– Ну, то есть гульнём как раньше? Без баров, пабов и приключений с мудаками? Я поморщилась, вспомнив, как пару раз Алеева ввязывалась в разборки с очень навязчивыми мужчинами, и покачала головой. Максимум, чего мне хотелось, – опьянение средней степени и ночёвка дома. – А жаль, – вздохнула Ника. – Я бы не прочь разбить несколько высокомерных носов сегодня. – Свидание не такое шикарное? – подстебнула я. – Свидание-то шикарное, а вот мужик – очередной кондом. В этом плане ей сильно не везло, о чём знали даже те самые кондомы, коих так любовно величала подруга. С юных лет девчонку только и пытались использовать, но Вероника умела не только отшивать, но и успешно давала в морду тем, кто не хотел расставаться по-хорошему. И хоть у меня таких ситуаций не случалось, я завидовала её уверенности и силе. Я бы не смогла поднять руку, хотя иногда очень хотелось. Особенно в случаях, когда клиент – натуральный козёл, делающий недвусмысленные намёки. Но я по натуре своей очень терпеливая, поэтому предпочитаю промолчать и сделать вид, что ничего не понимаю. Жаль, что в случае со Стужевым так нельзя сделать. Он тоже такой. Только вместо того, чтобы делать вид, что так и должно быть, эта ледяная глыба предпочитает расставить ловушки и терпеливо ждать, когда сдохнет тот, кто ему не по нраву. *** – Ты всегда носишь очки? Совершенно равнодушный голос не выдавал интереса, но он заключался в самом вопросе, и это меня несколько нервировало. Я сидела рядом и просматривала конспекты Ярослава, чтобы понять, как много он пропустил на занятиях. Наши локти едва не соприкасались, а его взгляд прожигал во мне дыру. Мне хотелось спрятаться, но я помнила про проклятый английский и аттестат. – Всегда, – ответила, стараясь не отвлекаться. – Судя по линзам, зрение у тебя на минус. Не сильно. Ты ведь можешь и без них, разве нет? Как же он раздражал! Я сделала глубокий вдох и оставила вопрос без ответа. Досчитала до пяти и закрыла последнюю тетрадь. – Ты много упустил на занятиях. Совсем не думал о ЕГЭ? Как сдавать будешь? Когда обернулась, чтобы посмотреть в его глаза, напоролась на любопытную ледяную бездну. Секунду или две Стужев внимательно смотрел, а после чуть склонил голову и очень мягко улыбнулся: – Поэтому я обратился к лучшей ученице в классе. И до сих пор не могу понять, почему ты согласилась. Мне было трудно дышать в его присутствии. Я не знала сперва, что ответить, а потом решила, что врать нет смысла. – Потому что у меня тоже есть слабости, с которыми ты поможешь разобраться. – Что же это за слабости такие? Стоило ли говорить сейчас? Ещё смеяться начнёт. Он же хулиган, а таким только дай повод поржать. – Нужно кого-то побить? – подтолкнул Ярослав к ответу. – Нет, что ты! – Прикинуться твоим парнем? Я на вдохе от возмущения даже воздухом поперхнулась. Закашлялась, а когда этот негодник попытался постучать мне по спине, оттолкнула от себя его руку. – Совсем из ума выжил?! Зачем мне такой парень?! В глазах хулигана что-то полыхнуло. Что-то, чего я разобрать не смогла. – Нестеров лучше? – насмешливо-издевательски протянул он. Я развернулась к нему всем корпусом и посмотрела ещё внимательнее, не понимая вопроса. На секунду показалось, что его обращение за помощью – лишь повод что-то разузнать. Но это ведь глупо, верно? Никак паранойя развивается. – А при чём тут Пашка? – спросила с подозрением. – Он мой друг с детства. Об этом знают все. Не весёлая, а какая-то даже надменная усмешка проскользнула по его губам и исчезла за широкой улыбкой. – Так с чем я должен разобраться? – мгновенно сменил тему, будто я способна вот так резко забыть об этом разговоре. – На вопрос ответь, – прищурилась я. – При чём тут Пашка? Но Стужев предпочёл загадочно улыбнуться и промолчать, за что хотелось треснуть ему по голове учебником по истории, так удачно лежавшим под рукой. К сожалению, позволить себе подобного я не могла, как и клещами тащить из него ответы. – Ладно. Вернёмся к конспектам. Я снова отвернулась и сконцентрировалась на следующей тетради, из которой так же стало понятно, что Ярославу не было дела до учёбы. Пока листала полупустые страницы, всё время чувствовала на себе его взгляд. Школьный хулиган больше не задавал вопросов и, видимо, ожидал моего вердикта, а я не торопилась его выносить. Но по всему выходило, что нам обоим будет сложно. – А в прошлом году ты так же занятия посещал? – стараясь скрыть разочарование, спросила я. – В прошлом… – задумчиво повторил Стужев. – Нет, всё было несколько лучше. Вздохнув, я отодвинула тетради в сторону и снова повернулась к нему всем корпусом. – Нагонять придётся весь год. Я возьму из дома подготовительные материалы, там есть несколько экзаменационных тестов. Завтра проверим, что ты упустил. Хулиган в очередной раз улыбнулся, будто не понимал, что страдать буду прежде всего я. Солнцева с Бантеевой мне все мозги выклюют, чтобы узнать, где мы будем заниматься. И это тоже была проблема, потому что денег на кафе у меня не было, а в школе засиживаться допоздна нам никто не позволит. – Место для занятий – на тебе. Светлая бровь парня сместилась выше в попытке продемонстрировать удивление. Пришлось высказать опасения о школе. – Я знаю одно тихое местечко, – ухмыльнулся он. – Никто не помешает. Выражение, от которого мне едва не поплохело, застыло в воздухе густым смогом, потому что Стужев сказал эту фразу как подросток в пубертатном периоде из американских пошлых фильмов. – Тебя треснуть? – спросила я, вскочив со стула. – Это что за намёки?! Ярослав поднялся следом, не скрывая насмешки и глядя прямо мне в глаза: – Да чего ты распсиховалась-то, Савельева? Я же без задней мысли. И таких «без задней мысли» было ещё достаточно много, чтобы я не сдержала желание запустить в него тяжелым учебником. *** – Понимаете, что это грозит вам тюремным сроком? Вонзив ногти в ладони до острой боли, я смотрела на фотографии из своего личного дела, на которых знакомая фура под завязку была набита пакетами с белым порошком. Чем это грозило мне, я понимала, как понимала и то, что Стужев – подлец и негодяй. О том, что Радомир явился по его указке, я догадалась сразу, но чего я не ожидала, так это того, что он действительно так серьёзно меня подставит. – Я понятия не имею, что это, – ответила в тысячный раз. – Я заключала договор на поставку чая, понимаете? Я владею… – Я осведомлён, чем вы владеете, – грубо перебил следователь. Широкоплечий мужчина с пристальным взглядом, которым наверняка каждый день препарировал преступников, смотрел на меня так, словно я, действительно поставляю в страну запрещённые вещества. С ним не то что спорить – с ним разговаривать не хотелось. Особенно в свете того, что у меня голова раскалывалась после вчерашнего откровенного разговора с Алеевой. – Что вы от меня хотите? – вздохнула я, чувствуя, как от ужаса колотится сердце в груди. – Признания? Его не будет, потому что это не моих рук дело, а охранной компании, чей владелец взялся мне мстить. И тут я поняла, что все мои слова бессмысленны. Майор криво улыбнулся и посмотрел на меня, как на дурочку, которая никак не желает принять очевидные факты. У меня мгновенно опустились плечи, а в носу неприятно защипало. Я вспомнила слова Стужева и невесело усмехнулась: – Вы не оставите меня в покое, пока я не соглашусь на его условия, да? Мужчина ничего не сказал. Только посмотрел так, что мне всё стало понятно. Если я по каким-то причинам не захочу соглашаться на условия дьявола, у меня есть все шансы сесть по сфабрикованному делу. – Распишитесь вот здесь, – он пододвинул исписанные вручную листы и пальцем указал нужное место. – А здесь, – сместил он палец, – «С моих слов записано верно, мною прочитано». И только тогда я поняла, что едва глупость не сотворила! Нагло вытащила у него из-под руки листы и принялась читать протокол допроса, в котором он мог всё что угодно написать. Майор только хмыкнул, но препятствовать мне не стал. Пробежав глазами по строчкам, я убедилась, что он записал всё верно, что я отрицаю причастность к незаконной деятельности, положила на стол и вписала нужные слова.