Да что же это такое, у меня на лбу, что ли, написано? — Что тебе нужно в нашем доме? — во второй руке милой и солнечной Шарли показался кухонный нож. И когда только успела взять? Я боязливо сглотнула. — Успокойтесь, Шарли! — Ну уж нет! — прошептала сестренка. И, судя по оскалу, она успокаиваться не собиралась. — Кто вас подослал? Департамент? — Нет, — в тон ей прошептала я, боясь, что нас услышат Стив и папа. Шарли, видимо, тоже поэтому же не переходила на полный голос. — Я… я случайно оказалась… — разозлилась. — Шарли, перестаньте в меня тыкать ножом! — И совсем раздраженно выдавила: — Поверьте, я в последнюю очередь хочу принести в ваш дом зло. И ни из какого я департамента. Я вообще… Из другого мира. И единственное, чего хочу, вернуться домой! Искренне надеюсь, что мне в этом поможет колдовство Дель! Шарли внимательно всмотрелась в меня, убрала руку от горла и спрятала ножичек. — Из другого мира? — с подозрением переспросила. Задумчиво обвела меня взглядом. — Неужели у нее получилось? Ай да сестренка! Я до конца не верила, что у нее получится! За домыслы принимала, россказни. Мало ли кто во что верит. Вот Дель верила, что существуют другие миры. И в них живут такие же люди, как и мы. Стоп! То есть выходит, что это не Вадим меня сюда заслал? Я вздохнула. — Где мы можем поговорить? Она усмехнулась. — В нашей с тобой комнате. Не в той, к которой ты направлялась. Глава 8 — Получается, Дель намеревалась оправиться в другой мир? Мы шли по узкой улочке, соединяющей старый город и центр. Брать двуколку я отказалась. Нужно было подумать и обсудить все, что рассказала мне сестра Делоры. И дом герцога совсем для этого не подходил. — Да, — проговорила я, неторопливо вышагивая по каменной тропинке. — Она была уверена, что ответы на ее вопросы находятся в нашем мире. Шарли знала, что сестра собиралась пробраться в замок короля, но для чего она туда собиралась, не знал никто. — И что, Шарли совсем — совсем не спрашивала, что искала сестра? — Дель считала, что той лучше вообще не знать о происходящем. Переживала: если департамент узнает, то им всем не поздоровится. А так проверят память у Шарли, та ничего не знает, и отпустят. Дель очень любила свою семью. — Почему любила, — нахмурилась горничная. — Ведь выходит, если это Дель перенесла вас в свое тело, то она сама находится в вашем мире. — Согласна, — кивнула я. — И если она в моем теле, то… — вздохнула. — В нашем мире Делора совсем не колдунья! У нас такого колдовства, как у вас, нет! — Значит, она застряла в вашем мире, — подвела вердикт горничная. — Значит, нам самим нужно найти, как вернуться… Без книги Дель это крайне сложно. Узнать бы, что такое важное в ней… И ведь что интересно, книгу украли в аккурат перед тем, как пропал младший брат короля. Мне не нравится, — посетовала я, — что все происходящее с Дель крутится вокруг королевской семьи. Лорд Элден вытащил Дель из королевской опочивальни, и я теперь точно уверена, что она там не по сердечным делам была. — Вот — вот, я всегда это знала, видели бы вы нашего короля… Я с подозрением посмотрела на Ноэль. — А что с вашим королем не так? — Вам необходимо его увидеть, — потупила взгляд горничная. И шепотом продолжила: — У нас о нем вслух не говорят. Замечательно, что там такое с королем? Только успела подумать. Я, кстати, сказала, что мы шли по очень узкой улочке? Вот совсем узенькой. Дикий топот лошадей позади сначала меня никак не удивил. Все — таки привычка начала вырабатываться. Но в следующую секунду Ноэль оглянулась и взвыла по — звериному. Ее глаза округлились. Она схватила меня за руку и потащила. А мне в тяжелом платье совсем неудобно было бежать. Еще и подол путался. — Ноэль! — Я на бегу повернула голову и поняла, от чего моя горничная так улепетывала. Про себя же я прокляла жуткое платье. И чего мы двуколку не взяли? А все я… Прогуляться вздумалось! Вот же засада! По улочке по всю прыть мчалась пара лошадей, запряженная в экипаж. Белый такой, с золотой обивкой. С кисточками на уголках. Вся эта красота на нас неслась. А улочка узкая. Тут уж и я завизжала, подхватила платье. Да что же оно такое тяжелое! И припустила во весь дух. Только куда нам против взбесившихся коней! Откуда — то доносился крик: — Лови… Вздыбились… Бегите! — Последнее — это явно к нам обращение было. И мы бежали. Что есть духу. А кони слишком стремительно приближались. Было слышно, как с треском ударяется скачущий по камням экипаж, щепки летели во все стороны. Я споткнулась о выступающий камень, упала и повернулась, понимая, что мне конец. Вытянутая морда вздыбленной лошади оказалась прямо надо мной. «Господи! Спаси и сохрани!» Честное слово, не хотелось умирать! — Стоять! А — а–а — а! Это мой голос? На какой — то миг мне показалось, что смотрю на себя со стороны. Удар алого щита и… Лилейная барышня. Шляпка с меня слетала и валялась в стороне, прическа растрепалась, платье задралось, и выглядывали ноги в чулках. Фу, какая пошлость для этого мира! Ноэль стояла над моим телом, хлопала ладонями меня по лицу и всхлипывала. На долю секунды мне померещилась мелькнувшая в полутьме переулка тень. Я бы и не заметила, но… что — то яркой искрой блеснуло в ее руках. И тут же погасло. — Леди Делора, леди — и–и — и–и, — раздалось на тонкой ноте голосом Ноэль. Прям уши режет. Я отвлеклась. А когда повернулась, тени уже не было. Привиделось? Скользнула взглядом. Разбитый экипаж без колес валялся неподалеку. Кони стояли, прижав уши… В стороне, у самой стены, нервно перебирая копытами. К ним бежал толстый извозчик, на ходу вытирая лицо кепкой и смачно ругаясь. Это он ругается? Это я должна ругаться, это меня… Присмотрелась. Да вы шутите? Не — е–е — е, мы так не договаривались. Я жить хочу! Все помутнело перед глазами, картинка помирающей меня пропала, и тут же в голове зазвенело от очередной пощечины Ноэль. — Перестаньте меня бить! Ноэль! — Я открыла глаза, все вокруг расплывалось. — У вас странная привычка хлестать меня по щекам! Горничная всхлипнула громче, уронила голову мне на грудь и зарыдала в голос. — Леди — и–и — и–и… — Успокойся и помоги мне встать, — проговорила, ощущая, что все тело дрожит и ноги как — то неестественно вывернуты. Уж не переломала ли я их? — Что произошло? — Вы… вы… — горячо прошептала мне на ухо Ноэль. — Хорошо, рядом никого не было, вы колдовством их, они и остановились как вкопанные. А вы… — Она снова шмыгнула носом. — Отключились и как мертвая… А я… А кони, они стоят! Леди — и–и — и… — Ага, есть женщины в русских селеньях, — проговорила я. — Коня на скаку… Вот, а я говорила, — выдавила, едва дыша. — Носить платья покойниц не к добру! Аура у них плохая… А у меня и так карма пошатнувшаяся… Ноэль! — Девушка подняла голову и посмотрела на меня опухшими глазами. — Как ты говоришь, его хозяйка погибла? — Кони понесли, каретой сбило… — О — о! — Я нравоучительно подняла вверх палец. — Сказала же, аура дурная. Сразу видно, не из русского селенья девка была, кони не по ее натуре, как и горящие избы… — Вы еще и в горящей избе бывали? — Ужас в голосе горничной меня развеселил. Отмахнулась. — Это у нас такая поговорка… — объяснить не успела. — Что здесь происходи? — Мне не понравился голос, произнесший это. Надо мной нависла великосветская тень. — Кони понесли, — извиняющийся голос извозчика. — Ни с того ни с сего! Стояли и вдруг как кинутся в переулок! — Леди — и–и — и–и, — снова в одной тоскливой тональности завыла Ноэль. А у меня один вопрос в голове появился: объясните, что это здесь и именно сейчас делает мой драгоценный супруг? И ответ мне в плохо варящую после всего произошедшего голову приходил только один. Муж замешан в этом деле. То есть в деле понесшихся коней на меня, еще живую шестую жену. Глава 9 Открыла глаза и смотрю в потолок. Люстра. Хрустальные капли с золотыми вкраплениями. Кто придумал повесить в спальне люстру? Ответ напрашивается сам по себе. Благородный лорд — хам, но хам недальновидный. Люстра, конечно, не столь огромна, как в приемном зале, но все же… Висит прямо над кроватью! И железные завитушки. Рухнет она на меня. К тому есть все предрасположения. Мне себя жалко. Вот в своей квартире я бы ни за что не повесила так люстру. А эта висит! Подозрительно и опасно. Хрусталь на солнышке играет, раскидывая блики по комнате. Все это великолепие у меня над головой. И вообще, кто люстру над головой вешает?! Снова же ответ очевиден! Я, в отличие от лорда благородного, все же еще и благоразумная. Хотя моя благоразумность очень подозрительна, не фобия ли это? А как тут всяким страхам и глубоким подозрениям не развиться? Если у меня после произошедшего на все один взгляд: можно ли меня этим убить? Так вот, этой красивейшей люстрой убить меня можно. По меньшей мере — покалечить. Я торопливо спрыгнула с постели и, упершись руками в деревянную бочину, попыталась сдвинуть кровать. Вон туда бы, в уголочек. Из окна не видно, и люстры в опасной близости нет. Да кто же такие кровати делает? Непередвигательные! У меня и руки вспотели, и дышала, как паровоз, а легкие, словно меха: вдох — выдох, вдох — выдох. Похоже, одной мне здесь не справиться.