, вплотную примыкавшие друг к другу. Это облегчило ему бегство. Перелезая через ограждения, огибая трубы каминных дымоходов, он пробирался к месту, где заканчивался квартал. Вот наконец и последний дом. Владелец трехэтажного здания снабдил два верхних этажа металлической пожарной лестницей. Она зигзагом спускалась вдоль глухой стены в крохотный внутренний дворик, отделенный от улицы высоким деревянным забором. С этой точки Кондор уже не видел свой дом, в переулке перед которым продолжали работать мигалки. Если ты не можешь видеть их, значит, и они не могут видеть тебя. Пожарная лестница дрожала и вибрировала под его весом. Тем не менее седовласый мужчина в сером спортивном пиджаке и с сумкой через плечо преодолел оба ее пролета и повис на руках на последней перекладине. Надо уходить отсюда. Он вдохнул всей грудью прохладный весенний воздух и спрыгнул во двор, мягко упав на кучу прошлогодних листьев. Все его тело болело. Плечи, руки, ноги – о господи, мое правое колено! Ныли кости, мышцы, даже зубы. Сердце протестующе отбивало о ребра барабанную дробь. Ему хотелось лежать и не двигаться, но Вин, пошатываясь, встал на ноги. Где-то вдали завыла сирена. От заднего дворика дом отделяли стальные прутья решетки. Можно было попытаться выйти в переулок через калитку в деревянном заборе. Но кто знает, не держат ли калитку на мушке? Кондор подтащил к краю забора стоящий на небольшой лужайке пластиковый стул и взобрался на него. Еще раз подтянулся, перевалился через забор и спрыгнул на другую сторону. Звук сирены приближался. Он нырнул в какую-то арку, выждал немного, затем дошел по тротуару до перекрестка, посмотрел в переулок направо и не увидел ничего подозрительного. Никто в него не стрелял, никто не требовал остановиться. Сзади не было слышно топота преследователей. Надо как можно скорее уйти из зоны оцепления. Подожди, не торопись. Кондор укрылся в другой арке ближайшего таунхауса, вынул из сумки кожаную куртку-«пилот» и развернул ее. На светлой атласной подкладке обнаружился разрез в виде буквы L, заклеенный серым серебристым скотчем. Отодрав клейкую ленту, Кондор достал из-за подкладки деньги – четыре тонкие пачки банкнот достоинством в один, пять, десять и двадцать долларов. Он тайком откладывал и припрятывал их в течение года. Кондор переложил купюры в карман черных джинсов. Он знал, что если люди, обшаривавшие его дом, не обнаружили его секретного фонда и не позаимствовали из него часть денег, в его распоряжении было триста двадцать семь долларов. Интересно, можно ли прожить на эти деньги в течение суток в крупном американском городе? Кондор покачал головой. Сколько времени я протянул, имея примерно столько же, тогда, в первый раз? Из-за подкладки куртки он достал также карточку для проезда на автобусе и метро в федеральном округе Колумбия. Карточку он купил в аптеке, воспользовавшись удобной ситуацией, когда продавец отвлекся, обслуживая мамашу с плачущим ребенком на руках. Помимо ее и самого Кондора в это время в помещении аптеки не было ни одного клиента. Если даже за Кондором в это время велось наблюдение с улицы, вряд ли те, кто следил за ним, поняли, что именно он купил за тридцать долларов наличными. «Аптека», – подумал Кондор, запихивая карточку в тот же карман, где уже лежали деньги. Заведение под вывеской «Аптечный супермаркет Марра» привлекло его внимание благодаря мерцающему над двойными входными дверями баннеру «Сумасшедшие весенние распродажи». Опустив голову, чтобы спрятать лицо от объективов камер наблюдения, он скользнул внутрь пропахшего дезодорантами помещения. Откуда-то с потолка лилась бездушная электронная музыка. Сделайся незаметным. Крепко ухватившись за ручку красной пластиковой тележки, он сумел преодолеть дрожь в руках. Его холщовая сумка была широко открыта – при необходимости это позволяло сотрудникам магазина без труда убедиться, что в ней ничего нет. Продвигаясь вперед между стеллажами с товаром, Кондор принялся загружать тележку. В отделе спортивных и детских товаров он положил в нее темно-бордовую бейсболку с надписью «Вашингтон редскинз», такого же цвета нейлоновую куртку с надписью «Редскинз» размера XXL и детскую переноску-«кенгуру», предназначенную для того, чтобы мама или папа могли пристроить малыша у себя на груди и освободить руки. В отделе медицинских товаров Кондор отобрал три пары дезодорирующих вкладышей для спортивной обуви, огромные темные очки из пластика, не защищающие от ультрафиолетового излучения, и упаковку детских влажных салфеток – «освежающих, гипоаллергенных, с ароматом лимона». В продуктовом и хозяйственном отделах – самую маленькую и легкую пластиковую бутылку с питьевой водой, четыре белковых батончика, рулон тончайшей упаковочной пленки и небольшой рулон прозрачного скотча.