Он сомневался в том, что повел бы себя достойно. Найденное в рубке его собственное тело, явный результат самоубийства, стало достаточным тому доказательством. Капитан сейчас столкнулась с тем, что существует ее живой клон, обладающий воспоминаниями, которых нет у нее. Неизбежно должны были возникнуть юридические и нравственные проблемы: кто же имеет право быть настоящей Катриной де ла Круз. Неизбежно должна была начаться борьба за право вести корабль, что, вероятно, стало бы лишь первой из таких схваток. Или, скрупулезно следуя букве закона, они могут уничтожить предыдущего клона. Такое иногда случалось. РИН мог бы помочь им принять решение, но пока это был тупик. Они вошли в медицинский отсек. Капитан подошла прямо к постели и посмотрела на себя старшую, на себя в коме. Она побледнела, потом нахмурилась, стиснутые губы побелели. Она резко вдохнула и повернулась к Джоанне и Хиро. – Рециклировать. Джоанна удивленно посмотрела на нее. – И больше тебе нечего сказать? Тут лежит личность. – По закону, как только я проснулась, это тело стало пустой скорлупой, – сказала Катрина. – Рециклировать. Решительно, насколько это возможно при низком тяготении, она вышла из отсека. – Я говорил Марии, что она так скажет, – произнес Хиро, покосившись на Джоанну. – Но, думаю, нам она нужна. Джоанна кивнула. – Наш единственный свидетель. Она прошла к терминалу у кровати и стала изучать показания. – К тому же это кажется неэтичным. Врач потерла лицо. – Ненавижу эти проблемы. Никогда не бывает хорошего решения. Не поищешь тут мои запасные протезы? – Как часто тебе приходилось сталкиваться с такой проблемой? – спросил Хиро, осматриваясь. Джоанна тем временем рылась в одном из ящиков. Она достала планшет и включила его. – На медицинских факультетах рассматривается ряд специфических проблем этики клонирования, – сказала она. – Это лишь одна из них. Мы изучали, как поступать с хакерами мозга, которые халтурят или делают работу слишком хорошо. Как установить, что ранняя смерть клона – самоубийство. Кого винить, если кого-то клонировали вопреки его воле или не в то время. Нам целый год читали курс этики. – Всего год? – спросил Хиро. – Этого явно недостаточно. Я прожил несколько жизней, но все равно не всегда понимаю, как правильно. В шкафу медицинского отсека нашлось несколько рабочих комбинезонов, перевернутый пластиковый столик и большой набор обуви. Но протезов, на которые предполагалось надевать эту обувь, нигде не было видно. – Где мне искать эти твои ноги? – спросил Хиро. – Если их здесь нет, они в моей каюте. Если их разбросало при отказе двигателя, далеко улететь они не могли. Джоанна записывала показания приборов, подключенных к телу капитана. И не подняла головы, когда Хиро подошел к ней, только протянула руку, продолжая читать цифровые карты. – Прости, никаких протезов, – сказал Хиро, обходя кровать капитана с другой стороны. В отсеке царили безупречные чистота и аккуратность; все, что не крепилось к полу или не удерживалось магнитами, лежало в контейнерах, закрепленных теми же способами. – Тебя определенно не назовешь неаккуратной, значит, мест, где могли бы прятаться протезы, не так уж много. Теперь, когда у Хиро появилось время на то, чтобы внимательнее рассмотреть тело, он увидел, что капитан выглядит плохо. Длинные черные волосы исчезли – их сбрили, чтобы можно было обрабатывать и перевязывать рану на голове. От тела тянулось множество трубок самого разного размера: по одним вливались какие-то вещества, через другие выкачивались. – На нее напали всего два дня назад, – сказала Джоанна, глядя на аппаратный экран. – Более ранних данных нет, но, судя по виду ран, так и есть. Точно буду знать, когда Поль подключит РИН и мы запустим заблокированные компьютеры. Я надеюсь тогда получить доступ к нашим журналам действий. – Они отключены полностью? – спросил Хиро. – Но двигатели и навигационную систему удалось перевести на ручное управление. – Очевидно, это аварийное отключение, связанное с нажатием на кнопку воскрешения. Чтобы все успели акклиматизироваться и не принимали поспешных решений, – сказала, нахмурившись, Джоанна. – Хотя, возможно, это очередная мера безопасности против саботажа. – Похоже, никакие меры предосторожности не помогли, – сказал Хиро, покачав головой. – Отрезать нас от компьютеров не кажется хорошей задумкой. – Согласна. Но считалось, что РИН поможет нам принимать решения. Нас вообще не брали в расчет за ненадобностью. Надеюсь, Поль найдет мои записи о состоянии капитана. Откроем дневник Вольфганга, тогда и узнаем и кто на нее напал, и многое другое. – В таком случае спокойно можно заключить, что она не убийца, – сказал Хиро. – Вряд ли она могла сама так себя стукнуть. – Думаю, пока рано что-либо утверждать, – сказала Джоанна. – Диву даешься, на что способны люди. Хиро смолчал, хотя на языке вертелось «вряд ли». Хотя гравитационный двигатель снова работал, врач не стала отстегивать предыдущего клона капитана. Хиро проверил крепость ремней, но Джоанна отрицательно покачала головой. Хиро приподнял брови. – Боишься, что она убежит? – Если она очнется, это будет наш единственный свидетель, – ответила Джоанна. – И единственный подозреваемый, если она причастна к той бойне. – Она кивком указала в сторону секции клонирования. – Для всех безопаснее, если ее не отстегивать. – А как же капитан? Нынешняя, я хочу сказать? – спросил Хиро. – Она ведь отдала приказ. Джоанна вздохнула и откинулась на спинку кресла. – Если возникают разногласия по медицинским вопросам, право решения за мной. Возможно, нам понадобится защищать от нее этого клона. Тебе приходилось сталкиваться с пересечением клонов? Хиро мотнул головой и привычно солгал. – Моя лаборатория была до того этичной, что становилось скучно. А тебе приходилось нарушать законы о клонировании? Твои клоны пересекались? Врач помолчала. – Ответить на этот вопрос должно быть легко, – сказал Хиро. – Либо «да», либо «нет», либо «я не хочу говорить об этом, Хиро; давай лучше поговорим о регби за последние двадцать пять лет». – Просто думаю сколько, – сказала врач. – Воспоминания стираются. – А мы пока не знаем, кому можно верить. Что ж, справедливо, – заметил Хиро. Воспоминания. У него их было много. Детство он помнит с изумительной ясностью. А вот подробности разных жизней имели тенденцию смешиваться. И обычно он был за это благодарен. – Я долго жила, – сказала наконец Джоанна. – Застала даже время до принятия Кодицилов. Хиро присвистнул. – Серьезно? Значит, тебя клонировали сразу многократно, или ты жила в золотую пору для хакеров. – Своеобразное обозначение времени, когда люди манипулировали ДНК клонов, словно это рецепт торта, а не основополагающая матрица личности, – строго сказала Джоанна. – Время было совсем не золотое. Все больше неприятных случаев с детьми из пробирок, слушания по поводу этической стороны хакерского взлома ДНК и еще более сомнительного взлома карт мозга. Одно из величайших технологических открытий было объявлено вне закона из-за предприимчивости денежных мешков и преступных беспринципных хакеров. По-твоему, это «золотая пора»? Хиро, рожденный после принятия Кодицилов, припомнил школьные уроки истории. «Детьми из пробирок» называли тех, кто родился с нежелательными генами, не того пола или калеками. Родители записывали матрицу ДНК и карту мозга и платили хакерам, чтобы те изменили пол, устранили увечье или даже, с неприятным чувством вспомнил он, сделали ребенка смешанной расы ближе к расе одного из родителей. Как только был запрограммирован новый, блестящий, совершенный клон, родители избавлялись от прежнего, дефектного, ребенка и пробуждали нового. Это затрагивало не только детей. Мировых лидеров похищали и модифицировали в угоду соперникам. Любовников модифицировали согласно потребностям их партнеров. Стремительно росла сексуальная торговля. Вскоре за незаконное хакерство стали выносить смертные приговоры. – Я не хочу сказать, что «дети из пробирок» были хороши. Но иногда требовалось вмешаться, исправляя смертельно опасный генетический дефект, и тогда хакеры помогали, не заставляя пациента снова и снова умирать от рассеянного склероза, верно? Я слышал, действительно искусный хакер мог излечить социопата. А Кодицилы положили этому конец – любому полезному хакерству. Я понимаю, почему это было сделано, но мне кажется, что запрет любого хакерства – это уже перебор. – Если бы мы допустили хоть какие-то отступления, быстро нашлись бы лазейки. Даже после принятия законов некоторые хакеры ушли в подполье и продолжали работать. Всех тараканов не переловишь. – В голосе Джоанны зазвучала горечь. Она погладила капитана по руке. – Я всегда была против убийства старых клонов ради новых. А такое происходило гораздо чаще, чем пишут в учебниках по истории. Я сделаю все, что смогу, чтобы защитить этого клона. – Тебе может понадобиться охранник, – сказал Хиро. – Катрина расстроена, но не думаю, что она станет действовать. В конце концов, ей есть о чем беспокоиться и помимо этого, – сказала Джоанна. Она вздохнула и просмотрела анализ крови, выданный диагностической машиной. – Все жизненные показатели стабильны. Она перенесла тяжелую травму головы. Честно говоря, будь мы дома, мы бы получили ордер на отключение систем жизнеобеспечения и просто подвергли ее эвтаназии. Но сейчас она нам нужна живой. – Игра в бога не такая захватывающая, как ты думаешь, – сказал Хиро. – Почему бы нам просто не снять карту ее мозга? – И куда ее поместить? – спросила Джоанна. – У нас на борту нет хакера, и еще менее этично выращивать нового клона для сохранения ее памяти, скорее всего, поврежденной. И что тогда делать нашему капитану? – Она, вероятно, страшно злится на нас. Вообще-то она может отправить нас на рециклирование и заменить собственными клонами, – предположил Хиро. Джоанна улыбнулась. – Вот видишь! Серьезно, у меня нет РИН, чтобы следить за ней, пока я отдыхаю, – значит, мне придется спать здесь. Поможешь мне лечь на вторую кровать? Хиро поискал в медотсеке постельное белье, но не нашел. – Наверно, простыни есть где-то на складе. Или посмотрю, не плавают ли они в коридоре. Джоанна кивнула, сосредоточенно наблюдая за клоном капитана. – Спасибо. – Док? – спросил Хиро, хватая кресло с магнитными роликами на ножках и подкатывая его к постели капитана. – М-м-м? – пробормотала Джоанна, не отрываясь от цифр. – Ты так и не сказала, встречалась ли со своими предыдущими клонами, – сказал Хиро. – Не встречалась. Мои жизни были довольно скучными. Мне так нравится.