Секция клонирования все еще напоминала о фильмах ужасов, но сейчас, по крайней мере, этот кошмар подчинялся силе тяготения. Марии даже думать не хотелось о том, чтобы снова уворачиваться от трупов и ядовитых опасных отходов жизнедеятельности человека. Они с Хиро пытались подготовиться к новой, измененной тяготением, картине бойни, но вид тел, подпрыгивавших на полу, – тяготение было еще недостаточным, чтобы удерживать их на месте, – как выяснилось, опять вызвал тошноту. Кровь и другие жидкости забрызгали пол, стены и членов экипажа. Возможно, Поль разумно хотел остаться в своем баке. – Вопрос был риторический, – сказала Катрина, держась за стену и стараясь не отрываться от пола. – Я не знала, что будет так плохо. Что вы узнали? Без РИН возникли проблемы? Или вы смогли связаться с ним с мостика? – РИН по-прежнему отключен, капитан, – сказал Хиро. – К счастью для нас, в случае отказа РИН, что маловероятно, штурвал разблокируется. Иначе это было бы самоубийство. Или геноцид. Это геноцид, если мы убьем всех на борту? Мария поморщилась. – Кстати, все криопассажиры целы и на месте. Хоть одна хорошая новость, верно? Хиро рискнул улыбнуться. Катрина на эту улыбку не ответила. Капитан повернулась к Марии. – Дай менее сбивчивый отчет. Мария сглотнула. – Не знаю, что именно сделал Хиро, но ему не понадобилось много времени, чтобы включить двигатель, получить доступ к навигационному компьютеру и все проверить. И вообще, у нас есть более важные новости. – Позволь мне, – сказал Хиро, вытянул руку и стал считать по пальцам. – Мы провели в космосе около двадцати пяти лет. Мы на двенадцать градусов отклонились от курса и летим медленнее, чем должны бы. Не говоря уж о… – Ты исправил курс? – перебила Катрина. – Да, мэм, – ответил он. – Конечно, потребуется какое-то время, чтобы вернуться на прежний курс, но направление я выправил. Пока Хиро докладывал капитану о положении дел, Мария спокойно раздавала комбинезоны. Вольфганг, не глядя на нее, выхватил из ее рук сразу два и сунул один Полю – который вместо этого ухватился за инвалидное кресло Джоанны и, держась другой рукой за бак, старался устоять на ногах, загораживаясь креслом. Джоанна забрала у Вольфганга комбинезон Поля и с доброй улыбкой обменяла на свое кресло. Доктор Гласс с улыбкой взяла свой комбинезон, легко и привычно натянула его и устроилась в своем новом инвалидном кресле. Она держалась за бак для клонирования, пока гравитация не выросла настолько, чтобы кресло оставалось на полу. Штанины комбинезона лениво плавали вокруг ее крошечных ног. – Хочешь, подвяжу чем-нибудь, чтобы не болтались? – спросила Мария, показывая на манжеты комбинезона. – Спасибо, не нужно, – ответила доктор Гласс, подтягивая их и аккуратно подтыкая под себя. – Потом я возьму в каюте собственные протезы. Или костыли. Когда все успокоится. И она рукой обвела их хоррор-шоу. Мария, повинуясь ее жесту, посмотрела на подпрыгивающие тела, на засохшую кровь, на измученных членов экипажа. – Не знаю, когда все успокоится. Нам еще многое нужно сделать. Джоанна вскинула бровь. – Значит, это не все? Мария поморщилась и показала на капитана. Та как раз слушала рассказ о том, как они обнаружили тело Хиро. Она подошла к Хиро. Тяготение росло, но постепенно, по мере того как двигатель раскручивал корабль. – Похоже на самоубийство, – сказал Хиро, стараясь не встречаться глазами с капитаном. – Но сейчас мы ничего не знаем точно, – добавила Мария. – Вдобавок он моложе всех наших клонов. Джоанна подняла палец. – На первый взгляд это не внушает тревоги: он мог умереть от разных причин. – Мы не узнаем, самоубийство ли это, не изучив тело, – сказал Вольфганг. Хиро удивленно посмотрел на него. Мария тоже не ожидала, что Вольфганг усомнится. – Есть кое-что еще, – сказал Хиро, глядя на Марию. Ее очередь сообщать дурную новость. Она вздохнула и расправила плечи. – Главная новость, – сказала она, глядя на Катрину, – такова: твой предыдущий клон не погиб. Она в медицинском отсеке, в коме. Капитан ничего не ответила, но краска отхлынула от ее лица, губы плотно сжались. Она посмотрела на Поля так, словно он во всем виноват. – Довольно. Принимайся за работу. Хиро, Джоанна, со мной в медицинский отсек. Вольфганг, ты здесь за старшего. Поль, уже одетый, стоял и неподвижным взглядом смотрел на Катрину. Он перестал всхлипывать, но все еще слегка дрожал. С постепенным возвращением гравитации густая жидкость синтамнио стекла с его волос. Он не шевелился. – Док, это ведь ненормально? – спросила Мария, кивая на испуганного мужчину. – В редких случаях у клонов возможна тяжелая реакция на пробуждение, – ответила Джоанна. – Похоже на пробуждение от кошмара, когда теряешь ориентацию и не знаешь, где реальность. – Только на этот раз он проснулся и оказался в кошмаре. Бедняга, – сказала Мария. – Капитан, прошу минутку внимания, – сказала Джоанна, осторожно подъезжая в кресле к Полю. Одна из лучших особенностей клонирования – то, что, даже если гены не подверглись модификации, каждый клон пробуждается на пике физической формы и в лучшем возрасте. Мария помнила Поля белым мужчиной лет за сорок, с большим животом и плохо подстриженными светлыми волосами. Его руки покрывали темные пятна, точно укусы москитов, которые он постоянно нервно расчесывал, отчего они никогда не заживали. У него была окладистая борода, и он терпеть не мог облегающие рабочие комбинезоны, которые предписывалось носить членам экипажа. В нынешнем Поле ничего этого не осталось. Из общих черт сохранились лишь водянистые голубые глаза навыкате, смотревшие с мужественного лица, чистая кожа с редкими веснушками и тренированное тело. Конечно, не бодибилдер, но, несомненно, не тот, кого Мария выбросила бы из своей постели. Вот только он явно был на грани срыва… – Поль, нам нужно, чтобы ты встал и занялся своей работой, – спокойно сказала Джоанна. – Если есть какие-то проблемы с новым телом или картой мозга, скажи сейчас. Если нет, нам нужно, чтобы ты запустил РИН. Вольфганг приподнял белую бровь. – Думаешь, я ему этого не говорил? – Ты говорил другими словами, – ответила Джоанна, не глядя на него. Она протянула руку и осторожно коснулась руки Поля, но тот отдернул ее. – Вы все могли бы дать мне побыть одному, – хрипло сказал Поль. – Одному? – фыркнул Вольфганг. – Чушь. Если тебе когда-нибудь понадобится обследование, придется привыкнуть к тому, что я вас лечу, – сказала Джоанна. Поль посмотрел на свой труп, и его лицо слегка позеленело. Тело, лежавшее на холодном полу в связке с другими, тело с множеством синяков на шее больше напоминало Поля, каким его помнила Мария, только старше. Оно казалось изношенным – пространство и время обходились с ним сурово, и весило оно даже больше, чем помнила Мария. Ветхая футболка с изображением давно мертвой музыкальной группы, молния комбинезона застегнута лишь до середины. Верхняя часть комбинезона собралась сзади, как особый капюшон для задницы. Живой Пол громко сглотнул и поднял взгляд: – Что… – …Случилось? Мы знаем не больше тебя. И пытаемся выяснить именно это; вот почему нам нужно, чтобы ты установил, что неладно с нашим ИИ. Он кивнул и посмотрел на консоль на другой стороне секции. – Это можно. Спотыкаясь, он прошел мимо них, обошел трупы, держась от них подальше, и остановился у терминала, через который они связывались с РИН. Вольфганг наклонился, разглядывая тела. Джоанна кивнула. – Готово, капитан. * * * Катрина шла по коридору, следом Хиро толкал подпрыгивавшее инвалидное кресло Джоанны. Хиро подумал, что доктор предпочла бы дождаться, пока на корабле полностью восстановится гравитация, но Джоанна не жаловалась. Когда свернули в коридор, ведущий к медицинскому отсеку, Джоанна попросила Катрину остановиться. – Подожди немного, сразу не входи. Можешь сильно расстроиться. – А как насчет того, что мы сегодня уже видели? Ты об этом? – спросила Катрина не без едкости. – О встрече со своим предыдущим клоном, – сказала Джоанна. – Сколько раз такое уже случалось раньше? Если только в законе ничего не изменилось, второй клон – вещь противозаконная, верно? – Как и убийство, но ведь это никого не останавливает, – заметил Хиро, заставляя себя говорить небрежно. Катрина ценой заметного напряжения заставила себя пойти медленнее, чтобы Джоанна и Хиро ее догнали. В других обстоятельствах Хиро было бы забавно наблюдать за ее внутренней борьбой, но сейчас он думал о том, что сам чувствовал бы на ее месте. В очень специфической ситуации.