Вы по дорожному происшествию? — переспросил средних лет человек в белом халате, когда Миронов предъявил удостоверение. И, получив утвердительный ответ, продолжал — Вообще-то мы стараемся в реанимацию не допускать, но у вас, как я понимаю, исключительный случай. Пожилая женщина была в крайне тяжелом состоянии. Несколько переломов костей, ушиб головы. — Принимаем меры, но надежды мало, — сказал врач. — Звоните. Капитан Осокин в это время рассматривал окровавленные вещи пострадавшей, сумку с продуктами. В ней была разбитая молочная бутылка. В управление Миронов вернулся злой как черт: времени потрачено много, а результат нулевой. Даже личность пострадавшей установить не удалось. Прошелся по кабинету, потом позвонил домой, предупредил, что опять задержится. Через час дежурный сообщил: — Хозяин машины нашелся. Сын Коркина, директора гастронома. Только что позвонил, заявил об угоне «Волги». — Машина обнаружена? — Никак нет. Ищем. Миронов подошел к окну. В кисее легких облаков нырял тонкий серпик луны. Было сыровато и тихо. Так тихо, что слышалось, как падают редкие капли с листьев. — Думаешь, именно на этой машине совершено преступление? — Миронов вопросительно посмотрел на коренастого, стриженного под ежик капитана Федорова, дежурного смены. Они давно знакомы, не раз вместе раскрывали преступления по горячим следам. Что в Федорове подкупает? Инициативен, быстро принимает решения, но горячку не порет, трезво все обдумывает, полагается не только на свое чутье, но и учитывает чужое мнение. С чего начинается связь граждан с милицией? Со звонка по телефону 02. Случилась беда, нужна немедленная помощь, следует обезвредить преступника — набирают 02. Реагирует на такие вызовы дежурная часть — важнейшее управленческое звено. — Думаю, что на этой, — сказал Федоров и стал обосновывать свою версию. — Наезд произошел недалеко от дома Коркина. — А сколько «волг» сегодня в угоне? — поинтересовался Миронов. — Пока одна. В районе известными угонщиками машин были молодые парни — Владимир Королев и Геннадий Сидков. Жили по соседству, учились в одной школе, которую потом забросили. Угоняли мопеды и мотоциклы, затем потянулись к «москвичам» и «жигулям». Если машина чем-то не нравилась — бросали где попало. Автоворов без особого труда ловили, убеждали в неотвратимости наказания, но выводов они не делали, наоборот, бахвалились, что в будущем будут поступать умнее. Самое опасное в том, что парни садились за руль в опьянении. В конце концов их арестовали и осудили. «Интересно, где они сейчас?» — подумал Алексей Павлович и попросил навести справки. Оказалось, что Королев и Сидков уже на свободе. Их участие в угоне «Волги» исключать было нельзя. Миронов взглянул на часы: без пятнадцати три. А сигнал об угоне поступил в 23.50. Считай, три часа прошло. А когда женщина сбита? Около 23.00. Майор, вышагивая туда-сюда, напряженно просчитывал ситуацию, выстраивал версии. «Почему старуха оказалась на улице в столь поздний час? — спрашивал он себя и отвечал: — Наверное, после магазина зашла к подруге. За чаем не заметила, как засиделась. А может, ее специально задержали? Не исключено, что кто-то из близких охотился за ней. Могла и сама оплошать, угодить под колеса». Недовы-ясненность тяготила, висела над душой. Надо ждать. Майор покурил, еще раз взглянул на донесение — звонок поступил из автомата, что на Витебском вокзале. «Почему не из квартиры?» — подумал он и спросил: — У Коркина дома есть телефон? — Есть, — ответил Федоров. — Он, между прочим, просил позвонить, если машина объявится. «Наезд произошел недалеко от дома Коркина», — вспомнились вдруг слова Федорова. «Почему же он звонил с Витебского? Живет-то он в другой стороне…» — В машину, — бросил майор. — Едем к Коркину! «Уазик» подкатил к дому. Вместе с дворником поднялись на четвертый этаж. Миронов нажал кнопку звонка. Никто не отозвался. Позвонил еще раз и уловил за дверью легкое шуршание. — Макс, это я, Петровна, — сказала дворничиха, когда майор взял ее за локоть и взглядом указал на дверь. Увидев офицеров милиции, Коркин растерялся, открыл было рот, но раздумал и опять закрыл. В прихожей на оленьих рогах — модная курточка со спущенными плечами и сумка на длинном ремне. На подставке для обуви — женские босоножки и желтые мужские туфли, забрызганные еще не подсохшей грязью. — Не очень-то приятно встречаться ночью с милицией даже в собственной квартире, — проговорил наконец Коркин.' Возбужденный, глаза горячо поблескивают. — Вы, наверное, насчет машины? Проходите, пожалуйста… Миронов прошел в просторную гостиную, похожую на музейный запасник. Красоту и ценность старинных вещей оттеняли видеомагнитофон «Панасоник» и японский телевизор. На полу — красно-синий палас, скрадывавший звуки шагов. На журнальном столике — две рюмки, початые бутылки токая и «Наполеона». Фрукты, конфеты в коробке. В бронзовой пепельнице — несколько окурков, окрашенных яркой губной помадой. Рядом, на торшерном столике, — раскрытая книга. — У вас гости? — осведомился Миронов, прохаживаясь по комнате. — Были. Теперь вот вы. — Макс попытался улыбнуться. — Напишите, пожалуйста, заявление, — сказал Миронов. — Укажите стоянку машины, в какое время вы обнаружили ее пропажу. Когда и откуда позвонили в милицию. Макс направился в свою комнату. Миронов скользнул взглядом по застекленным полированным шкафам, где теснились книги в глянцевых суперобложках. Особняком выделялись тома с золотым обрезом и узорным тиснением. — Да, редкие у вас издания, — вздохнул Миронов. — Тут такие экземпляры, — откликнулся парень. — Ни за какие деньги не купишь! — Но вы же обзавелись? — Это все отец. Заядлый библиофил. У него даже закупочный ценник имеется. — А зачем он? — Там раритеты. Все без исключения, — объяснял Макс, подавая майору каталог. — Посмотрите. Может, что-то и приглянется. — А вы пишите, — напомнил Алексей Павлович. Макс присел к журнальному столику, склонился над листом бумаги. Миронов прошел вдоль книжного шкафа и заглянул в комнату, откуда только что возвратился Макс с каталогом. — А рядом? — Майор указал взглядом на дверь с золоченой ручкой. — Кабинет отца. — Кстати, а где он? — Предки в отпуске. В Сочи. В кабинете в мягком кожаном кресле, стоявшем около массивного письменного стола, сидела девушка в желтой кофточке и в ярко-синих брюках. Большие синие глаза на загорелом точеном лице испуганно смотрели на майора. — Здравствуйте, — сказал Миронов, с нескрываемым любопытством глядя на девушку. Поздоровавшись, она резко встала и шагнула к выходу. — А вы, простите, кто такая? — остановил ее майор. — Галина Кудрявцева, — представилась ночная гостья. — Подруга Макса? — Ага. — Отчего же в заточении? — Так получилось, — виновато улыбнулась девушка. — Чтобы не мешать. — Чему? — Вашему разговору. Вошел Коркин, протянул заявление. Миронов пробежал глазами текст, уточнил: — Так во сколько вы сообщили об угоне? — Где-то около двенадцати вечера. — А вы когда пришли сюда? — обратился майор к девушке. — Когда я пришла? — переспросила она, взглянув на Коркина. — Мы встретились у парадной. — В котором часу? — не отступал Миронов. — Точно не помню… — тянула девушка. — Экая забывчивость, — укорил майор. — Прошло-то всего ничего. — Около двенадцати, — вдруг выпалила Кудрявцева. Миронов, сделав вид, что не придал значения ее ответу, сказал: — Продиктуйте, пожалуйста, свой адрес. — Зачем? — встревожилась Галина.