Так вот. Это было не такое утро. Головная боль, словно виски зажало в тиски. Жуткая сухость во рту, одеревенелость всего тела и боль в левом боку из-за тяжести чужой конечности. Абстинентный синдром в полный рост, в сопровождении частичной потери памяти на фоне жуткой интоксикации всей меня приветствовал меня с первых секунд моего пробуждения. – Доброе утро, – хрипло поздоровался со мной обладатель знакомого голоса. И меня буквально тряхнуло от толпы мурашек, что промчались вдоль позвоночника. В груди сдавило и кольнуло, а в голове будто бомба взорвалась. Можно я подумаю, что это просто слуховая галлюцинация? Ну, пожалуйста! Ничего не говоря, я выбралась из объятий Стужева, с облегчением обнаружила на себе вчерашнюю одежду и не оборачиваясь направилась в душ. Что Стужев делал в моей постели, я так и не вспомнила, зато вспомнила другое, как он помогал мне справиться с опьянением. Стало стыдно. Не то, чтобы сильно, но будь у меня такая помощница, я бы гнала её взашей. Это не ему со мной, а мне с ним возиться должно. С другой стороны, на работу к нему я не нанималась. Это он меня заставил. Конечно, он рассчитывает, что я начну пресмыкаться, как Вазухин, надеясь заполучить должность исполнительного директора в своей фирме. Да только кто сказал, что я на это согласна? Чтобы мне устраивали проверки раз в полгода с его дружками амбалами и уголовниками? Да по ним всем тюрьма плачет, это же видно было невооруженным глазом! Стоя под струями холодной воды, я усердно старалась настроиться на новую встречу с начальством и старалась не вспоминать, что было вчера. Кажется, от алкоголя я теперь надолго откажусь. Навсегда. Потому что ещё одного такого потрясения, как Стужев в моей постели, я не выдержу. Закончив с утренним туалетом, я вышла из душа чуть более посвежевшей. Негодяй продолжал валяться в постели и надо признать делал он это без одежды, в отличии от меня. Как так вышло, я даже знать не хотела, потому вопросов не задавала. Взглянув на часы, поняла, что ещё слишком рано, потому достав комплект белья, джинсы и футболку, отправилась на поиски ближайшей аптеки. Страдать весь день от похмелья мне совсем не улыбалось. Смартфон уведомлял о нескольких новых сообщениях, которые я открыла, как только вышла из номера. Камишев спрашивал, когда мы сможем встретиться, а Бука крыла бранью, что я не отвечаю на телефонные звонки. Ни первому, ни второй не ответила. Все равно слишком рано. Открыла карту города и принялась искать ближайшую круглосуточную аптеку, до которой, как оказалось, идти был не ближний свет. Прогулка на свежем воздухе хорошо прочищала мозги, поэтому я никуда не спешила, обдумывая произошедшее вечером. Вряд ли Стужев будет зол на меня за выходку. Судя по тому, что он спал рядом, ему было вполне комфортно и ненависти, как таковой, он ко мне не испытывал. Или просто пьян был? Смотря на ситуацию сверху, я поняла, что он как запутанный клубок шерсти. В нашей ситуации все перемешалось и мне недоставало ума, чтобы понять, чего от меня ждут. Кажется, именно ждут. Я не верю, что можно держать рядом с собой человека, которого ненавидишь. И так относится, словно ничего и не было раньше. – Какой же ты непонятный, Стужев. *** – Плавно отпускай сцепление, не бросай. Так. Теперь чуть газу добавь. Вот так. Смотри на дорогу и в зеркала. Ага. – Яр, может хватит? – спросила неуверенно, покосившись на него. Парень улыбнулся, придерживая руль одной рукой. Было в его улыбке что-то такое… нежное, что ли. Никак не могла привыкнуть к мысли, что у нас первое свидание. Всё было максимально странным и непривычным. Я нервничала и не знала, как себя вести. – Мне не нравится имя Яр, когда оно звучит твоим голосом, – задумчиво ответил Стужев. – Тогда буду звать тебя Ярик, – хмыкнула я. – Как младшего братишку. Меня смерили взглядом и качнули головой, не принимая вариант. – Ладно, – улыбнулась я. – Мне нравится имя Слава. Будешь Славой. Тебе идёт. Стужев сощурился. Ему это имя совсем не нравилось, судя по всему, но вопреки ожидаемому отказу он вдруг согласился. – Меня устроит, если так называть меня будешь только ты. Никому не говори, Савельева. И смотри на дорогу, не хватало ещё съехать в кювет. *** К моменту моего возвращения Стужев так и не проснулся. Меня это не удивило, удивило, что он вообще лег спать со мной в одной постели. С трудом верится, что была хоть какая-то здравая причина для подобного решения. Выпив таблетки, я набрала воды в стакан и положила их на тумбочку рядом с кроватью. Уверена, негодяй тоже будет в состоянии выжатого лимона, а это крайне неприятно. Что делать в такую рань я не знала. Ложиться обратно в постель мне претило, потому что она была не пуста. Просто сидеть в кресле и медитировать на потолок казалсь скучной затеей, а прогулку я уже совершила. Взяв смартфон, я всё-таки ответила на сообщения друзей. Оба наверняка спали, потому от них я ничего не ждала. Открыла список контактов и нашла мамин номер, но позвонить не решилась. Слишком рано для разговоров, она наверняка ещё спит. Вздохнула, отложила телефон и прикрыла глаза, на миг представив себя дома. Да, жизнь более серая и скучная, но она моя. Принадлежит мне и только я решая, как и что мне делать. Со Стужевым всегда было все иначе. Было ярко, эмоционально, позитивно, но именно он решал чем мы будем заниматься. Тогда я не была против, мне это очень даже нравилось. А сейчас… Покосилась на спящего парня, укрытого тонким одеялом. Развитая мускулатура притягивала взгляд, но в моем случае эта притягательность была опасной. Я знала, что совершу огромную ошибку, если снова в него влюблюсь. Тогда он точно меня раздавит, не посмотрев ни на чувства, ни на личность. Пашка… Пашка всегда был для меня тем, кому я могла пожаловаться на отца пьяницу или на больную мать в депрессии. Он всегда с пониманием относился. Успокаивал, оберегал и даже в какой-то мере любил. Я знала, что любил, но не как девушку. Была ли я в него влюблена? Иногда мне казалось, что да. Единственный мальчишка на свете, который не называл меня очкариком и не давал в обиду другим. Он был моим рыцарем, моим самым верным другом. И именно это меня погубило в выпускную ночь. Удар в спину был слишком болезненным, чтобы простить. Ничего удивительного, что простая девчонка, влюбилась в обаятельного мальчишку хулигана. Ничего удивительного, что лучший друг оказался вдруг самым настоящим негодяем и предателем. Ничего удивительного, что я тоже захотела им отомстить. Пусть по-своему. По-девчачьи. Но я обоим сделала настолько больно, насколько могла. И мы заплатили за наши игры слишком высокую цену. Чего бы Стужев не хотел от меня, я должна оставаться в трезвом уме. Я должна быть, как кремень и не позволять ему манипулировать моими чувствами. Если хочет мстить, пусть мстит. Снова растоптать мои чувства я не позволю, попросту не допустив их. Вздохнула и снова откинула голову на спинку кресла, планируя подождать, когда Стужев проснётся. Но не заметила, как сама уснула в мягких объятиях мебельного шедевра. – Савельева, – выдернул меня из дремы хриплый голос начальства. – М? – Ты мне вчера так и не ответила на вопрос. Открыла один глаз, чтобы взглянуть на Стужева, прикрытого покрывалом. Медленно зевнула, потянулась и обняв себя за плечи сообщила: – Не помню, значит не было. Негодяй рассмеялся и потянулся к тумбочке, где я оставила ему таблетку аспирина и стакан. Таблетку не взял, а вот водой очень даже угостился. – Ну да. Не удивлен, – ответил он. – Переспрошу в следующий раз. А вот это нечестный прием! Моё любопытство теперь не оставит в покое вчерашний вечер. Я же мозг сломаю, пока в воспоминаниях искать буду. – Почему не переспросишь сейчас? – интересуюсь я. – Ну, – поднялся с постели этот… боже, он на олимпе эталоном красоты подрабатывает? Ослепнуть же можно! – Потому что трезвая ты мне точно не ответишь. Стужев сбросил с себя покрывало и в одних боксерах, которые очень тесно облегали его подкачанный зад, прошел в ванную, делая вид, что не замечает как я на него смотрю. От того, как я это делала, мне даже самой стыдно стало, поэтому как только он скрылся за дверью, я приложила прохладные пальца к пылающим щекам. Стужев определённо точно много занимается спортом и правильно питается. Потому что такое поджарое упругое тело не сохранить без усилий. А я помню его другим. Он был сильным и даже подкачанным, но не таким мощным, как сейчас. Господи, Савельева, прекрати думать об этом! К моменту, когда Стужев вышел из душа, я переоделась в рабочую одежду. Вряд ли кто-то даст мне выходной на второй день командировки. – Ты отвратительно бодрая с утра, – сообщил мне шеф. – Думаю это не честно по отношению к человеку, который полночи держал твои волосы над унитазом. – Так выпей таблетку, – ответила рассеянно, складывая вещи из саквояжа в шкаф. – Она и тебе поможет. – Так вот в чем секрет, – хмыкнул он. – У тебя с собой было или купить успела? – Успела. – Понял. После этого Яр всё-таки выпил таблетку, вышел на минуту из номера, а вернулся уже с другой рубашкой. Не мог уже у себя переодеться? Я всеми правдами и неправдами старательно занималась своими делами и держала взгляд подальше от сексуального тела молодого мужчины. Да, у меня не было никого. Нет, я не изголодалась. Не чувствовала потребности в мужиках, но природное любопытство не отменишь. Это всё-таки противоположный пол. Будь на месте Стужева кто-то другой, Камишев, например, уверена я бы делала всё тоже самое. С абсолютной точностью. Но проблема усугублена тем, что это Стужев. И как я уже говорила, мне нельзя питать к нему никаких чувств. – Алиса, – позвал меня негодяй. Я обернулась, понимая что он уже оделся и я ничем не рискую. – Помоги? – Стужев демонстративно приподнял галстук. Я, честно говоря, не умела обращаться с предметами мужского туалета. Знала, что можно посмотреть в интернете, но это же нужно на нем практиковаться. В смысле, стоять перед ним и практиковаться. Поэтому я просто развела руками и ответила: – Извините, Ярослав Константинович. Не умею. Яр только улыбнулся в ответ, будто ждал похожего признания. Сам завязал галстук и, достав телефон, вызвал машину. – Готова? Кивнула, подхватывая сумку. К тому, чтобы создавать видимость бурной работы я всегда готова.